Затем были билборды Грейс, которые она ненавидела еще больше, чем рекламные щиты с Эшем. Билборды Эша воплощали его самого, а щиты с Грейс были просто… скучными. Она в кружевном платье с баской и в боксерских перчатках? Её не удивит, если на занятиях по феминологии этот рекламный плакат будет использован, как пример того, как современные женщины продолжают увековечивать устаревшие стереотипы.
Грейс целиком и полностью ненавидела эту рекламную кампанию, но дело было даже не в этом. Связь и взаимодействие — вот, что главное, а цифры скоро расскажут всю правду.
Короткий гудок позади Грейс привлек её внимание к тому факту, что она пялилась на руки Эша, а не на светофор, который, к слову, горел зеленым.
— Не получится стать первой, — пробормотала она, нажимая на газ.
Две минуты спустя Грейс припарковалась перед рестораном Филиппа.
Прошло пять дней с момента их расставания, не то, чтобы Грейс считала. Ладно, она считала. И хотя она думала, что еще рановато видеться с Филиппом, он попросил её заехать — по правде говоря, умолял. Казалось, он думал, что она расстроилась больше, чем было на самом деле.
Странно, но Грейс чувствовала себя виноватой из-за расставания, хотя не была уверена, почему. Она не сделала ничего плохого. Не совсем. Они с Филиппом больше не подходили друг другу. Все было так просто. И то, что её сердце не истекало кровью из-за потери, говорило ей, что она знала об этом уже давно.
В какой-то момент они с Филиппом перестали любить друг друга, и просто плыли по течению.
Ну, это инертное движение завершилось, но совсем не значит, что она хотела, чтобы между ними все было плохо. У них была слишком длинная история. И если был способ сгладить между ними сложившуюся ситуацию, то это стоило часа её времени. И она предпочитала решить их личные дела на его рабочем месте, а не на своём.
Грейс вошла через двери ресторана, которые когда-то помогла выбрать, и начала здороваться со всеми. Официанты, которые везли столовое серебро, смотрели на неё, переглядываясь друг с другом. Они знали, что произошло, поэтому избегали ее. Умно.
Филипп, очевидно, ждал её, так как сразу же вышел из кухни и направился к ней.
— Привет, — сказал он, указывая ей на кабинку. — Замечательно выглядишь.
— Спасибо. — Грейс отступила, не отвечая на комплимент. Филипп тоже хорошо выглядел, но она не хотела посылать двусмысленные сигналы. Она села в кабинку, ожидая, пока Филипп сядет напротив неё.
— Как твои дела? — спросил он, его голос был слишком проникновенным. Она знала все тона его голоса. Этот он использовал, чтобы угодить. Это раздражало.
— Нормально. Честно. Только не нужно подлизываться.
Он посмотрел в её глаза, затем кивнул.
— Ты заставила меня поволноваться, когда тебя не было на шоу в пятницу. И вчера…
— А что было вчера? — спросила она немного раздраженно. Он критиковал её выступление в понедельник сразу после расставания? Серьезно?
— Ну, ты была там, но не было твоего огня, — сказал он. — Ты едва боролась.
Да, точно. Филипп критиковал её. Он смотрел ей в глаза через пять дней после разрыва и корил за снижение производительности труда.
Грейс рассмеялась.
— Я сказал что-то смешное? — спросил Филипп.
Она покачала головой.
— Нет. Я бы хотела поблагодарить тебя, что ты все ещё в числе слушателей. Наше шоу может достичь максимального рейтинга.
Филипп кивнул, без улыбки оглядывая её.
— Знаю, мы только расстались, но я хотел спросить, что ты чувствуешь по поводу всего этого…по поводу нашего разрыва.
Она ответила просто. Мужчинам нравится, когда отвечают просто.
— Я чувствую себя хорошо по поводу этого.
Он выглядел немного удивленным, услышав эти слова, но кивнул.
— Хорошо, — он посмотрел на свои руки. — Я вспомнил, что у нас должно было быть свидание сегодня вечером, а потом понял, что его не будет. Сегодня я выхожу в свет, а тебя не будет со мной.
Он изображал раскаяние? Если да, то Грейс не была заинтересована в таких играх.
— Смею предположить, ты уже нашел замену.
Филипп засомневался, затем быстро кивнул.
— Странно, но да. У меня сегодня свидание.
Одной части Грейс стало плохо, а другая испытала облегчение. Но эта часть ещё и чувствовала вину от того, что испытывала облегчение. Еще её мучило любопытство, её так и подмывало спросить, было ли это свидание с Трейси, но она проглотила этот вопрос.
— Филипп?
— Да?
— Почему ты попросил меня приехать сюда?
Несколько секунд он водил кончиком большого пальца по ладони, подбирая слова.
— Потому что я буду скучать по тебе.
Грейс почувствовала ком в горле, приправленный злостью, но прежде чем она смогла ответить, Филипп продолжил говорить.
— Я имею в виду, я все ещё думаю, что расстаться было правильным решением. Я обсудил все причины с моим терапевтом перед нашим разрывом, потому что я беспокоился…
— Беспокоился о чём? — спросила она, когда он замолчал.
Филипп пожал плечами.
— Полагаю, я чувствовал, что между нами пропала искра. Мы не становились ближе, наоборот, во всем отдалялись друг от друга. Ты перестала наклоняться ко мне. Перестала касаться моей руки. Твои улыбки заменила тишина, и я начал думать, возможно, у тебя появился кто-то другой. Я даже думал нанять частного детектива, но эта фаза быстро закончилась. Я знал, ты мне не изменяешь, но я также знал, что ты больше не со мной. Если это имеет значение.
Итак, другими словами, это всё было по её вине.
Грейс решила, что не будет спорить с ним по этому поводу. Проще согласиться и закончить этот разговор как можно скорее.
— Я тоже это чувствовала, — сказала она. — И мне жаль. Я не знаю, почему стала отдаляться, но должна сказать, что когда не сплю, то думаю только о работе.
— Я тоже.
Грейс изучала лицо, которое так долго любила, — темные волосы и брови, смуглая кожа без щетины, пухлые губы и темные глаза. Высокий, мрачный и красивый. Это был Филипп. Когда Грейс увидела его впервые, она услышала церковные колокола. Сейчас эти колокола затихли. Пора его отпустить, лично и публично. Их время вышло. Каждый раз, когда Грейс будет сомневаться в правильности решения, всё, что ей надо будет сделать, это представить их сегодняшнее свидание и вспомнить тягостное чувство в животе.
— Я тоже буду по тебе скучать, — сказала она. — Буду скучать по твоему энтузиазму и твоей готовке. Буду скучать по нашим разговорам и… — она улыбнулась, — и спорам.
Филипп усмехнулся.
— Мы были хороши в этом, пока тебе не стали платить за них на радио-шоу.
— Неа, — подразнила она. — Я припрятывала лучшие аргументы для тебя.
Филипп покачал головой.
— Думаю, твой коллега обошел меня по части раззадорить тебя в споре. Я слушал и думал, что единственная причина, почему этот чувак все ещё жив, это то, что ты слишком умна, чтобы совершать убийство в прямом эфире.
Грейс покачала головой.
— Он — часть работы. Это уж точно.
— И ты тоже, — сказал Филипп, пронзительно заглядывая в её глаза, от чего раньше у нее подкашиваться ноги. О, добрые старые времена.
— Сделай его. Никто, кроме меня, не знает, как сильно ты трудилась, чтобы оказаться там, где ты сейчас, и я не хочу, чтобы наше расставание разрушило проделанную тобой работу.
Грейс не могла удержать улыбки, которая растянулась на ее губах. Он был прав. Никто, кроме Филиппа, не понимал, как много она трудилась последние три года. Он был рядом с ней в самые тяжелые моменты, подбадривая ее. Они двое, может, и разбежались, но он явно по-прежнему радовался за нее, и это имело определенный смысл. Ведь она тоже переживает за него.
Теперь она просто будет делать это на расстоянии.
Он прислонился к спинке и изучал её.
— Ты ведь узнаешь в пятницу, продлят вам шоу или нет?
Она кивнула, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой.
— Да.
— И ты предполагаешь, что этого не произойдет?
Она глубоко вздохнула.
— Основываясь на демографических оценках синдицированного шоу, которые они хотят получить? Нет. Вероятно, нам не продлят шоу.
— С сегодняшним шоу, у тебя остается еще девять выпусков?
Грейс кивнула.
Филипп перестал водить пальцем по ладони.
— Что ж, если вы проиграете, я хочу, чтобы вы оставались на высоте. Хочу, чтобы вернулась та прежняя Грейс и выставила ваше начальство в глупом свете за то, что закрыли вас так быстро.
Она пожала плечами.
— Может, шоу завершило свой круг. — Как мы. — Может, просто прошло наше время.
Филипп покачал головой.
— Неа. Твой боевой дух гораздо сильнее. Этот твой Эштон повторяет одно и то же каждый день на протяжении уже почти двух лет. Чтобы доказать свою точку зрения, он всегда упоминает меня, а затем загоняет в угол, заставляя защищать меня. Но у него больше нет этого «оружия», а у тебя нет причин не использовать против него что-нибудь из своего арсенала. Ему нравится загонять тебя в угол и флиртовать, потому что он знает, что ты не можешь пофлиртовать с ним в ответ. Но теперь ты можешь.
