Она взяла его руки и провела ими снизу вверх по своему плоскому животу, по ребрам, под грудью… Когда его ладони коснулись ее грудей, обхватили их всей пригоршней, Ханна хрипло промычала — глухим, невнятным стоном, исполненным наслаждения.
— Нет, не снится! — неистово прошептала она. Она поднялась на коленки — прямо над ним — так, что самая сокровенная часть ее тела, самая горячая точка, оказалась над самой напряженной и жаждущей его частью.
Зак так тяжело дышал, будто пробежал марафонскую дистанцию.
— У меня нет… нет никаких защитных средств, — вырвалось у него.
— Нет?
В этом послышалось столько разочарования, даже досады, что Зак услышал свой смущенный, хрипловатый смешок.
— Нет, я ведь…
— У меня есть! — вдруг обрадовано воскликнула она. В ее огромных, широко распахнутых темных глазах можно было утонуть. — Алекс подарила мне целую коробку на Рождество!
Господи, благослови Алекс! Ханна выудила откуда-то блестящую пачку, и в следующий момент ее руки принялись орудовать на его теле. Они действовали неумело, но это было так восхитительно! Однако, не в силах ждать, он тихонько отвел ее пальцы и сам довел работу до конца.
Покончив с этим, Зак притянул ее к себе, чтобы запечатлеть долгий, глубокий, влажный поцелуй, потом перекатился так, что она оказалась под ним, с быстрой и страстной лаской провел руками по ее телу и толкнулся внутрь.
Далеко продвинуться ему не удалось.
Подняв голову, Зак посмотрел в ее подернутые томной дымкой, застывшие в ожидании глаза. Лицо Ханны разгорелось, желание горячими угольками мерцало в глазах. Она покусывала нижнюю губу и выглядела такой немыслимо сексуальной, такой неправдоподобно порочной, что Зак просто опешил.
— Ну же, давай, — прошептала она, призывно выгибаясь к нему, гладя и теребя его тело руками. — Пожалуйста.
Разве мог он противиться? Все внутри него и все вокруг слилось в одно сплошное марево — марево желания, исступленной жажды, неустанных усилий. Она вцепилась в его бедра, он нежно и страстно обнимал ладонями ее лицо. Их тела согласно вздымались и опадали, слаженно, совместными усилиями они преодолевали сопротивление ее тела.
— Пожалуйста, давай, — шептала она. — Зак… мне хочется… мне нужно…
— Да, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать, и смахивая большим пальцем несколько слезинок, выкатившихся из ее глаз. — Я знаю, знаю, что тебе нужно.
Он стал настойчиво побуждать ее, шепча страстные, дразнящие, эротические обещания, ласково уговаривая и продолжая движение, пока она, наконец не начала содрогаться. Они вместе совершили этот сладостный, исступленный и окончательный прыжок, погружаясь в экстаз и упоение.
Первое, что осознала Ханна, придя в себя, — это что она уставилась в потолок в бессильном и сумасшедшем опустошении. Только что она пережила самый потрясающий опыт в своей не слишком богатой событиями жизни.
У нее получилось! Она добилась этого.
И это не обмануло ее надежд, оно оказалось ни капельки не хуже самых смелых ее ожиданий. Нет, лучше!
Ханна лежала на спине, с широко раскрытыми глазами, все еще отчасти прикрытая большим, теплым, уютным и оберегающим мужским телом, и чувствовала себя отменно. Зак спал и во сне обнимал ее, крепко и властно.
Не в силах противиться искушению, Ханна провела рукой по длинной, упругой и гладкой спине. Во сне Зак отреагировал на это прикосновение ответным движением — чуть изогнувшись по направлению к ее ладони, он промычал что-то невнятное и очень мужское.
Волшебно!
Ханне вдруг увиделась новая проблема. Предполагалось, что все будет просто и обыденно, но на деле оказалось иначе.
Ведь, как ни убеждала она Зака в обратном, ее чувства к нему не были случайными и легкомысленными. И абсолютно ясно, что они не были сиюминутными. Их нельзя было погасить за одну ночь.
И хотя Ханна понимала, что эта ночь не последняя, что у них остается еще несколько, но все равно боялась, что ей — в отличие от Зака — этих ночей не хватит.
Эта мысль была тяжела и неприятна.
Но, в конце концов, это ее неприятности, она не собирается втягивать в эти переживания Зака, не собирается своими сомнениями разрушать то недолгое счастье, что им осталось.
Осторожно, так, чтобы не разбудить своего восхитительного любовника, Ханна постаралась приподнять лежавшую поперек ее живота его руку. Рука весила, наверное, целую тонну. Потом девушка принялась потихоньку, аккуратно выворачиваться, извиваться, выползать из-под его тела. Она почти освободилась, когда Зак вдруг шевельнул рукой.
Потом открыл один глаз.
— Привет, — глупо брякнула Ханна. — Я не собиралась тебя будить…
— Где-то я уже это слышал. — Голос его звучал низко и глухо. Он порождал в груди сладкий трепет.
Столь же волнующим было и движение, каким он провел пальцем по ее щеке и подбородку, заправил за ухо выбившуюся прядь волос.
— Я просто хотела потихоньку выбраться…
— Нет. — Он снова теснее прижал ее к себе — чудесное, бесподобное объятие, от которого хотелось растаять.
— Тебе надо отдохнуть, — настаивала Ханна. — А мне — нет, я не устала…
— Ханна! — Зак со вздохом разлепил второй глаз. — Ложись и спи.
— Но…
— Ш-ш. — Он нежно приложил палец к ее губам, потом заставил себя поднять голову и посмотрел на нее. — Я знаю, нам надо поговорить, но, клянусь, не могу сейчас связать и двух слов. Давай сперва поспим, хоть немного? О'кей?
Глаза его в этот момент были темными и серьезными, руки крепко обнимали ее, отчего Ханна чувствовала себя тепло и покойно — как не чувствовала уже давно, а может, и никогда. Зак не пытался от нее избавиться, не пытался оттолкнуть, он просто был вымотан до предела.
А она чувствовала, что отчаянно и бесповоротно влюбляется в него. Вот так победа! Если он узнает об этом или у него зародится хоть малейшее подозрение, он будет жалеть об их совместной ночи, а этого никак нельзя допустить.
— Ты спи, — мягко возразила она и коснулась рукой его лица, просто желая еще раз испытать это ощущение. — Я только…
Он зарылся лицом в ее шею.
— Ты тоже будешь спать, — сказал он, по-прежнему не отпуская. — Поговорим позднее.
— Зак.
— Спи.
Вообще-то Ханна не любила подчиняться указаниям, не выносила чужого диктата, но сейчас она его и не чувствовала. Скорее, наоборот…
Она чувствовала… да, скорее заботу. И потому Ханна сделала, как было велено.
Она легла и уснула.
Глава десятая
Зак проснулся в одиночестве. Вспоминая недавние события, он с трудом верил, что все было именно так: что не хотел отпускать Ханну, что она провела с ним всю ночь и что ему все равно было мало.
