— О, нет. Это самый опаснейший. И самый тонкий. Мы полагаем, что самый опасный именно потому, что самый тонкий.
— Понимаю… если что-то пойдёт не так… возможно ли убить человека магией?
— Нет, — жестко ответила Дездемона, но потом, после долгой паузы добавила: — Да. Но только один раз.
— Почему только один раз?
— Смерть открывает для богов дверь, через которую они могут на мгновение непосредственно входить в мир. Демон окажется обнажённым и беспомощным перед лицом нашего Господина и будет выдернут из мира в мгновение ока, быстрее, чем волшебник успеет сделать вдох. И будет перемещён в ад Бастарда, где подвергнется полному разрушению.
— Даже если это не убийство, но, скажем, несчастный случай при попытке вылечить человека? Без намерения принести зло?
— Именно это делает практическое применение магии в медицине таким сложным. И уж точно не подходящим для новичка.
Пен свернулся на постели калачиком и обнял колени.
— Дездемона, что произошло с демоном Тигнея? Ты знаешь?
Чувство острого дискомфорта…
— Да, так как Ручия руководила им.
— И что?
— Теория описана четырьмя главами позже.
Пен сообразил, что это должна быть последняя глава книги.
— Да, но я хочу историю. По крайней мере в общих чертах.
Долгая тишина. Угрюмая? Неуверенная? Недоверяющая?..
Пен вдохнул и сказал твёрже:
— Дездемона, расскажи мне.
Она ответила, вынужденно (оказывается, он может её вынудить) и неохотно:
— Он с самого начала оказался подавлен демоном, который был слишком силён для него. Несколько лет, казалось, всё шло нормально и он упивался своей новой силой. Но потом демон взял верх и исчез, захватив с собой его тело. Он сбежал в Орбас. У Храма ушёл целый год на то, чтоб найти его, обуздать и доставить обратно.
— И? — подогнал её Пен, когда она остановилась на этом.
— И они привели его к Святому из Идау.
— В городке Идау есть святой? Я об этом не слышал.
— Очень особенный святой, целиком посвящённый Бастарду. Посредством него бог поедает демонов и таким образом удаляет их из этого мира.
— Что при этом происходит с волшебником?
— Ничего, кроме возможных сожалений о потере такой силы. Однако, получив в качестве компенсации контроль над собственным телом, Тигней полностью восстановился, — горько сказала она.
Лицо Пена скривилось.
— Дездемона… ты присутствовала при этом? При этом… поедании?
— Ох, да.
— На что это было похоже?
— Ты когда-нибудь присутствовал при казни?
— Однажды, в Гринвелле. Он был повешен за грабёж и убийства на дороге. Просвещённый Луренц взял нас туда. Он сказал, что мы должны узнать о возмездии, настигающем за преступление. Только мальчиков, впрочем.
— И ты узнал?
— Ну… разбойники с большой дороги больше не казались мне романтичными.
— Думаю, это ровно то же самое. Если ты демон.
— Ах… — наступила очередь Пена помолчать.
Несколько страниц спустя Дездемона сказала
— Но если ты когда-нибудь попытаешься отвезти нас в Идау, мы будем сражаться с тобой. Со всей своей силой.
— Я это учту, — ответил Пен и сглотнул.
Пен приближался к концу главы, несколько одеревенев от сидения, когда дверь заскрипела. Он быстро сунул книгу под подушку и схватил наполовину законченную штопку, которую держал под рукой именно на этот случай. Но это оказался всего лишь Кли.
— А, вот ты где, — сказал Кли. — Я тебя ищу.
— Просвещённый Тигней чего-то хочет от меня? Наконец?
— Вовсе нет. Но мой брат Руси приглашает нас обоих сегодня вечером поужинать с ним в замке Мартенсден.
Пен заинтересовался, несмотря на разочарование из-за того, что его прервали посреди сложного места. Говорили, что замок Мартенсден ни разу не был взят силой оружия, впрочем, это могло частично объясняться тем, что до него ещё ни разу не докатывались большие войны, только мелкие местные стычки. Которые, несомненно, могли быть для своих участников столь же смертельны, как и великие войны.
— Мне это нравится. Но на ночь глядя? Идти туда неблизко.
Кли улыбнулся.
— Руси более хороший хозяин. За воротами нас ждут лошади.
— Мы останемся там на ночь?
— Сегодня будет яркая луна и если погода будет хорошей, это не обязательно. Но если мы решим задержаться до утра, Руси обеспечит нас всем необходимым.
Обрадованный как возможностью вырваться на вечер из этого тесного дома, так и возможностью посмотреть такую впечатляющую крепость, Пен поспешил облачиться в ту свою новую одежду, которой уже можно было пользоваться. Увы, Кли не дал ему никакой возможности получше спрятать книгу Ручии, так как вежливо ждал пока Пен приготовится к поездке и пропустил его в дверь впереди себя.
— Я должен отпроситься у Просвещённого Тигнея, — вспомнил Пен на лестнице.
— Уже не надо, — ответил Кли. — Я уже это сделал. Знаешь, ты ведь здесь не пленник.
Однако не вполне свободный, если Кли назначен его дуеньей. Писец был своего рода личным секретарём Тигнея, тот доверял ему свою переписку и, похоже, пленника. Пен задумался не работает ли Кли также с шифрами и правильно ли будет спросить его об этом.
— Хорошо.
Не давая Просвещённому Осторожнику шанса изменить своё решение, Пен вышел на улицу вслед за Кли.
Они быстро дошли до старого каменного моста. Выше и ниже по течению несколько мельничных колёс со скрипом вращались в спокойном течении реки. Они прошли через арку в меньшую часть Мартенсбриджа. Эта часть города в основном была занята обслуживанием караванов, приходящих через северные перевалы и гордилась своими складами, дубильщиками, седельщиками, кузнецами и жильём для купцов, желавших оставаться поближе к своим товарам. За воротами, преграждавшими дорогу вдоль озера, они нашли небольшую конюшню. Там их ждали две уже осёдланные лошади. Судя по всему, нрав у них был лучше, чем у обычных наёмных лошадей.
Глядя на Кли, с готовностью запрыгивающего в седло, Пен спросил:
— Это лошади твоего брата?
Кли кивнул и уверенно развернулся, чтоб вести за собой Пена по северной дороге. Они некоторое время ехали шагом бок о бок, пробираясь через местное движение: фермерские телеги, в это время двигающиеся по большей части с рынка, животные, идущие встретить свою судьбу у городских мясников.
— Ты в детстве учился верховой езде? — спросил Пен.
— Да, мы занимались всеми обычными для замков упражнениями. Замок Мартенсден прекрасное место, для того, чтоб в нём расти. Я, в соответствии с волей нашего отца, не был связан с Орденом до четырнадцати лет.
Обычный возраст для подобных вещей.
— У старого лорда была большая семья?
— К счастью для меня, не очень. Мальчиками были только Руси и я. Старшая сестра Руси давно замужем, а моя выбрала Орден Дочери и теперь учит в школе Леди ниже по долине Линнет.
— Выглядит довольно счастливой семейной жизнью, — Пен надеялся, что Кли воспримет это как деликатный вопрос, а если нет, то может и к лучшему.
Судя по тому, как скривились губы Кли, он уловил это.
— Леди-мать Руси всегда справедливо относилась к нам — детям. И Руси старше меня на десять лет. Так что, даже если бы его родители умерли в другом порядке и его отец женился бы на моей матери, что очень вряд ли случилось бы, учитывая её положение и отсутствие приданного, я всё равно не был бы наследником. И не очень хорошо подхожу к этой роли.
— Так что ты не завидуешь положению Русиллина?
Кли оглядел его с ног до головы.
— Я был бы дураком, если бы не думал об этом, и был бы ещё большим дураком, если бы не подумал об этом правильно. Ты завидуешь своему брату Ролщу?
— Нет, — ответил Пен, никогда всерьёз не задумывавшийся об этом раньше. — он много как доставал меня, пока я рос, хотя и не, так как Дрово. Я думаю, он был достаточно взрослым для того, чтоб быть выше такого юмора, да и не был к нему склонен. Но я никогда не хотел быть на его месте. И сейчас не хочу.
