еще совсем недавно было для него пределом желаний и надежд, мелким и ничтожным, человек в то же время вновь попадает в тиски печали и страха. Им овладевает страх нисхождения вниз с достигнутой высоты и обретенного положения и печаль по поводу того, как добиться еще более высокого положения. Он приходит в отчаяние, отравляет свое существование, теряет ради этого достоинство, изнуряет свой ум и тело хитростями только для того, чтобы изменить свое положение и подняться еще выше. Однако и в следующем положении состояние его будет таким же. И в третьем, и в четвертом, и во всех иных положениях, если он их достигнет, оно будет тем же самым.
Если дело обстоит таким образом, то разумному человеку не следует завидовать кому бы то ни было из-за какого-нибудь полученного тем блага, в котором он сам при устройстве своей жизни совершенно не нуждается. Кроме того, он не должен думать, что обладатели благ и приумножающие их с избытком, располагают возможностью отдохновения средь них и наслаждения ими, пусть даже если им подвластны все богатства мира. И это потому, что длительность пребывания в подобном состоянии делает этих людей пресыщенными удовольствиями и наслаждением настолько, что они уже не испытывают ни того, ни другого, ибо оно становится для них вещью естественной и необходимой в повседневной жизни. И в этом смысле наслаждение, испытываемое ими в подобном состоянии, приблизительно схоже с наслаждением, испытываемым всяким другим человеком в привычном и обыденном для него состоянии. Так же обстоит дело с отсутствием у них состояния покоя. Поскольку они всегда усердствуют и изощряются в поисках путей и средств к продвижению и возвышению, то покой им неведом и, может быть, покой они испытывают гораздо реже, чем все остальные люди, и даже не может быть, а так оно и бывает в большинстве случаев, если не сказать всегда.
Таким образом, если разумный человек узрит эти явления, вникнет в них умом своим, отбросив пристрастия, то узнает, что высшим наслаждением и спокойствием жизни, которых можно достичь, является достаток. А что касается жизненных состояний сверх этого, то все они похожи одно на другое. Достатку всегда свойственно преимущество покоя. Любая грань зависти происходит именно из незнания этого, а также послушания зову страсти, а не разума.
Того, что мы изложили здесь на эту тему, также достаточно. А теперь поговорим о гневе.
Раздел восьмой
О НЕПРИЯТИИ ЧРЕЗМЕРНОГО И ЧРЕВАТОГО ВРЕДОМ ГНЕВА
Гнев заложен в животное для того, чтобы он имел возможность отмщения обидчику, причинившему боль. Но когда, например, это чувство в человеке становится чрезмерным и переходит границы настолько, что при этом теряется разум, то может случиться, что самому гневающему оно причинит более сильное зло и больший ущерб, нежели лицу, на которое гнев направлен. Именно поэтому разумному человеку прежде всего надобно почаще вспоминать состояния тех людей, гнев которых рано или поздно приводил их к свершению дурных поступков и, представив это, сдержать себя в момент гнева. Многие люди, приходя в гнев, пускают в ход кулаки, колотят друг друга, разбивают лбы, но причиняют этим вред больше себе, чем тому, на кого они разгневаны. Я видел воочию, как некий человек, ударив другого человека в челюсть, поломал себе пальцы и несколько месяцев лечил их, а побитый страдал совсем недолго. Я также видел, как некий человек, запылавший от ярости, вдруг вскрикнул и тут же у него горлом пошла кровь. Это вскоре вызвало у него туберкулез и послужило причиной его смерти. Дошли также до меня вести о некоторых людях, которые оскорбляли в минуты гнева своих домашних, детей и даже тех, кем они дорожили, а затем раскаивались, но все же не могли совладать с собой до конца своей жизни. Гален, например, рассказывает, что его мать со злостью набрасывалась на дверной замок и кусала его зубами, если он с трудом ей поддавался. Клянусь жизнью моей, что нет большой разницы между тем, кто теряет в минуты гнева рассудок и самообладание и умалишенным.
Воистину лучше для человека, если он чаще будет задумываться над подобными примерами в здравом состоянии, чем представлять их себе в минуты гнева. Он должен знать, что те из людей, кто совершает отвратительные поступки в порыве гнева, совершают их из-за потери самообладания в эти минуты, и потому он должен держать себя в руках, дабы не совершать какое-либо действие кроме как после его обдумывания и осознания, и чтобы не навлечь на себя зло, желая причинить его другому, а также не уподобиться животным в свершении действий без их осмысления. А в минуты мести он должен быть свободен от четырех чувств: высокомерия и ненависти по отношению к лицу преследуемому и двух других, противоположных этим двум чувствам. Первые два чувства призывают к тому, чтобы месть и возмездие превышали степень совершенного тем лицом проступка, а два других к тому, чтобы месть и возмездие были бы мягче него. Если разумный человек будет держать в памяти эти указания и велит своей душе следовать им, то и гнев и месть его будут умеренными, а сам он убережется от того, чтобы зло рано или поздно обернулось против души и тела его самого.
Раздел девятый
ОБ ОТВЕРЖЕНИИ ЛЖИ
Ложь также является одним из дурных явлений, к которому призывает душа. Это происходит потому, что если человек любит высокомерие и первенствование во всех положениях и всяких обстоятельствах, ему нравится казаться всегда всезнающим, всеведающим, поскольку таким образом он обретает какое-то преимущество над тем, кому он что-либо сообщает или поверяет.
Мы уже говорили, что разумному человеку не следует давать волю своей страсти в том, в чем он опасается навлечь на себя впоследствии печаль, страдание и раскаяние. Мы считаем, что именно это и навлекает ложь на своего хозяина, ибо человека, пристрастившегося к лжи и часто лгущего, не минет позор, и он не спасется от него либо из-за противоречия, часто случающегося в его сообщениях по ошибке или забычивости, либо вследствие знания кем-то из его собеседников, слушающих его, сути дела, противоположного тому, что он говорит. Лжецу доставляет наслаждение или удовольствие не столько ложь его,— пусть даже он лжет всю жизнь,— сколько чувство, которое выглядит в его глазах достоинством, и которое подавляет соответственно испытываемую им пусть даже один раз за всю жизнь горечь стыда и смущения при позорном разоблачении его лжи, презрительном отношении к нему людей, считающих его ничтожеством, низким и подлым человеком,
