мечты и бренности мирской славы, о тщете богатства, о философии дружества и пользе сентиментального единения с природой, о любви как памяти сердца и “беспамятном” рассудке, о свободе и творческой независимости, о беспощадности времени и смерти, и вечном сиянии того, что переживало сердце – подчинят себе Батюшкова с первых лет и на всю жизнь. И хотя в Вольное общество он поначалу не принят, для него, начинающего стихотворца, это время благотворно не только свободой слова. В его возрасте, когда, по выражению Радищева, “вы имеете ещё чувствительность” – удовольствием является сама литература; сама причастность к цеху и собратьям по перу; причастность идее просвещения разума и смягчения нравов. В первые годы правления Александра общественный запрос на это – очевиден.
Первая война
В состоянии войны с Францией Россия находилась с 1798 года. Всё это были локальные и малоуспешные, хотя иногда и яркие, вроде Альпийских демаршей Суворова, военные эпизоды, мало значившие и в судьбе России, и в ходе большой наполеоновской игры против Англии.
Ситуация переменилась, когда Павел I, великий магистр Мальтийского ордена, счёл себя оскорблённым захватом англичанами Мальты. Наполеон воспользовался обидой русского императора. Достаточно было с почестями вернуть Павлу 6000 русских пленных, одетых в новопошитые мундиры и хорошо вооружённых; достаточно было нескольких лестных слов в адрес полководческого таланта “русского Гамлета” – а также предложения мира и даже совместного проекта – как вечно сомневающийся в себе, добродушный, но озлобленный и уязвлённый Павел сменил гнев на милость.
План, предложенный Наполеоном, был, действительно, баснословным. Наполеон хотел победить Англию в Индии, богатствами которой держалось превосходство империи. Самая безопасная дорога в Индию лежала не морем, где англичане властвовали, а через Россию. Нет Индии, нет и Англии, считал Наполеон – нужно просто самим завладеть её сокровищами.
Идея воодушевила Павла, и он отправил несколько казачьих отрядов для разведки и проложения маршрута. Предполагалось, что союзные армии встретятся неподалёку от Азовского моря и дальше пойдут совместно. Однако союз с Наполеоном означал разрыв экономических отношений с Англией. Что совершенно не устраивало богатейших людей из окружения Павла. Крупные землевладельцы, они имели капитал от торговли именно с этой державой. Вряд ли кто-то желал лишаться привычного образа жизни из-за императора, которым Наполеон так искусно манипулировал.
Не желала прекращать торговлю с Россией и Англия. Корабли её флота строились из русского леса, пушки отливались из русского чугуна, а канаты вились из дешёвой и прочной русской пеньки. Блокада означала отмену стратегического экспорта. Англия не могла допустить подобного.
Как видно, Павел повторял ошибки Петра III, который в своё время тоже решил круто переменить внешнюю политику. И ждала его та же, что и отца, участь. Сын Павла, 24-летний Александр, знал о готовящемся заговоре. Условием, которое он поставил заговорщикам, было сохранить жизнь императору; лукавое, поскольку заведомо невыполнимое требование.
Спальня Александра находилась под покоями Павла, и в ночь убийства он и его супруга Елизавета слышали всё, что происходит сверху. Потом в окнах замелькали огни; стук шагов, голоса и торжествующие крики разнеслись по этажам замка. Не добившись отречения, разгорячённые вином и страхом виселицы – заговорщики применили силу; Павел был избит и задушен шарфом; во дворце началась пьяная победная вакханалия.
Воцарившись, Александр не принял, как обещал заговорщикам, “хартию”, ограничивающую власть императора. Он даже не одарил их чинами и землями, как это делали его предшественницы. И Пален, и Яшвиль, и Панин, и братья Зубовы – были высланы по имениям и провели остаток жизни в изгойстве. Никто из них, кроме Беннигсена, не вернулся в политику. Новый царь не хотел править в окружении отцеубийц.
Активный участник заговора, Беннигсен избежит опалы, поскольку Александру требуются полководцы, на которых он может рассчитывать. Немцы и вообще в большом количестве служат в русской армии. Иностранные военные инженеры, военные врачи и генералы часто превосходят русских, многие из которых записаны в службу детьми и получают высокие звания, не имея ни опыта, ни знаний. А десятки университетов Германии, где проходят обучение будущие военачальники, гордятся многовековой славой. К тому же иностранца на русской службе не “отягчают” родственные связи, и он занимается службой, а не протекциями.
Как уже отмечалось, в начале правления Александр был больше ориентирован на Запад, и в основном в идейном, просветительском – а не политическом – плане. Он и молодые люди близкого круга (Кочубей, Строганов, Новосильцов, Чарторыйский) – желали преобразовать Россию на началах свободы и справедливости. Официальная политика, по словам Чарторыйского, “заключалась в решении держать себя в стороне от дел Европы, возможно меньше вмешиваться в них, быть в дружбе со всеми для того, чтобы иметь возможность посвятить всё своё время и внимание внутренним усовершенствованиям”. Для Александра, как раньше для Екатерины Великой, имперские интересы лежали на Юге и Востоке. Однако не зря говорят, если хочешь мира – готовься к войне; пока Александр мечтал о реформах, Наполеон подступал к границам. Оккупировав Средиземноморье, он примеривался к Константинополю, на который давно целилась Россия. Он перекраивал границы Германии и раздавал земли без учёта интересов восточной империи. Александр, первое время терпеливо сносивший демарши корсиканца, терял в России и без того невеликую популярность. Наконец, когда с территории суверенного и дружественного России государства спецслужбы Наполеона похитили герцога Энгиенского, а потом судили и казнили его – терпение Александра кончилось. Вопиющее нарушение международных норм ставило, считал он, Наполеона вне цивилизованного мира. Русский двор демонстративно облёкся в траур. В Париж была направлена нота. Россия требовала от Наполеона объяснений. Они появились незамедлительно и были оскорбительными. Раз в своё время Франция не потребовала от Александра объяснений убийства отца его – Павла, так чего же теперь Россия требует от Франции?
В новой европейской войне у России, как и прежде, не было прямых интересов. Александр считал свою миссию миротворческой. Подобное заблуждение – относительно “высокого долга России” – было порождено не только идеями эпохи Просвещения о торжестве разума, а значит и мира, но и геополитическим положением империи. Огромные размеры и богатства России создавали иллюзию, что она может диктовать условия остальному миру. И тогда, и теперь это заблуждение дорого обходилось российскому народу.
В 1805 году Александр выступил в союзе с Австрией, жаждавшей вернуть утраченные территории, и Англией, которая участвовала в войне “ленд-лизом”: современными нарезными ружьями, стрелявшими вдвое точнее и чаще французских мушкетов. Коалиционные войска и Кутузов провели против Франции несколько сдерживающих сражений, однако в решающей битве “Трёх императоров”, известной как “сражение под Аустерлицем” (1805) – союзники потерпели сокрушительное поражение. 28-летний
