– Я ждала вас немного раньше, господин Ван, с нашей последней встречи Огненная лошадь[82] успела сменить змею[83].
– Уговор между нами в силе?
– Безусловно.
– А если я скажу, что не смог его найти?
– Это меня очень огорчит, но весть об отсутствии искомого мною человека в вашем поселении – тоже полезные сведения.
– Что же будет, узнайте вы, что господин, о котором идёт речь, не в городе?
Так старательно возводимые месяцами и поддерживаемые собственными уговорами надежды, а быть может, лишь иллюзии, рухнули, выжигаемые изнутри большим пламенем, следующим за взрывной волной шока:
– Как? Где же ему быть?
– Вдруг, если?..
– Вам что-то известно?
– Как вы намереваетесь поступить?
– Отправлюсь искать в других городах, – предвкушая ужасную правду о безысходности своего положения и напрасных долгих поисках, ответила Сона. Неудивительно, ведь Аи так и не смогла найти информацию о мальчике.
– Значит, вы уйдете?
– А ты надеешься, что я покину город и заберу с собой твою тайну? Будь спокоен, я уйду с Ху Цзы или без него.
– Я не нашёл его самого, но узнал о знакомом с ним человеке.
Сона не могла поверить услышанному! Наконец-то она напала на след проклятого Ху Цзы и скоро сможет вернуться! Всё случившееся забудется, словно ночной кошмар во время горячки. Жизнь, к которой пришлось привыкнуть обычной студентке, плен, страх, отчаяние девушка оставит здесь, в этой эпохе, вместе с ненавистными ей людьми. Скоро эти проблемы более не будут её касаться.
– Кто этот человек? Можешь отвести меня к нему?
– Рано. Мне самому мало известно, но обещаю, что выведаю больше и отведу вас.
– Я буду обязана тебе до конца жизни! – Сона, не в силах скрыть радости, стиснула Сяо Ла, моментально одеревеневшего от неожиданности.
– А сейчас… – придя в себя, замялся мальчишка. – За то, что я был так усерден… Проводил часы, что надлежало посвятить Духу мудрости и знаний, в выполнении вашей просьбы…
– Что же ты хочешь?
– Обещанное вознаграждение, я же заслужил.
– Имя вашего учителя Чи? Не Юй Куо? – усмехнулась Сона.
– Конечно же, странствующий философ Чи! Кто посмеет сравнить его с этим бесшёрстным?! – вспылил Сяо Ла.
– Вы правы, прошу меня простить, я не хотела оскорбить вашего учителя, – извинилась Сона, и возмущение ученика пошло на убыль. – Мэй, – позвала она рабыню, – прошу, принеси нам кунжутных конфет.
– Слушаюсь, – отозвалась та и тут же удалилась на кухню.
Проказник явно остался доволен успехом переговоров.
– Приду спустя неделю, – заверил он, уходя.
– Надеюсь на вас, ученик Ван, – продолжая мечтать о встрече с родными, закрыла за ним ворота Сона.
Глава 10
Сказания
Прошла неделя, вторая, наступил месяц Плодородного барана[84] – Духа миролюбия Нин Яна[85], покровительствовавшего правителю Царства Южных равнин. На смену засухе и лесным пожарам в период Огненной лошади теперь ожидались дожди и, соответственно, бурный рост урожая. Близился праздник в храме, по традиции сопровождающийся крупными подношениями статуям барана с волчьими лапами, а пухловатый аферист так и не объявлялся.
– Забрав оплату, пропал? – усмехнулся Чжу Жу.
– Он боялся моего изобличения. Да и к чему называть точное время, раз не желаешь выполнять обещанное? А если с ним произошла беда?
– Вы излишне доверяете людям и много воображаете о плохом.
– Последнему жизнь учила, однако человеку присуще надеяться вопреки, – с горечью констатировала Сона.
Возле цзаотай стояла невыносимая жара, и, как следствие, в очередной раз ожидались симптомы теплового удара, осложняющие приступы мигрени. Сона продолжала помешивать кипящий бульон в глубоких шаго[86]. Одного горшка сейчас хватало надолго, а посему для сохранности бульона его приходилось кипятить ежедневно. Благодаря строго выполняемым манипуляциям вкус приобретал насыщенность, что являлось несомненным плюсом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
До войны в закусочную выстраивались очереди из посетителей, готовых часами ждать заветный столик. По этой причине Аи пришлось потратиться на покупку новой мебели, выставляемой на улице. Теперь же цены на рынке стали кусать заметнее, а значит, позволить себе ужин вне дома могли лишь обеспеченные.
Чжу Жу занимался заточкой массивных кухонных тесаков, расположившись на лавке возле стены, сплошь увешанной плетёной посудой. Часть посуды была круглой, а часть – замысловатой каплевидной формы, предназначенной для промывания и высушивания зерна, овощей и фруктов, – шаоцзи[87]. Тут же находились глиняные сосуды с деревянными крышками высотой в половину человеческого роста, наполненные водой, рисом, мукой. Повар по имени Цзян Ган[88] завершал работу после обеда. Посетителей с каждым днём становилось всё меньше, и экономная Аи посчитала чересчур затратным оставлять на целый день семьянина, отправляющего деньги родителям, братьям, сёстрам, жене и детям в деревню, откуда и сам родом. Дело понятное, в подобной ситуации любой пытается выжить, как умеет, так можно ли осуждать хозяйку, несущую немалые убытки? Он мыл, чистил, нарезал и уходил прежде, нежели начиналась подготовка зала и комнат за ширмами к приходу верных любителей домашнего вина хозяйки под овощи, рыбу и мясо, сваренные в трёхвкусовом бульоне. Время было позднее, потому Аи заканчивала провожать гостей, девушки суетились с уборкой в главном зале, и кухня, если не считать этих двоих, ещё пустовала.
– Где находится гуншэ странствующего философа Чи? – спросила Сона.
– Женщину не впустят. Ученикам проповедуется отказ от мирских желаний. Подождите ещё немного.
– И так достаточно! Заставь меня ждать хоть день, и я ворвусь в их молельню!
Совет собеседника казался крайне неуместным. Сколько месяцев Сона мечтала вновь магическим образом очутиться дома, забыть проклятую эпоху, а вместе с ней увиденное и пережитое? И от заветной мечты её отделает только Сяо Ла, предательски скрывшийся с важной для обретения счастья информацией! Или он просто обманул? Нет, бездействовать дальше Сона не могла.
– Не нужно, – парень воспринял угрозу совершенно серьёзно, – в общине живёт мой старый друг. Я отправлю ему послание, так прояснится, отчего мальчик задержался.
– Твой друг в общине? – Сона ощутила злость на Жу за то, что столько времени ответ на загадку лежал прямо перед ними, но парень о нём зачем-то умалчивал!
– Я узнал не так давно, повстречав его среди учеников на храмовой площади. Когда мы играли совсем детьми, наши семьи помогали друг другу. Он меня помнит.
– Отправить письмо, разыскивать Сяо Ла, ожидать ответ…
– Хорошо. Попрошу сопроводить меня внутрь.
– Спасибо! Как всегда, меня спасаешь!
– Если бы ещё понять тому причину, – улыбнулся Жу.
– Что замыслили? – прервала их Аи.
– Госпожа Бай просилась в общину Чи.
– И вы уходите к ним? Этот человек с медовым ртом[89] за собой привёл безумие! Вот и господин Вэй[90] направился в гуншэ и всё имущество своё раздал или пожертвовал общине! А жене и детям каково? Говорит: «Выбирайте, либо со мной, либо будете гореть в пламени Гуй Хэ»[91]. И что ей остаётся с пятью детьми? Отправилась за мужем.
– Разве женщинам дозволено войти в общину? – поинтересовалась Сона.
– Ученицы Чи живут недалеко от школы, в поселении, – уточнил Чжу Жу.
– Работают, бедные, тяжелее своих прежних слуг. Всё для общины: и кормят, и стирают, и ткут, и за детьми следят. А о «праведности» их мужей-учеников мы знаем: едва успеваю кувшины менять. Один излишне уж часто заходит, всякий раз с новыми людьми, да о тебе спрашивал, – хозяйка обеспокоено посмотрела на Сону. – Чужеземка ему приглянулась. Я потому тебя к гостям и не пускаю, чтоб соблазна у них не было, да без толку, разведают же. Увидишь мужчину с широким носом и приграничным акцентом – знай, что он.
