— Здравствуйте, товарищи. Старший лейтенант госбезопасности Клочкова, — негромко сказала Юля обходя вокруг трупа.
— Следователь по важнейшим делам при прокуратуре района Сокольники Гоглидзе, — представился один из мужчин в штатском.
— Лейтенант Евдокимов, уголовный розыск, — подал голос второй.
Третий же, судя по медицинским перчаткам на руках, криминалист, промолчал.
— С нами профессор-консультант. Он посмотрит, не возражаете?
— Не возражаем. Пусть смотрит, — разрешил следователь.
— Приступайте профессор, — сказала Юля, и чтобы не мешать отошла в сторону.
Леонид Васильевич поставил свой чемоданчик на пол, извлек откуда-то из внутреннего кармана футляр с очками, и водрузив их на нос, не спеша приступил к осмотру. Егор с Леной огляделись по сторонам. Выдвинутые ящики и разбросанные вещи свидетельствовали о недавнем обыске.
Юля подошла к Егору и тихо сказала:
— Банкуй, мусорок, твоя тема.
Лена, уже привыкшая вчера к обилию жаргонизмов в речи Юли, удивленно вскинула брови. Но Егор, казалось, не обратил на это никакого внимания.
— Давай уже дождемся вердикта профессора.
Юля согласно кивнула. В комнату вошел человек с фотоаппаратом в руках, и поздоровавшись с ними кивком головы, подошел к криминалисту. После недолгого разговора он сделал несколько снимков висевшего трупа и пентаграммы, затем негромко сказал:
— Я — всё. Можно снимать.
Гоглидзе взглянул на криминалиста. Тот утвердительно кивнул.
— Снимайте, — распорядился Гоглидзе.
Лейтенант из угро вышел из комнаты, и вскоре вернулся с двумя милиционерами. Те быстро сняли труп, перерезав верёвку, и аккуратно опустили его на пол в стороне от пентаграммы.
Лейтенант сказал, обращаясь к Гоглидзе.
— Там дочь убитого привезли. Заводить?
— Накройте труп чем-нибудь, а то толку от неё не будет.
Леонид Васильевич подошел к Юле и снимая очки, сказал:
— Юлия Андреевна, данные символы используются в оккультизме, но такое сочетание мне встречается впервые. Я не могу понять логику и смысл этого ритуала. У меня сложилось впечатление, что устроившие это люди не вполне разбираются в сути того, что делают.
— Не наши клиенты?
— Я затрудняюсь с выводами. На мой взгляд, это полная бессмыслица.
В комнату вошла молодая женщина лет тридцати. Увидев накрытое простыней тело, она вскрикнула и зарыдала. Стоявший рядом милиционер поддержал её под локоть и помог усесться на ближайший стул. Ей налили воды, и она понемногу успокоилась. Гоглидзе принялся опрашивать её. Юля кивнула на них Лене, и та подошла ближе, стараясь не пропустить ни слова.
— Нашли что-нибудь интересное? — спросил Егор криминалиста.
— Да нет, в общем. Вот на подоконнике была бутылка из-под водки, стакан и пара окурков папирос. Есть отпечатки. Не похоже, чтоб покойник курил. А пили недавно — в стакане остатки не успели испариться.
— Какие-нибудь следы борьбы на теле имеются? Он сопротивлялся перед смертью?
— Нет. Есть рассечение и гематома в затылочной области.
— На двери есть следы взлома?
— Похоже замок вскрывали отмычкой, есть царапины, но точнее скажу позже. Необходимо глянуть сам механизм.
Подошла Юля и попросила:
— Вы в перчатках. Посмотрите, пожалуйста, эти места. Здесь, тут и там ещё, — она указала пальцем что именно её заинтересовало.
Криминалист добросовестно выполнил её указание и среди стопок постельного белья обнаружил толстенькую пачку сотенных купюр. Гоглидзе оставил дочь покойного и подошел к ним.
— Деньги нашли? Ловко вы, а убийца не смог, хотя всё здесь перевернул.
— Думаю, тут не в деньгах дело, — сказала Юля и наклонилась над трупом, приоткрыв край простыни.
— Конечно не в деньгах, — согласился Гоглидзе, — Тут же дьяволопоклонники действовали. Для них деньги — не первоочередная цель.
— Вам виднее, — согласилась Юля и обращаясь к криминалисту сказала, — По поводу замка на входной двери — готова поспорить, что его никто не вскрывал. Там и вскрывать-то нечего. Его гвоздем открыть можно. Неоткуда там этим царапинам появиться.
— Возможно, — не стал спорить криминалист, — Это предварительно. Заключение будет позже.
— Спасибо, — сказала Юля и повернувшись к Егору сказала, — На шее верёвка морским узлом завязана. Бегущий булинь называется.
Пользуясь отсутствием Гоглидзе, Лена продолжила опрос женщины. Заметив это Гоглидзе спросил:
— Вы дело себе забираете?
— Не надейтесь. Вам работать, — сказала Юля и позвала Лену, — Елена Петровна, подойдите, пожалуйста.
Лена подошла и доложила:
— Убитый Говорун Сергей Александрович, 62 года. Пенсионер. Вдовец. Жил один. Это его дочь Люшкаева Антонина Сергеевна, 34 года. Замужем. Детей нет. Рабочая трикотажной фабрики.
— Вы позволите пару вопросов, — спросил Егор у Гоглидзе.
Тот недовольно засопел, но кивнул.
— Скажите, Антонина Сергеевна, ваш отец курил?
— Нет.
— А водку пил по утрам?
— Нет. У него сердце больное. Он лечился.
— Спасибо, — Егор повернулся к Юле, — Товарищ старший лейтенант госбезопасности, я считаю, что это не сатанисты. На мой взгляд инсценировка. Притом достаточно грубая.
— Обоснуй, — заинтересовалась Юля.
— Забытая бутылка, стакан с отпечатками— это перебор. Так не бывает. Уверен, отпечатки отыщутся в картотеке, и у их обладателя не будет алиби. Окурки папирос раздавлены, но нигде нет следов от них — я там всё осмотрел. Должны были остаться черные отметины. Весь этот театр — бессмыслица, как сказал профессор. Обыск тоже сделан для отвода глаз. Если замок не вскрывали, значит потерпевший знал убийцу. Об этом также свидетельствует удар по затылку. Подозреваемый — высокий, физически сильный мужчина. Моряк или альпинист. Ранее судимый или близкий к преступному миру. Возможно, имеет отношение к правоохранительным органам.
— Коля! — вскрикнула Антонина Сергеевна.
— Кто такой Коля? — встрепенулся Гоглидзе.
— Муж мой. Он матросом служил. Сейчас в милиции работает. Высокий и сильный.
— Дом вы унаследуете? — тут же спросила Лена.
— Да, наверное. Мама давно умерла, а больше и нет никого.
— Пойдёмте, товарищи, — сказала Юля, — Это не наш клиент.
— Товарищ старший лейтенант, оставьте мне номер телефона. Я расскажу вам о результатах следствия, — попросил Гоглидзе.
— С чего вы решили, что мне это будет интересно? — спокойно спросила Юля, направляясь к выходу, — До свидания, товарищи.
Когда они вышли во двор Лена сказала:
— Что это ты так с ним? Нормальный парень вроде бы. С тебя вон глаз не сводил всё время.
Юля бросила на неё быстрый взгляд, и Лена тут же пожалела о своих словах. Юля словно обожгла её этим взглядом. Лена поняла, что сейчас она затронула какую-то запретную больную тему. Это был ещё один маленький штрих к общей картине странностей и несоответствий.
— Здорово, Егорушка, сокол ты мой ненаглядный. Скучал за тётей Юлей?
Юля широко раскинула руки, словно собираясь заключить его в объятия, но когда он уже собрался сделать шаг ей навстречу, она передумала, и опустив руки, сказала уже совсем другим тоном:
— Ладно, я тоже скучала. Какие новости?
Егор не видел её больше недели и действительно уже успел немного соскучиться.
— Да какие тут новости… Я скоро себя сидельцем ощущать начну. Сюда только ночевать ездим. Пропах уже весь тюрьмой.
— Поделом тебе. Ибо не хрен умничать было, сердобольный ты мой.
Егор лишь тоскливо махнул рукой.
— Ну хвастайся, скольких уже спас от кровавой Немезиды? — поинтересовалась Юля.
— Да нечем хвастаться. Пока отобрал 47 человек. Там явная лажа. Есть ещё с полсотни, но там, как по мне, на доследование надо отправлять. Только никто этим не будет заниматься. А что мы вдвоём можем? Капля в море.
— Не грусти, соколик, я думаю, закончатся скоро твои страданья. Я сегодня с Судоплатовым говорила, он мою идею одобрил. В общем, вот тебе новые вводные — нам нужно пару-тройку уголовников подобрать. Только таких, чтоб сразу было понятно ху из ху. Чтоб в мастях с головы до пят и выражение морды-лица соответствующее. Чтоб москвичи были, да из разных районов. И не щипачи там или домушники с майданщиками… Варнаки лютые нужны. В крайнем случае, каталы с фармазонами, но чтобы образ был соответствующий. Хотя это вряд ли так совпадёт. В общем, ты мне подбери несколько тел, а я потом сама гляну.
