Мы дошли до одного ничем не примечательного дома, проследовали внутрь и оказались в большом зале с камином, коврами, колоннами и множеством маленьких дверок. Оставив меня одну в холле, мужчина, который никак не представился, вошел в одну из дверей и через минуту вышел в сопровождении немолодой уже женщины-камаэля. Ее розовые, коротко стриженные волосы украшала седина, глаза были почти белые, что выдавало ее почтенный возраст. На ней были прекрасные доспехи с бархатными вставками, на правом бедре в ножнах висела рапира. Она с минуту стояла, пока я рассматривала ее, и, в свою очередь, оглядывала меня с ног до головы. Затем она достала из кармана листок бумаги, в котором я узнала свое письмо мастеру Сионэ.
«Нет таких слов», — сказала она серьезным голосом и испытующе посмотрела на меня.
«Простите, что?» — не поняла я.
«В нашем языке нет таких слов», — произнесла она, раскрыв листок и ткнув в него тонким пальцем.
Я молча стояла перед ней.
«Откуда эти символы?» — спросила она.
«Камаэли любят полное подчинение», — вспомнила я и рассказала, что в поисках секретной группы набрела на некие записи, которые нашла любопытными. На вопрос, где эти записи, я честно ответила, что они в моей палатке, в Дионе, вместе с остальными личными вещами. Я также призналась, что не нашла в этих записях практически ничего интересного, но, судя по заинтересованности столь значимых особ, вероятно, я ошибалась.
«Там нет ничего, что могло бы касаться лично тебя», — отрезала камаэль.
Затем она, подойдя к камину, бросила в него мое письмо, и листок тут же охватил огонь, и через секунду его уже не было.
«Поздравляю, — повернулась ко мне женщина, — ты выполнила свое задание».
Она улыбнулась, и я подумала, что можно теперь с ней поговорить откровенно.
Я спросила, является ли это место секретным центром разведки камаэлей. Женщина лишь усмехнулась, упрекнув меня в излишней наивности. Она сказала, что это лишь место встречи, одно из многих, и они постоянно меняются, и что сама гильдия находится в скрытом от большого мира месте — там, где никто и не подумает ее искать. Но она подтвердила, что является главой разведки и что я скоро смогу примкнуть к их небольшой группе.
«Конечно, — заметила она, — не сразу ты все узнаешь. Но со временем, когда ты проявишь себя лояльным и умелым членом нашего тайного сообщества, кое-что будет тебе открыто».
«Что-то о происхождении камаэлей?» — спросила я.
Женщина свела брови.
«А что до нашего происхождения — учи историю. С детства Великий Иерарх Кекропус разъясняет всем молодым воинам, что мы были созданы волей могущественного бога Мимира, который вместе с матерью Норнил поместил нас в идеальные условия междумирья, готовя к финальному нашему шагу. А что именно мы должны сделать, откроется нам по мере того, как мы окрепнем и возвысимся».
Я посмотрела на нее так, что она сразу поняла, что меня этот ответ не устраивает, и она была вынуждена сказать мне еще кое-что, что уж совсем меня озадачило.
«Вы, юная особа, я знаю, не проходили начальной подготовки. Вы не впитали с детства наши законы и правила. Но теперь пришло время стать одной из нас, стать частью нашей истории, а значит, пора вести себя более ответственно, а главное — безусловно доверять своим лидерам. Без этого наша раса не выжила бы в тяжелых условиях изоляции. Без этого мы распадемся на враждебные группки, как все остальные расы, без этого мы, наконец, никогда не сможем раскрыть нашего предназначения и исполнить волю богов, создавших нас. Это тебе ясно? — спросила она. — Ты принимаешь эти условия и готова идти с нами дальше нога в ногу или?..»
Камаэль испытующе посмотрела на меня.
«Притворись…» — услышала я в голове голос мастера Сионэ.
«Мне все ясно! — отчеканила я. — Это честь для меня — присоединиться к вашему отряду и стать его частью».
Камаэль едва заметно кивнула головой. Затем она велела мне возвращаться в Дион и ждать, когда будет принято окончательное решение и улажены все дела по распределению меня в академию разведывательной организации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Камаэль с голубыми волосами проводил меня до телепорта. Теперь город отличался от того, что я застала, прибыв сюда несколько часов назад. Его наводнили существа разных рас, вся площадь была усыпана торговцами и покупателями, проповедниками и вольными рабочими: гномами, людьми, орками. Все суетились, бежали куда-то. А я исчезла в легком сиянии и вернулась в Дион.
«Вести себя ответственно», — передразнила я пожилую камаэль. Это значило, видимо, не задавать лишних вопросов и вести себя смирно. Но как я смогу спать, зная, что все старшие камаэли что-то скрывают либо сами заблуждаются? Ведь истина уже где-то близко. Это письмо, эти символы между строк…
Я тут же направилась в свою палатку, чтобы снова взглянуть на рукописи ученого, обнаружившего в недрах пещеры книгу гигантов. И каково было мое изумление, когда я нашла все свое жилище перевернутым с ног на голову. Все мои вещи валялись на полу, кое-какие бутылочки с лекарствами были разбиты, а рукописи… они просто исчезли. Хорошо, что дневник не тронули, хотя и помяли листки, а значит, просмотрели. А я ведь хотела перерисовать символы сюда, чтобы иметь их всегда при себе… В дверях появилась мастер Ринди.
Я, сев на распотрошенный матрас, жалостливо и даже с укором посмотрела на нее. На секунду, на долю секунды в ее глазах я прочитала сожаление, но тут же оно испарилось, и, оглядев мою палатку равнодушным взглядом, она сказала:
«Сверху поступил приказ изъять у тебя все сомнительные бумаги. Но прими мои поздравления: неделя-другая, и ты получишь свою профессию и сможешь наконец заняться серьезными делами».
Я грустно вздохнула, но Ринди этого уже не застала, так как, стремительно выскочив, направилась по своим важным делам.
Год 1924, фахи
…Неделя длилась, как месяц. Я от безделья бродила по городу и прощалась со всеми, так как меня должны были перевести на обучение в какую-то деревню, Деревню Охотников. Мне не было жалко прощаться с Дионом: он нравился мне гораздо меньше, чем даже Глудио. Но увидев Гиран, я так загорелась желанием жить в таком вот прекрасном и заполненном народом месте, что, когда мне пару дней назад сообщили, что следующий год, как минимум, я буду жить и обучаться в богами забытой деревушке, сокрытой далеко в восточных лесах Адена, я немного погрустнела. Но все равно я с надеждой и восторгом думала о предстоящих тренировках.
А потом один из охранников рассказал мне, что сам он родом из Деревни Охотников, и сообщил, что там у него остался служить брат, в то время как его по долгу службы распределили на юг, и что он мечтает скорее вернуться на родину. Он рассказал, что это чудное место, самое красивое из тех, где он когда-либо был, и мне самой стало уже интересно там побывать. А потом я нашла пару торговцев, что бывали там, и они подтвердили слова солдата. Они описывали деревню как живописное место, вокруг которого много опасных и прекрасных диких лесов, где можно знатно поохотиться. К тому же от деревни уже недалеко и до самой столицы — города Адена. И я начала тешить себя мыслями о том, что мне, возможно, удастся побывать в самом прекрасном и величественном городе мира, как о нем говорят.
В один из дней я навестила Флоран и оставила у торговца Пано записку для Виллима, в которой сообщала, что меня можно будет найти в Деревне Охотников, где я прохожу подготовку. Я в душе, конечно, надеялась каким-то образом вырваться во Флоран в тот день, когда мы условились с магом встретиться, но вдруг не получится. По крайней мере, если он и вправду захочет меня увидеть, он будет знать, где меня искать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
…Вчера с утра, когда я снова бродила по сонному городку, болтая с раскладывающими на главной площади свои изделия торговцами, у телепорта я наткнулась на Шалинг. Та, конечно, поинтересовалась, чем закончилось дело с изъятием письма. Я с грустью сообщила ей, что закончилось оно изъятием самой рукописи, но зато меня приняли в настоящий отряд. Шалинг призналась, что после того случая так перепугалась, что несколько дней гостила у своей тетки в Гиране. Но потом Пойтан ее успокоил, заявив, что никто не ищет ее и вообще не произошло ничего, о чем можно бы было переживать, и она вернулась. Я попрощалась с ней, заметив, что не уверена, что уеду сегодня или завтра, а могу и отбыть в любую секунду. Тогда она, осмотревшись, позвала меня с собой. Я долго в толк не могла взять, чего гномка боится и почему ведет себя так подозрительно, пока мы не дошли до ее комнатки при кузне. Там она, порывшись в матрасах, вытащила несколько смятых листков и протянула мне.
