Два многоэтажных здания со стеклянными стенами, в которых располагался F&D, прятались в густом лесу в некотором отдалении от шоссе. Виктор проехал по дороге в форме буквы S, петлявшей в лесном массиве, а затем припарковал свой Porsche на выделенной лично для него площадке около первого корпуса. Неподалеку от его парковочного места, на площадке, возле которой висела табличка «Зарезервировано за С. Швик, главным химиком», стоял велосипед.
Сара Швик сидела в своем офисе, расположенном рядом с химической лабораторией, и вводила в таблицу с данными тестирования свои комментарии. Это была худощавая, даже, пожалуй, костлявая женщина, чей рост составлял чуть больше полутора метров. Темно-русые волосы острижены чересчур коротко, но она никогда не обращала внимания на такие мелочи. Значительную часть ее лица закрывали очки в стальной оправе с толстыми стеклами. Однако когда Сара снимала их, ее лицо можно было назвать даже миловидным. Она старалась держать себя в хорошей физической форме, регулярно занималась пробежками и каталась на велосипеде — у нее даже не было машины. При необходимости Сара брала машину напрокат, все свои крупные покупки делала через Интернет, а продукты ей приносили на дом.
Виктор неслышно вошел в офис и встал у нее за спиной. Бросив взгляд на свой Rolex, он убедился в том, что еще нет и семи утра. Он положил руки на плечи Сары и начал их нежно массировать.
— Ты сегодня рано на работе, — тихо сказал он.
Не отрываясь от цифр на экране, Сара безо всякого выражения ответила:
— Сегодня приезжают люди из Хайборо. Я хотела разобраться с некоторыми лабораторными отчетами перед тем, как они появятся в нашем офисе.
— А это точно единственная причина?
Виктор склонился к ней и стал медленно целовать ее шею. Сара упорно не обращала на него никакого внимания или притворялась, что не замечает происходящего, пока не допечатала последнее слово в своем комментарии. Затем она встала, подошла к двери и выглянула наружу, чтобы убедиться, что по коридору никто не идет. Довольная увиденным, она заперла дверь офиса на замок и вернулась к столу. Виктор недвусмысленно посмотрел на нее и начал развязывать галстук. Сара покосилась на него и расстегнула свой белый лабораторный халат, позволив
ему соскользнуть с плеч так, будто это был роскошный невесомый пеньюар.
Примерно через десять минут они стали не спеша одеваться. Их связь казалась неуместной, однако не содержала ни единого намека на адюльтер или аморальное поведение. Они оба находились в разводе — причем друг с другом. У Сары не было никаких других партнеров; она вообще редко заводила романы. Виктор метался от одной подружки к другой. В отношениях с ними он вел себя примерно так же, как в отношениях с другими водителями на шоссе.
— Во сколько приедут люди из Хайборо? — спросил Виктор.
— Ближе к полудню, думаю, около одиннадцати. У нас с ними запланирован обед перед началом совещания.
— Это все выглядит совершенно отвратительно. Даже у них должно было хватить ума, чтобы не грузить нас всей этой глупостью.
Они сидели на небольшом офисном диване. Сара, чья голова в этот момент лежала на плече Виктора, ничего не ответила.
— Ты согласна со мной? — поинтересовался Виктор.
— Я бы хотела послушать, что они скажут.
— Зачем? Это программа для работяг, для роботов. Она никоим образом неприменима к тому, чем занимаемся мы.
— Виктор, мы вовсе не идеальны. Хочешь — верь, хочешь — нет, но у нас есть свои проблемы.
— Я никогда не говорил, что мы совершенны.
— Отчеты, над которыми я работала, перед тем как меня бесцеремонно прервали...
— Как ты можешь называть бесцеремонным нежное влечение к бывшей жене?
—...мы должны были закончить еще несколько недель назад. Даже не знаю, каким образом сумею наверстать упущенное. Мы не можем больше затягивать процесс тестирования!
Виктор встал и начал застегивать рубашку.
— Ты слышишь меня, Вик?
— Мы делаем важную работу, Сара. Обязуясь выполнить ту или иную работу для клиента, мы должны быть абсолютно уверены в результате. Да, мы не самые быстрые. Разумеется, наши услуги не самые дешевые. Однако мы делаем интеллектуальную и сложную работу, которая является совершенной с технической точки зрения и первоклассной в глазах клиента. Нам отлично удается то, что мы делаем.
— Я согласна, — кивнула она. — И что же?
— Но программа по улучшению корпоративной атмосферы на заводе — это, пожалуй, последнее, в чем мы нуждаемся.
— Не думаю, что все ограничивается только этим! — запротестовала Сара.
— Программа быстрого повышения производительности! Да что угодно, в конце концов! Я не против повышения производительности, но убежден, что тщательность и аккуратность гораздо важнее скорости. Если мы будем суетиться, то вся работа пойдет насмарку.
— Все уже и так трещит по всем швам. Просто ты не хочешь слышать об этом.
— Хватит! — воскликнул Виктор. — Я трачу слишком много энергии на этот разговор. Хотя и понимаю, что придется потратить еще больше сил на всю эту болтовню с сегодняшними гостями.
— Это хорошо, что ты научился останавливаться, — заметила Сара, застегивая свой халат. — Потому что только я говорю тебе правду. Все остальные просто боятся вспышек твоего гнева.
Он обнял ее и попытался поцеловать в губы. Однако Сара оттолкнула его и указала в сторону двери.
— Мне нужно вернуться к работе! —твердо произнесла она. — Катись отсюда! А то подам жалобу по поводу сексуального домогательства!
Виктор поцеловал ее в лоб и быстро вышел из комнаты. Обернувшись на ходу, он произнес с усмешкой:
— Если бы ты это сделала, я подал бы встречный иск и — будь уверена — выиграл бы дело!
В тот самый момент, когда Виктор и Сара так оригинально заканчивали свое утреннее свидание, Том Доусон выруливал на взлетную полосу муниципального аэропорта Хайборо. Позади него сидели Уэйн Риз и один из членов его команды черных поясов, а рядом, в кресле второго пилота (по словам Тома, это необходимо было для правильного распределения веса в самолете), сидела Эми Киолара. Они направлялись в Роквилль.
Стоявшая перед ними «Сессна» готовилась к взлету, и потому Том приглушил двигатели — необходимо было подождать.
— Итак, — решил он заполнить образовавшуюся паузу, — вы все, ребята, работаете на Hi-T?
— Да, точно, — ответила Эми.
— Кстати, знаете, в этом самолете есть запчасти, изготовленные Hi-T, — продолжил Том.
— А что за самолет? — поинтересовался Уэйн.
— Старенький, но надежный, — ответил Том. — Модель Beech Baron- 58. Новый мог бы стоить без малого миллион долларов, но я купил этот значительно дешевле и кое-что в нем подправил.
— А почему вы уверены, что в нем есть запчасти Hi-T? — озадаченно спросила Эми.
— Мэм, на них был ваш логотип.
— Забавно, но я не помню, чтобы Beech был одним из наших клиентов, — недоумевала Эми. — А так как я раньше была руководителем отдела продаж, а сейчас являюсь президентом компании, то непременно знала бы об этом.
—Я использовал ваши продукты для модификации некоторых узлов, — продолжал объяснять Том. — Своего рода повышение производительности. Видите передние кромки крыльев? Это композиты Hi-T, сделанные прямо здесь, в Хайборо.
Эми выглянула в окно и увидела изгиб передней части крыла самолета.
— Замечательно, — констатировала она. — Я надеюсь, мы сделали свою работу хорошо.
— Надеетесь? — спросил Том. — Вы хотите сказать, что не до конца в этом уверены?
Ответом ему было молчание.
Том убедился в том, что взлетная полоса освободилась, включил двигатели и отпустил тормоза.
— Ну что же, — прокричал он под рев двигателей, когда самолет уже несся по полосе. — Думаю, что сейчас мы и выясним, насколько качественный продукт делает Hi-T!
И потянул штурвал на себя.
Крылья выдержали (Том Доусон, конечно, знал это заранее). Самолет не разбился. О качестве продукции больше не было сказано ни слова — однако все участники поездки запомнили этот разговор. Они без особых проблем добрались до Роквилля, штат Мэриленд, опередив собственный график на пару минут, и вскоре уже входили в здание Formulation & Design, где их встречал любезно улыбающийся Виктор Кузански.
В тот день Виктор проявил все свои лучшие качества, которые помогли ему сделать карьеру: он говорил по существу, но с теплой интонацией; он был в курсе всех технических вопросов и делился по ходу общения мудрыми замечаниями из области науки и бизнеса. Они лично провел
для гостей экскурсию по помещениям F&D, показав ряд лабораторий и впечатляющих экспериментов. Например, он продемонстрировал им полимер, который можно деформировать — мять, складывать или изгибать, но после любых манипуляций тот все равно «помнил» свою исходную форму, поэтому возвращался к ней всего за несколько минут. Другой материал, сделанный из углеродного волокна, можно разогревать до 540 градусов по Цельсию, однако всего через несколько минут после этого он становился совершенно холодным. Показанный гостям кусок композитного материала под кодом BL-726 был тонким, как визитная карточка, и весил не больше пушинки, но при этом настолько прочным, что, когда его перекинули мостиком между двумя стульями и Виктор встал на него, лист композита не сломался и даже не согнулся.
