— Когда это было, мистер Дэвис?
— Полтора года назад, может, чуть больше.
— Еще до того, как они поженились?
— Конечно. Видите ли, потому-то она сюда и приехала. Чтобы разыскать его и заставить на себе жениться. Она по нему с ума сходила.
— Но ведь он тоже по ней с ума сходил, разве не так?
— Вот как? Забавно тогда у него это выражалось. Когда мы получили приказ о демобилизации, когда узнали, что возвращаемся в Штаты, он уплыл, не сказав ей даже последнего «прости».
— Что вы имеете в виду?
— Даже не позвонил ей, ничего, — просто упаковал свои пожитки и отчалил.
— Как вам удалось узнать об этом?
— Мне сам Харпер рассказал, вот как.
— Что он даже не позвонил ей?
— Что он и не собирался звонить ей. Сказал, что Мишель, конечно, девчонка славная, такая белая кошечка, но все это в прошлом, он возвращается домой и хочет поразвлечься с негритянками. Это его точные слова.
— Он имел в виду кого-то конкретно?
— Чего?
— С какой негритянкой Харпер собирался развлекаться?
— Нет, нет, он говорил просто о черных бабах, — объяснил Дэвис, ухмыльнувшись.
— Но Мишель все-таки отправилась за ним.
— Конечно, отправилась. Она дамочка цепкая, эта Мишель, — сказал Дэвис, снова ухмыльнувшись. — Не нашла его здесь, в Майами, поехала прямиком туда, в Калузу, загнала в угол, как крысу. Сказала, что влюблена в него по уши, и захотела женить его, пригрозила, что если он на ней не женится, утопится в океане.
— Кто рассказал вам все это?
— Она.
— Так вы виделись с Мишель уже после того, как она уехала из Майами?
— Конечно. Я ведь был у них на свадьбе. Самый почетный гость на свадьбе.
— Так когда Мишель рассказала вам эту историю: что она была готова утопиться, если бы Харпер отказался на ней жениться?
— Не помню точно. Как-то раз, когда заехал к ним в гости. Она представила все это вроде как шутку, — знаете, вот как надо подцепить мужика, который не хочет попасть на крючок. Джорджи тоже смеялся. Это было вроде анекдота.
— Понятно. Так вы продолжали видеться с ней и после свадьбы, верно?
— Время от времени. В кругу друзей, вы хотите сказать? По делам я встречаюсь с Джорджи почти каждый месяц, примерно так, каждый раз, как он привозит сюда всякое барахло.
— Мне хотелось бы расставить все по местам, — сказал я. — Итак: Харпер уехал из Германии, даже не позвонив Мишель, хотя, похоже, у них был страстный роман…
— Верно.
— Поэтому Мишель последовала за ним сюда и потребовала, чтобы он на ней женился, или она утопится.
— Верно поняли.
— У нее были неприятности?
— Это вы о чем?
— Она была беременна?
— Нет. С чего вы взяли, что она была беременна?
— Женщина пускается в дальний путь вслед за американским солдатом, приезжает сюда, требует, чтобы он на ней женился, или же она утопится… По мне, все это выглядит довольно странно, мистер Дэвис.
— Странно или нет, только она не была беременна.
— Вы уверены в этом?
— Уверен, что все так и было. Я был на свадьбе, прошло уже, наверное, полгода, как мы отбыли из Бонна. А на седьмом месяце женщина не напялит на себя такое облегающее платье, какое было на ней, сразу стало бы видно, что она беременна.
— А на ней было облегающее платье?
— Из белого атласа, — уточнил Дэвис, кивнув. — Просто загляденье. Настоящая красавица. Бог знает, что она нашла в Джорджи.
— А по-вашему, что она в нем нашла?
— Кто знает? — Дэвис покачал головой в раздумье. — Такая жалость, — сказал он. — Она была очень хороша. И, скажу вам, мистер Хоуп, хоть Джорджи и был мне другом, от всей души желаю, чтобы его за это поджарили. Пусть его привяжут к этому стулу покрепче и врубят все восемь миллионов вольт, чтобы он поджарился до хрустящей корочки.
* * *
Я отыскал мать Джорджа Харпера в баптистской церкви в том же черном районе города. Сначала я поехал к ней домой, и один из соседей объяснил мне, где ее можно найти. Кроме нее, в церкви никого не было. Она сидела на складном стуле ярдах в трех от алтаря, склонив голову и сжав в молитве руки. Мне не хотелось ей мешать, но я приехал сюда ради ее сына и мое дело не терпело отлагательств.
— Миссис Харпер? — позвал я.
Она подняла глаза, заморгала ресницами, возвращаясь из мира грез к действительности, а затем, похоже, удивилась, увидев белого человека в церкви для черных.
— Я — Мэттью Хоуп, — представился я, — адвокат, который защищает вашего сына.
На вид ей было лет семьдесят, такая же черная, как сын, лицо покрыто морщинами, вид усталый. Она смотрела на меня с подозрением, воспитанным веками рабства и еще более окрепшим за сто лет всевозможных ограничений и лишений, ее глаза молча вопрошали меня, почему ее сын не обратился за помощью к черному адвокату.
— Да, мистер Хоуп, — произнесла она. Голос ее звучал так тихо, что, казалось, вот-вот растворится в окружающем полумраке, как и вся ее хрупкая фигурка в черном поношенном пальто.
— Если вы не против, мне хотелось бы поговорить с вами.
— Пожалуйста, садитесь, — предложила она.
Я сел рядом с ней. В высокое окно за алтарем с трудом пробивались лучи полуденного солнца.
— Миссис Харпер, — начал я, — у вашего сына серьезные неприятности, ему предъявлено обвинение в убийстве жены.
— Да, знаю.
— Я хочу расспросить вас кое о чем. Ваши ответы могли бы помочь нам…
— Меня не было в Майами, когда он приехал сюда, — прервала она меня. — Ведь об этом вы хотите узнать, меня здесь не было. Я уехала в Джорджию навестить больную дочку. Она все еще болеет, но я не могла больше оставаться там. Когда такое говорят о Джордже, когда его обвиняют в таком деле…
— А вы сами как думаете: мог он сделать это, миссис Харпер?
— Нет, сэр, я так не думаю. Нет на свете более нежной души, чем у моего Джорджа. Он без памяти любил эту девушку, никогда и пальцем бы ее не тронул.
— Миссис Харпер, ваш сын утверждает, что приехал в ваш дом в воскресенье, пят…
— Да, это верно.
— И соседка ему сказала, что вы в Джорджии.
— Точно, там я и была.
— Что это за соседка?
— Мисс Бут, та, что живет рядом.
— Пожалуйста, назовите мне ее полное имя.
— Алисия Бут.
— И ее адрес.
— Макьюэн-роуд, восемьсот тридцать семь.
— Она рассказала вам, что приезжал ваш сын?
— Да.
— Когда она рассказала вам об этом?
— Когда я вернулась домой.
— Когда это было?
— В прошлую среду. Как только узнала, что мой сын в тюрьме.
— Она рассказала вам, что Джордж приезжал к вам в воскресенье, пятнадцатого?
— Точно так она мне и сказала.
— Мне хотелось бы повидаться с ней до того, как вернусь в Калузу, — сказал я. — Не знаете, застану ее дома сегодня днем, или она работает?
— Ей девяносто четыре, и она слепая, — ответила миссис Харпер, — конечно, она дома.
— Миссис Харпер, мне известно, что ваша сноха приезжала сюда, в Майами, разыскивать вашего сына, правильно это? Я говорю сейчас о том времени, когда они еще не были женаты. Это было приблизительно года полтора назад, помните?
— Помню.
— Мишель в самом деле приходила к вам?
— Да.
— Когда это было, точно?
— Джордж получил увольнение в январе, а поженились они в июне. Так это, наверное, было где-то весной, в марте или в апреле, — в это время. Помню, она была в пальто. Это выглядело странно: в Майами даже в очень холодные дни никто в пальто не ходит. А она надела. Все закутывалась в пальто, как будто ждала, что сейчас буря начнется.
— Расскажите поподробнее все, что помните об этом визите.
Как рассказала мне миссис Харпер, в тот день она только что вернулась домой от своей подруги, — да, должно быть, это было в апреле, она вспомнила, как они с подругой обсуждали, какими цветами украсить церковный алтарь на Пасху, значит, это было незадолго до Пасхи. Миссис Харпер успела только повесить шляпку на вешалку в прихожей и тут услыхала стук в дверь. Открыла дверь, — а на пороге стоит изумительно красивая женщина, такая красавица, никогда такой не видала, ни у белых, ни у черных. Женщина сказала, что ее зовут Мишель Бенуа и она разыскивает Джорджа Харпера, — он живет здесь?
Миссис Харпер услышала французский акцент Мишель и решила, что та, очевидно, приехала из-за моря, там и познакомился с ней Джордж. Но миссис Харпер не собиралась рассказывать этой женщине, где найти Джорджа, потому что боялась, не пришла ли к ней в дом беда с этой женщиной, кутавшейся в пальто при температуре 60 градусов и все-таки дрожавшей как в лихорадке. А та все расспрашивала, как ей разыскать Джорджа Харпера. Джордж к тому времени переехал в Калузу, где начат заниматься перепродажей всякого старья. Он уверял мать, что сколотит себе состояние на продаже и покупке подержанных вещей, и тут как раз ему подвернулся удобный случай. Но миссис Харпер не хотела говорить этой красивой незнакомке с французским акцентом, где найти Джорджа; по крайней мере, до тех пор, пока сама не переговорит с ним (она звонила ему каждую субботу, так как в конце недели льготный тариф). Миссис Харпер собиралась звонить Джорджу как раз на следующий день, — теперь она вспомнила, что, должно быть, Мишель появилась у ее дверей в пятницу, потому что миссис Харпер собиралась звонить на следующий день своему сыну, а она раз-говаривача с ним по телефону каждую субботу, — и тогда узнала бы у него, правильно ли поступила, не дав незнакомке его адреса.
