Сев в такси, Кент назвал адрес гостиницы «Сейтан», в которой он должен был остановиться в соответствии с планом, разработанным в ГРУ.
Каково же было изумление разведчика, когда, войдя в ресторан при гостинице, он услышал «родную» испанскую речь. Как выяснилось позже, именно этот отель был излюбленным пристанищем для путешественников из Латинской Америки. Опасность стать разоблаченным «земляками» была столь велика, что Кент твердо решил не испытывать судьбу: отныне он ел в других ресторанах, расположенных подальше от отеля, а в своем номере старался появляться только поздно вечером. Удивляло и раздражало то легкомыслие, с которым в Главразведупре был спланирован маршрут его следования.
Следующий день был днем волнующей встречи со связным, который должен был поменять ему мексиканский паспорт на уругвайский. Эта встреча должна была состояться в кафе «Дюспо», в одном из отдаленных районов города, на улице Криши. По предварительному сценарию Кент должен был занять место за определенным столиком и заказать стакан чая. Связник должен был находиться там же: у него на столе должен был лежать французский журнал. Узнав друг друга, они должны были порознь выйти на улицу и у дома № 120 или 140 обменяться паспортами.
На деле же все получилось совсем не так. Кафе с названием «Дюспо» на том месте, где ему вроде бы полагалось бы быть, не оказалось. В этом доме размещалась закусочная под названием «Терминюс», посетителями которой в своем большинстве были шоферы автобусов, поскольку неподалеку находилось автобусное кольцо. Когда Кент, устроившись за столиком, заказал официанту чай, тот рассмеялся, глядя ему в глаза, и объяснил, что такого напитка в этом заведении никогда не бывало[13]. Прождав минут тридцать связного и не дождавшись его, Кент был вынужден уйти.
На следующий день он явился к закусочной снова, но заходить в ее помещение не решился: «любителя чая» там наверняка и так хороню запомнили. Вскоре он увидел неподалеку человека, державшего в руках заветный журнал. Стало ясно, что представитель ГРУ наконец-то вышел на связь.
Обмен паспортов прошел тихо и незаметно для окружающих. Нарушая правила конспирации, разведчики немного посокрушались на судьбу, подарившую им «умников», назначающих встречи в несуществующих кафе и поселяющих своих людей в гостинице, забитой «земляками» из Латинской Америки.
Но какие бы ошибки ни были совершены, этап легализации был в целом пройден успешно.
Кент без сожаления расстался со своим «мексиканским прошлым». Отныне в нагрудном кармане его пиджака лежал уругвайский паспорт на имя Винсенте Сьерра.
Не откладывая, Кент отправился на железнодорожный вокзал и купил билет на ближайший поезд, отправлявшийся в Бельгию.
Глава V ПУТЕШЕСТВИЕ В ОДИНОЧЕСТВО
Одиночество – хорошее
занятие, но всегда рядом
нужен человек, которому
об этом можно рассказать.
Известная мудрость
Поезд «Париж – Брюссель» прибыл в бельгийскую столицу. Кент уже в который раз думал о предстоящей встрече со своим будущим шефом – Отто. Под этим именем работал резидент советской военной разведки в Бельгии Леопольд Треппер.
Кент вспоминал, как инструктировавший его последний раз в Москве С. Г. Гендин уважительно говорил об Отто как о профессионале. Молодому разведчику, только-только попавшему в непривычные условия нелегальной работы, здесь, на чужой земле, опыт резидента мог оказать незаменимую помощь.
Брюссель должен был стать для Кента городом, в котором предстояло провести долгое время, хотя сколько дней, месяцев, а быть может, и лет пробудет он здесь – не мог сказать никто.
Кента очень беспокоило, сумеет ли он правдоподобно вписаться в образ уругвайца, имея о своей «родине» лишь смутное представление. Было бы прекрасно, если бы Центр позаботился о его «прикрытии». Например, организовал бы получение им писем из Монтевидео от «родителей» или невесты Винсенте Сьерра. Это был бы хороший аргумент в его пользу.
К счастью, Кент в силу своей неопытности еще не мог по-настоящему оценить, сколь слабо была разработана его легенда. Если бы он осознавал это в полной мере, то его мог бы сковать страх, способный привести к провалу.
О примитивности действий Главразведупра говорит такой факт. И у Гуревича, и у другого советского военного разведчика– Михаила Макарова (Карлоса Аламо), с которым он познакомился позже, были уругвайские паспорта. Они оба по своим легендам были родом из Монтевидео. Почти анекдотическая ситуация: на всю Бельгию тех лет – лишь два уругвайца и оба – «родом» из ГРУ. Но, как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно. Вдобавок ко всему оба их паспорта «по совпадению» были выданы в одном и том же уругвайском консульстве в Нью-Йорке. Один был выдан в 1934 году, другой – в 1936, но разница в их номерах была небольшая: №4264 и №4265[14]. Стало быть, консульство за два года не выдало ни одного паспорта? В это не поверил бы ни один, даже самый доверчивый, государственный служащий. Не поверил, если бы вдруг надумал сравнить номера паспортов «всего уругвайского населения» Бельгии. Оправданием этой оплошности могло служить то, что по первоначальному замыслу Винсенте Сьерра и Карлос Аламо должны были проживать в разных странах, и лишь корректировка планов ГРУ привела к тому, что они оба оказались в Брюсселе.
Выйдя из поезда, Кент был подхвачен толпой прибывших вместе с ним пассажиров. Людская толпа вынесла его из здания вокзала. Повсюду была слышна французская и фламандская речь, и это сочетание казалось ему поначалу очень причудливым.
Пробираясь сквозь толпу, носильщик Кента катил впереди себя тележку с двумя шикарными чемоданами из натуральной кожи. Имея «туристический» опыт, Винсенте Сьерра не мог обладать лишь одним жалким чемоданчиком, как его легкомысленный приятель мексиканец, выезжавший 15 апреля 1939 года из Ленинграда в Хельсинки.
Но у разведчика всегда есть возможность совершить ошибку, в чем он вскоре имел возможность в очередной раз убедиться.
Носильщик загрузил чемоданы в багажник подъехавшего такси. Уругваец расплатился и сообщил таксисту название рекомендованного Центром отеля – «Эрмитаж». Лицо шофера перекосилось. Он с недоумением посмотрел на богато одетого иностранца, потом перевел взгляд на застывшего, словно в столбняке, носильщика. – «Эрмитаж»? – удивленно переспросил он. И, пожав плечами, сел за руль автомобиля.
Лишь позже Кент узнал, что уже пять лет как «Эрмитаж» из гостиницы был переоборудован в публичный дом[15], который иностранцы и просто приличные люди всегда обходили стороной.
Прибыв в «Эрмитаж», Кент поразился убогости и «перепрофилированию» заведения. Искать другое место для ночлега было поздно. Уругвайский гость остановился в «люксе», отказавшись от каких-либо услуг; в том числе и от имевшихся в отеле в широком ассортименте красивых девушек.
Рано утром ему предстояло ехать в Брюгге на встречу с Отто. Попросив портье разбудить его в семь часов утра, он тотчас же уснул. Кто знает, что снилось ему в эту ночь? Об этом, впрочем, можно догадаться. Когда портье постучал на рассвете в дверь номера, постоялец откликнулся на стук... на чистом русском языке. И лишь потом, придя в себя, поблагодарил по-французски. Оставалось уповать на то, что скромный служащий борделя прежде не встречался с высоко моральными советскими гражданами и вполне мог принять русский сленг за испанское приветствие.
Проклиная себя за ротозейство, Кент тут же подумал, что вечером нужно будет обязательно переехать в другую гостиницу.
Он решил, что встретившись с Отто, узнает у него адреса нескольких приличных гостиниц. Но непременно – именно нескольких, чтобы право выбора единственной из них оставить за собой: конспирация – дело святое и о месте жительства разведчика лучше никому не знать. Даже резиденту.
Приехав на поезде в Брюгге, Кент едва справился со своим волнением: предстояла первая значительная встреча – встреча с шефом. Он шел по набережным каналов мимо красивых домов, крытых красной черепицей, в сторону главной городской площади – площади Маркт. На юго-западной стороне площади высилась Часовая башня необычайной красоты. Возле нее и должна была состояться первая встреча Кента и Отто. Они легко узнали друг друга по обложкам журналов, которые были в их руках. Названия журналов были заранее оговорены еще в Центре до отъезда Кента из Москвы.
Убедившись в том, что все идет по намеченному сценарию, оба разведчика, даже не подойдя друг к другу, разными путями направились в сторону вокзала, чтобы вскоре встретиться в Генте за столиком одного из хороших ресторанов.
Отто поинтересовался у Кента, как тот добрался из «деревни», то есть из СССР, какие были трудности в пути. Кент давал лишь самые общие ответы, не отвлекаясь на детали. Отто рассеянно кивал, дружелюбно улыбался. Его короткие волосатые пальцы уверенно манипулировали со столовыми приборами. Они словно действовали отдельно от его вялой грузной фигуры. Тонкие губы, растянутые в улыбку, выдавливали французские слова, которые он подбирал с трудом. Его произношение было очень необычным, но угадать, с каким акцентом он говорил, было невозможно. Он имел лицо типичного еврея, и никакой иностранный паспорт был не в состоянии это скрыть. Кенту показалось, что Отто намного старше его. Реально их разделяли девять с половиной лет, но двадцатипятилетнему молодому человеку тридцатипятилетний мужчина казался едва ли не глубоким стариком.
