Мистер Фримпонг лежал на полу. Враскоряку. Никогда не видел его в такой позе, словно жук издыхает под лучами солнца. Прямо жуть. Все его покупки раскатились, по полу лужа растеклась. Шиззи растоптал батон. Нарочно.
Убейца пнул коробку с яйцами, и они разлетелись в разные стороны. Я видел лицо мистера Фримпонга, в его глазах застыл страх. Я представил себе его мысли: что же Господь не придет на помощь, ведь самое время? Я тоже так думал. Мистер Фримпонг размахивал руками, но парни уворачивались, пытался встать, а ноги не слушались. Жестоко. Чересчур. Тут подскочил З-Омби, шарф закрывал его лицо. Обшарил карманы мистера Фримпонга и вытащил кошелек. Будто так и надо. Прямо жуть.
З-Омби:
— Не дергайся, плесень, а то в печень двину.
Я чуть в штаны не наложил. Повернулся и помчался прочь, только бы поскорее исчезнуть. Больше не оглядывался.
Это была моя последняя возможность попасть в Лощину. Провалил два задания, теперь ни за что не примут. А всего-то надо было подождать, пока все не кончится. Чем кончится — вот о чем я даже не догадывался.
З-Омби:
— Эй, куда, нах, сдернул?
Я прикинулся, что оглох. Бегу и бегу. Пробежал мимо детской площадки, лужайки, оставил позади дома и остановился только в подземном переходе. Дыхание сбилось. В живот словно дюжину ножей всадили. Поискал зуб крокодила, вот он, в кармане. Что-то он не сработал, кровь так и не прилила.
Если бы я был постарше!
Опять эти тупые вороны мельтешат. Думают, я такой же, как они. Делать мне больше нечего, кроме как скандалить из-за объедков. А я просто хотел привлечь твое внимание, Гарри, вытащить тебя из очередной передряги. Сделал все, что мог, а могу я не так уж много. Все в твоих руках, не зевай, не пропускай трещины в асфальте. Мы дали тебе карту, она внутри тебя. Линии ведут к одной и той же точке в конце, тебе только не надо отклоняться. Иди верной дорогой, будь выше всяких сорняков, и ты непременно попадешь домой. Даже высокое дерево для тебя не предел величия, все зависит только от тебя самого.
* * *
Некоторые мамы убивают своего ребенка еще до рождения. Хотели малыша и передумали. Может, им открылось, что ничего путного из него все равно не выйдет и проще поставить точку сейчас, чем дожидаться, когда зло проявит себя. Вот это самое и приключилось с Дэниэлом Бивеном. Его мама расхотела рожать ребеночка и спустила в унитаз.
Я:
— Хоть бы очнулся, когда доплывет до моря.
Дэниэл Бивен:
— Но он ведь уже мертвый. Его крысы в канализации сожрут. И вообще не хочу сестру, бабы на нервы действуют.
Дэниэл Бивен может скоро умереть. Он даже бегать не умеет. Совсем. Знаешь, что такое ингалятор? Это небольшая жестянка с особенным воздухом. И вот из такой штуки Дэниэл Бивен дышит, потому что у него астма и обычный воздух для него чересчур грязный. И бегать он не может. Если этот его особенный воздух кончится, Дэниэл умрет.
Он дал мне свой ингалятор на пробу. Особенный воздух оказался холодный и странный на вкус. Круто. Совсем здорово бы получилось, если бы мой голос взаправду сделался как у робота. Но на этот раз что-то не сработало. Если Дэниэл Бивен помрет прежде меня, я получу его линейку. Мы даже ударили по рукам. Линейка у Дэниэла зачетная, со встроенным калькулятором.
Дэниэл Бивен:
— А если ты умрешь раньше? Что я получу из твоего?
Я:
— Все мои книги. У меня их масса. У меня есть книжка про рептилий, и про порождения морских глубин, и про Средневековье. Всего штук двадцать, не меньше.
Дэниэл Бивен:
— Ну ладно. Заметано.
Теперь ему назад не отыграть. Раз уж ударили по рукам, обратной дороги нет.
Круче всего было, когда папа пустил меня за руль пикапа. Мы возвращались домой с бамбуковой фермы. Я сидел у него на коленях и вел машину, а папа жал на педали и дергал за рычаги.
Стоило ему переключить передачу, как мы представляли, что машина пукнула.
Папа:
— Извините?
Я:
— Что это вы съели на завтрак?
Пришлось-таки сосредоточиться. Напрячь нервы. Вертеть руль вовсе не легко. Да еще смотреть при этом за дорогой.
Папа:
— Соберись. Держи руль крепко. Не думай про другие машины. Это моя забота. Кати по прямой, и все.
Ухабы меня до смерти пугали, казалось, вот сейчас перевернемся. Но я не подавал виду Хотелось доказать папе, что я классный водитель, пусть в другой раз пустит меня за руль и позволит вести машину туда и обратно. Единственный раз, когда я чуть руль не выпустил, это когда едва не сбил косца. Папа хотел, чтобы я развернулся и таки наехал на беднягу, но быстро повернуть баранку у меня не получилось.
Папа:
— Следующего увидишь — правь ему прямо между глаз. Мама супчик сварит.
Мама и не знала, что я сам вел машину А то она б меня убила. Это была наша с папой тайна. С тех пор мы с папой как увидим косца, так смеемся как подорванные, а мама с Лидией недоумевают, чего это мы так развеселились. От этого нас с папой только пуще смех разбирает.
Я запихал свою куртку в мусоропровод. Подождал, пока стемнеет, и по-тихому все обтяпал. Представил, будто приношу жертву Куртка была невинная девушка, и я жертвовал ее богу вулкана.
От улик надо избавляться, а то тебя выследит полиция.
Свой «форд-мустанг» я бросил вслед за курткой. Мне он разонравился. Все по справедливости, ведь они растоптали продукты мистера Фримпонга. А я там был и все видел. Дьявол тут вправду очень силен. Там, где я жил раньше, дьявол только раз попробовал ввести меня в искушение, когда нашептал украсть куски льда из «Виктори Чоп бара» и устроить водяное побоище. Я его послушался. Хорошо, Осей догнал нас и заставил отнести лед, откуда взяли. В здешних местах дьявол сильнее, потому что дома уж очень высокие. Столько высоток вонзается в небо, у Господа никаких глаз не хватит. Досадно!
По-моему, такие вот шрамы не в пример лучше прочих. С этой минуты все мои шрамы будут такими. Потому что штука вроде вот этой даже еще и не шрам. Швы еще не сняты. Коннор Грин все объяснил. Пока стежки на месте — это не шрам, а всего-навсего порез. С этим все ясно. Не понимаю, как это мне раньше в голову не пришло.
* * *
Знаешь, кто такие супергерои? Это особые люди, которые тебя защищают. У них есть магическая сила. Они используют ее, чтобы сражаться с плохими людьми. Они очень классные. Немного похожи на Ананси[14], правда, не устраивают тебе шуточек всяких и свою магию только для добрых дел применяют.
Некоторые супергерои прилетели с другой планеты. Некоторых сделали на фабрике. Кое-кто родился нормальным, но после несчастного случая у него появился магический дар. Обычно такое происходит после радиоактивного облучения.
В мире и сотни супергероев не наберется. Алтаф знает всех по именам. Он их всех нарисовал. Вышло даже круче, чем автомобили. Алтаф в подробностях знает биографию каждого супергероя. Это у него фишка такая. Человек-паук — супергерой.
Потому что он может лазить по стенам, как паук.
Алтаф:
— Он стал таким после того, как его цапнул радиоактивный паук.
Я:
— Круто!
У каждого супергероя своя магия, специальная. Кто-то умеет летать, кто-то бегает как ветер. От некоторых отлетают пули, а другие испускают лучи. Какой у кого дар, сразу понятно — по имени. Человек-паук ползает, как паук, Шторм может вызвать шторм, а Росомаха кусается и царапается, как росомаха (это зверь вроде волка, только ну с очень длинными когтями, которыми он запросто покоцает любого в клочки).
Мы разговаривали про супергероев, и оказалось, что Алтаф придумал своего собственного и даже нарисовал. С виду — крутейший, настоящий супергерой.
Алтаф:
— Это Человек-змея. Он превращается в змею и плюется во врагов ядом.
Я:
— Чума! Ты его сам придумал?
Алтаф:
— Это только набросок. Надо будет прорисовать как следует язык и придумать ему заклятого врага.
Все называют Алтафа педрилой за то, что он такой тихий и губы у него девчачьи. Он их не красит, они сами по себе такие розовые.
Иногда его дразнят Губешки. Я представил, что его губы — особый дар и, если враги будут чересчур на них пялиться, окаменеют.
Я умею пукать, словно дятел стучит. Это правда. В первый раз вышло случайно. Иду себе спокойно, как вдруг — бац! За одним большим пуком последовало много мелких. Даже маме понравилось.
Мама:
— У тебя прямо дятел в попе!
В точку! С тех пор стараюсь всегда пукать как дятел. Иногда получается, иногда не очень. Конечно, это не магический дар, а все-таки уметь надо.
З-Омби наставил на меня палец, будто пистолет. Прямо мне в голову прицелился со ступенек кафе. Дикость какая-то. Будто он хочет убить меня, и никто не в силах ему помешать.
З-Омби:
— Бах!
Он выстрелил. В животе у меня сделалось холодно, и дятел забарабанил. На этот раз было совсем не так забавно. Хоть бы кто-нибудь прикрыл меня от пули, но тут я вспомнил, что пистолет ненастоящий. Просто жохан.
