Захару отец советовал заниматься спортом, чтобы он мог попасть в Олимпийский комитет, Гаврилу папа обещал, что он пойдет в политику.
Папа, папа, папа… А без него никто не знал, что ему делать.
Павел Петрович рассказал детям о том, как погиб Никита Львович, – на случай, если кто-то из них все же решит написать мемуары об отце. К тому же ему хотелось, чтобы печаль сироток была менее эгоистичной – мальчишкам и девчонкам следовало знать, каким необыкновенным человеком был Никита Львович.
Выслушав описание героической гибели отца (Паша подал эту сцену в эпической традиции), дети расстроились еще больше. Девочки заплакали.
Его попытка приободрить мажоров лишь усугубила ситуацию – теперь даже мальчишки зашмыгали носом. Возможно, Седову следовало бы гордиться тем, что наследники перцевских миллионов плакали не только из жалости к себе.
Исчерпав запас оптимистичных лозунгов, Седов махнул рукой и ушел в будку охранника.
Дежурил парень с черным ежиком волос, звали его Рустем. Он протянул Седову журнал, где и впрямь нашлись записи о каждом перемещении жителей дома, вплоть до похода Паши с детьми к Немецкому мосту. А запись о том, что Олег Перцев хочет встретиться с Никитой Львовичем, приходилась на предыдущий день.
– Была еще записка с телефоном и адресом Олега Перцева, – припомнил охранник. – Только она пропала куда-то. Или… – он на секунду задумался, – или эту бумажку девочка взяла… Да, точно, девочка.
– Которая?
– Малая, шатеночка.
Пашка вернул журнал Рустему, а сам направился в комнату парней, где они уже смотрели очередной футбольный матч.
– Парни, кто из вас мне про Олега рассказывал?… – начал Пашка.
Ребята пожали плечами, едва обратив внимание на его появление.
– Пасуй!.. Давай!.. Ну что ты!.. – завопили они, глядя на экран.
Седов обвел болельщиков сердитым взглядом и вышел к бассейну, где загорали девочки.
Он подошел к шезлонгам, и три пары темных очков отразили его разом.
– Павел, вы загорать? – на правах старшей игриво спросила Оксана.
– Не сейчас.
Он опустился на широкий борт, окантовывающий бассейн.
– Девчонки, а вы Олега хорошо знали?
– Почему «знали»? – спросила Ульяна.
– Ну, я имею в виду: знали в то время, когда он тоже жил с отцом.
– Не-а, – отозвалась Ульяна. – Меня папа забрал у мамы только два года назад. Я никогда Олега не видела!
– Я его знала, – сказала Наташа. – Я же всегда с папой и мамой жила. Только Олег намного старше меня, мы не общались.
– А я неплохо его знала, – заявила Оксана. – Мне было двенадцать, когда папа взял меня к себе, я очень по маме тосковала. Элли меня не замечала, папа был на работе, Наташка маленькая была и вредная. – Наташа показала ей язык. – Артур считал себя наследным принцем, а Олег ко мне по-доброму относился. Мороженое мне покупал, кукол. Читал на ночь иногда. Он добрый.
– Очень добрый?
– Очень.
– А мог бы отомстить?
– Артуру? – живо сориентировалась Оксана. – Нет, я никогда бы не поверила! И еще, мне показалось, что он побаивался Артура.
– Общался ли он с кем-нибудь из вас уже после того, как отец его прогнал?
Ульяна и Наташа покачали головой, а Оксана сказала:
– Я звонила ему иногда.
– Ты сказала ему, что Артур и отец должны приехать?
– Про отца говорила, а про Артура – нет. Я не знала, что он собирается приехать.
Паша встал, отошел на пару шагов и позвал жестом Наташу. Девочка, разморенная солнцем, неохотно приблизилась.
– Записка с адресом и телефоном Олега у тебя?
– Что?
– Брала у охранника записку?
– Да, я думала, моя подруга мне оставила телефон. – Наташа всплеснула руками. – Я взяла телефон, набрала номер, говорю: Ольга! А мне – Олег! Я испугалась и сбросила звонок.
– Записку не выбросила?
– Подожди…
Она на минутку скрылась в доме и вернулась с бумажкой в руке. На бумажке были цифры и адрес.
Паша взял бумажку, поблагодарил и ушел.
2
Он вернулся в ту комнату, в которой жил при Перцеве, и не успел присесть, как к нему постучали.
Дверь приоткрылась, Паша увидел Гаврила.
– При всех говорить не хотелось, – начал парнишка. – Брат и сестры начнут меня подначивать, скажут, что я подглядывал, что мне хотелось увидеть…
– Говори, хватит оправдываться! – велел ему Седов.
Парень сел на Пашину кровать и рассказал неожиданное. Скандал с изгнанием Олега случился три года назад, зимой, в Москве. Из детей там был только Гаврил, у которого была сломана нога, Артур и Олег. Остальные разъехались на учебу за границу. Перцев до глубокой ночи находился на работе, Элли пропадала в салонах красоты, тренажерных клубах и магазинах.
Оба старших брата уже работали с отцом, то есть и их целыми днями дома не было. А однажды они пришли. Заглянули к Гаврилу, тот сделал вид, что спит, потому что братья считали своим долгом насмешничать над его «костяной» ногой. Чуть позже Гаврил услышал странные звуки, разносящиеся по всей квартире. Несмотря на гипс, он уже вставал. Поэтому выбрался тихонечко из постели и заглянул в библиотеку, откуда доносились стоны…
– Артур целовал Олега, они были раздеты. В общем… – Парень отвел глаза, покраснев.
– Они были любовниками, – буднично резюмировал Паша. – Ясно. А почему Артур захотел от Олега избавиться, если у них все так хорошо было?
– Артур в то время уже встречался с девушкой, а она – дочь большого человека. Олег ему мешал, хоть они и… – Он снова пошел красными пятнами. – И Артур специально подложил Олегу наркоту, он не стал говорить, что тот – голубой. А то вдруг бы Олег и его заложил…
– А почему Олег ему не отомстил?
– Не знаю, если честно. – Гаврил уже каялся, что рассказал такую гадкую историю, ему хотелось удрать.
– Но сейчас, по-твоему, зачем он в Курортный приехал?
– Не знаю, – снова сознался парень.
– Оправдаться перед отцом? – предположил Паша.
Гаврил состроил глуповато-недоуменную рожу, в надежде, что рыжий сыщик от него отцепится.
– Или хотел братцу отомстить? – продолжал Пашка. – Или – и то и другое? Прийти и сказать отцу: а Артурка – педик!
Парень не изменил выражения лица.
– Ну иди, – отпустил его Седов. – Спасибо.
Паша набрал номер телефона Олега. После гудков раздался звук соединения с абонентом, но абонент молчал.
– Олег, здравствуйте! – сказал Паша нейтральным тоном.
– Кто вы?
– Ваш отец хотел вас увидеть… – начал сыщик, но закончить фразу ему не дали.
– Он умер! – крикнул Олег и прервал разговор.
Неудача
До Курортного Паша добрался на попутке. Он не хотел просить у Элли машину, не хотел, чтобы она его отвезла, вообще не хотел ее и видеть. И не потому, что она была ему неприятна, напротив…
Олег остановился в съемной квартире, точнее, в комнате большого дома, который его хозяйка называла «пансионатом». Отдыхающие в Курортном часто так делали – проживали на квартирах в городе, питались за свой счет, а процедуры получали в санаториях.
Когда Паша приехал в пансионат, Олега там не было. Хозяйка дома о своем постояльце ничего полезного рассказать не захотела. Она, дескать, за жильцами не следит. Подтвердила, что парень живет здесь уже больше двух недель, платит ежедневно – за сутки.
Паша тут же попросился к ней на постой. Женщина придирчиво осмотрела возможного постояльца, назвала цену и предупредила, что у нее курить нельзя. А если невтерпеж – дыми на лавке во дворе!
– И не вздумай мне сюда баб водить! – сказала она с таким видом, будто на лбу Павла Петровича было написано «приехал водить баб».
Сыщик кивнул ей и протянул деньги за три дня вперед. Хозяйка показала комнатку (два на два, плоская узкая постель и тумбочка), по пути Седов спросил, где комната Олега (через коридор, немного правее). А потом прогулялся к ближайшему ларьку «Союзпечати», купил роман Чейза в мягкой обложке и пачку сигарет. У бабульки, торгующей яблоками, выбрал пять штук красных джонатанок. Вернулся в «пансионат» и разместился на лавке во дворе поджидать Олега.
Отдыхающие приходили и уходили, некоторые пристраивались к Паше покурить, тогда он спрашивал о молодом парне, проживающем в одной из комнат. Но на того парня никто особого внимания не обратил, и Седов ничего не выяснил.
Яблоки и сигареты кончились к полуночи, Чей-за оставалось предостаточно. Олег не показывался. Просидев еще два часа под фонарем во дворе пансионата, Паша ушел в дом. Только не в свою комнату, а в комнату Олега, вскрыв замок с помощью гвоздя и ножниц.
Вошел, осмотрелся. В комнате лампа не горела, но фонарь, освещавший скамейку во дворе, светил и внутрь комнатки, оставляя темень только в углах.
У кровати лежал рюкзачок. Пашка задержался возле него, заметив торчащий из кармана блокнот, и задумался: стащить блокнот или нет?
Неожиданно его левая нога запылала от боли, Пашка схватился за нее и тут же потерял равновесие. Секундой позже он понял: его ударили по ноге, а когда он согнулся, ударом в плечо свалили на пол.
