– Это, что ли, одно и то же? – спросила мама.
– Это близкие понятия, – ответил папа.
Профессор Сёмин дальше читал:
«Разбойничья шайка Хлопка Косолапа была загнана в Простоквашинские леса и ликвидирована. Самого Хлопка Косолапа сослали на остров Сахалин на каторгу».
– Туда ему и дорога, – сказала мама.
– Посмотрим, куда эта дорога его приведёт, – возразил папа. – Письмо-то длинное.
Профессор читает:
«После 1917 года многие бывшие преступники шли работать в органы правопорядка, потому что они считались не разбойниками, а экспроприаторами. То есть людьми, которые отбирают ценности не из жадности, а из чувства справедливости».
– Как это понимать? – спросила мама.
– Очень просто, – объяснил папа. – Если бандит просто отбирает деньги или там вещи у людей, это просто бандит. А если он грабит в знак протеста, что кругом богатые, а он бедный, это не бандит, это уже революционер.
– Значит, карманный воришка, который часы в автобусе украл, тоже революционер? – спрашивает дядя Фёдор.
– По крайней мере, если он себя таким считает.
Матроскин даже разволновался:
– Я б таких революционеров! Они бы у меня попрыгали! Я бы их в порошок растёр! Я бы их по стенкам размазал!
– Такие меры законом не предусмотрены, – успокоил его папа.
Профессор продолжал:
«Фамилия Косолап – очень редкая. И она легко отыскивается в старых документах, в частности в газетах».
– Молодец директор Сиделкин, глубоко копает, – сказал Матроскин.
Все с возрастающим интересом слушали дальше:
«В газете «Простоквашинские ведомости» за 1919 год есть публикация: «Вчера группа сотрудников под руководством Хлопка Косолапа провела рейд по выявлению вредных элементов по улице Набережной. Список задержанных прилагается».
– Он уже начальником стал, – говорит мама.
– Читаем дальше, – сказал профессор и продолжил:
«В газете «Простоквашинская правда» за 1933 год есть интересное сообщение: «На днях состоялось отчётное собрание актива города Простоквашинска. В президиуме сидели Буйнов К. К., Дробинин В. М., Кухарский М. М. и Косолап Х. И.»
Внизу была приписка:
«Всё, дорогие друзья. Больше никаких сведений о судьбе Хлопка Косолапа найти не удалось. Дальше пошли очень сложные годы в смысле поиска документов. Многие люди уезжали, многие меняли фамилию. Ещё сообщаю вам, мои дорогие друзья, что нам удалось кое-что сделать для музея. Мы подняли общественность города и соседних деревень и отстояли все музейные усадьбы – Щелкалово, Юсупово и Кара-Мурзиное, то есть усадьбу Кара-Мурзы.
Как видите, с энтузиазмом у нас хорошо, очень трудно со средствами. Ваш директор Сиделкин».
И ещё раз какая-то интересная мысль сверкнула в голове дяди Фёдора, но он не успел схватить её за платье.
Глава четырнадцатая
Эстрадный концерт в селе Троицком
К концерту знаменитой певицы все стали готовиться загодя.
Мама поехала в Простоквашинск делать причёску.
Папа собственноручно выгладил костюм.
Шарик до блеска начистил своё фоторужьё.
А дядя Фёдор и Матроскин решили на концерт не идти:
– У нас дело есть. Вы нам кассету с её песнями на концерте купите. Мы потом послушаем.
Они так рассудили – если вся деревня уйдёт на концерт, неизвестные жулики непременно выйдут на тропу воровства.
Пока люди слушают певицу, разинув рот, есть возможность спокойно полазить по чужим домам и чердакам. Тут-то жуликов можно и схватить.
Другими словами, дядя Фёдор, Матроскин и Шарик решили засаду устроить.
Оказалось, что на концерт Виолетты Серебряной столько билетов было продано, что в клубе села Троицкого все зрители не поместились. Пришлось выступление певицы в концертный зал мотеля «Простоквашино» переносить.
К семи часам нарядные сельские люди стали к мотелю подтягиваться.
На людей было приятно посмотреть. Мужчины все были в костюмах и при ботинках, женщины – в платьях и при туфлях. Никого не было в телогрейках или сапогах.
Пелагея Капустина в красивой вышитой лёгкой блузке пригрохотала на новеньком мотоцикле. Она произвела на всех мужиков самое сильное впечатление.
Только Печкин на Пелагею и не смотрел, он на Виолетту Серебряную все глаза выпялил. Он так очень влюблённо на неё таращился и иногда так намекательно на себя пальцем показывал:
– Вот, мол, я, вот. Смотрите на меня.
Виолетта Серебряная приехала к мотелю «Простоквашино» на длинной-предлинной машине. Её из трёх автомобилей «Нива» сварили. Так что машина целый железнодорожный вагон напоминала. Эта машина к Виолетте Серебряной ещё больше интерес подняла.
Певица в сопровождении двух местных дружинников, двух Василиев – Суворова и Кутузова, прошла за сцену готовиться к выступлению, и люди стали заполнять зал.
Звуковики стали готовить аппаратуру.
Певичный администратор посадил по углам сцены двух дедушек с махоркой, дым пускать. Когда дым стелется по сцене, певица выглядит таинственной и молодой. И дальше пошло-поехало.
Печкин и Пелагея Капустина оказались в первом ряду. Печкин впервые в жизни был в костюме с галстуком. Он был весь бритый и совсем новый. Он даже светился весь. В руках у него был огромный букет свежих пионов.
Рядом с ним светилась Пелагея, но безрезультатно.
Глава пятнадцатая
Профессор Сёмин прощупывает мотель
Мотель «Простоквашино» был новый и современный. Он только что открылся, и клиентов в нём было мало.
Он стоял в стороне от деревни Простоквашино, примерно в полукилометре от шоссе, и выглядел на фоне лиственного леса, как единственный зуб бабы-яги. Потому что был весь стеклянный и металлический.
Но внутри он был очень удобный.
Профессор Сёмин решил перед концертом как следует прощупать мотель «Простоквашино».
Пока зрительный зал заполнялся, он подошёл к административной стойке и спросил:
– Скажите, пожалуйста, у вас тут не поселялись два моих товарища?
Вежливый дежурный достал большую книгу со списком проживающих:
– Как их фамилия?
Профессор плохо умел прощупывать отели, поэтому он растерялся:
– Ой, я совсем забыл их фамилии. Я их только в лицо помню. Вы мне список прочитайте, я и скажу.
– Хорошо, – говорит администратор. – А давно они приехали?
– Да уж с месяц они всей деревне покоя не дают.
– Ну, если с месяц, таких постояльцев у нас немного. Всего двое – Кривоног и Обезьянкин. Они только что здесь были. Посмотрите, может быть, вы их на концерте найдёте. У нас сегодня певица Серебряная выступает.
– А как они выглядят? – очень неумно спросил профессор Сёмин про своих товарищей.
Администратор не обратил внимания на его неумность и ответил:
– Очень вежливые, хорошо одеты. Такие востроносенькие. По утрам бегают. Один полненький, другой худощавый.
Добрый профессор Сёмин, очень довольный своим прощупыванием, отошёл. И тут его чёрт дёрнул – он спросил:
– А ваш владелец, случайно, не получал писем с вопросом, где он взял деньги на мотель?
Дежурный сразу насторожился:
– Получал.
– И как он на них ответил? – спросил профессор.
– А вот так!
Администратор нажал ногой тайную кнопку.
Тут же зазвенел тревожный звонок, откуда-то выбежали два крепких человека в чёрных костюмах. Они схватили профессора Сёмина под руки и потащили к машине. Машина отъехала от мотеля, и скоро потрясённый профессор оказался в местной милицейской кутузке.
Глава шестнадцатая
Концерт для певицы с фонограммой
На сцену вышел моложавый администратор певицы и сказал:
– Односельчане, вам повезло. На вашей сцене состоится концерт известной певицы Виолетты Серебряной. Много городов состязуются, состязовываются, состязаются… то есть вступают в состязание, кому заполучить эту певицу. И это состязание выиграли вы. Встречайте звезду аплодисментами.
Зал зааплодировал. Певица вышла на сцену лёгкой танцевальной походкой:
– Дорогие мои! – сказала она с повышенной задушевностью. – Я вам спою свою любимую песню.
И она запела, обращаясь к Печкину:
Когда простым и ясным взоромЛаскаешь ты меня, мой друг,Необычайным цветным узоромЗемля и небо вспыхивают вдруг.
Печкин даже задохнулся от застенчивости, и чуть было не вылез на сцену, чтобы вручить певице цветы. Но Пелагея Капустина одёрнула его и сказала: