Неужели она шпионка принца? Одна из тех утонченных дам, которые используют свои ум и тело, чтобы вскружить мужчине голову и получить от него необходимую информацию? Хотя она открыто заявляла, что предана принцу, барон не хотел принимать ее за подобную даму.
Зато он точно знал, что эта девушка — заноза в его сердце. Обманщица, у которой много имен. Наверняка звали ее не Элен де Совар, как представилась она в зале ожидания, и не Нинианой. Хотя имя Ниниана чем-то подходило к ее загадочной личности.
Ниниана… Как она не похожа на Диану де Камара. Сравнение тем более поразило его после недавнего неприятного эпизода. Очевидно, не худо было бы вспомнить о более важных делах, чем попытки завоевать внимание барышни, не желающей это внимание оказывать.
Поначалу Мариво принял неподвижность Дианы в его объятиях за девичью стыдливость. Надежда покорить ее первым тешила его тщеславие. Она обладала такой притягательной беломраморной красотой, что он в какой-то мере утратил контроль над собой и обнажил ее плечи. Какая у нее пышная, соблазнительная грудь! Но любое восхищение пропадает, когда предмет поклонения в ответ на поцелуи почти падает в обморок от страха и отвращения. Возможно, им были допущены некоторые вольности, однако это же не повод для такой негативной реакции!
Она убежала столь спешно, будто он осквернил ее своими ласками, даже не выслушав извинений. Вырывалась от него, будто от грубого мужлана, напавшего на благородную даму. Все это могло показаться смешным, когда бы ни было таким печальным.
Впрочем, смех застрял у барона в горле. Свадьба, которая была неизбежна и казалась очень приятной из-за красоты Дианы, стала обременительной обузой. А ведь он связан обещанием, и совершенно очевидно, что Норберт де Камара, несмотря на юный возраст, будет решительно защищать благополучие Дианы. Тут опять вспомнилась проблема с Норбертом. Хотя он отказал в просьбе освободить юношу из-под домашнего ареста, права держать его и дальше взаперти Мариво не имел. Вот если бы он сумел завоевать доверие упрямого кузена! В противном случае оставался один выход: отправить Норберта для его же безопасности в провинцию. В большом имении барона на берегу Луары нашлось бы подходящее занятие для молодого человека. Чем дольше размышлял Мариво над своей идеей, тем удачнее ее находил. Норберту пошла бы на пользу разлука с двоюродной сестрой и пожилой няней. Слишком уж он стал изнеженным.
Плотно закрыв за собой дверь, ведущую в покои Дианы, Паулина сообщила:
— Я положила травяной компресс ей на лоб. В ближайшее время ей станет лучше.
Ниниана вздохнула.
— А что ты будешь делать в первую брачную ночь? Обложишь ее травяными компрессами? Она воображает себя жертвенным агнцем на пути к закланию. Пожалуйста, не поддерживай эту глупую фантазию! Мариво отнюдь не сказочное чудовище, пожирающее девиц! Некоторые были бы рады браку с таким, как он.
Паулина внимательно посмотрела на свою подопечную. Ей не понравился лихорадочный блеск в зеленых глазах, смотревших на нее из-под нахмуренных бровей.
Она сразу заметила увлечение Нинианы женихом сестры, уловила совпадение темпераментов, не осознанное девушкой. И поняла, как горько будет ей, когда барон, подобно другим, потеряет голову от необыкновенной красоты Дианы и перестанет замечать ее недостатки. Скорейшее расставание с ним, прежде чем дело дойдет до ненужной трагедии, — лучший вариант. Поэтому Паулина решила поговорить об этом с Нинианой.
— Вполне возможно. И твоя сестра в конце концов придет к такому же выводу. Важнее решить, что будет с тобой. Тебе нельзя дальше оставаться под этой крышей. Чересчур опасно.
— Предположим, ты права, но что мне делать? Во-первых, меня охраняют, как главное сокровище Франции, я во-вторых, я не знаю, куда отправиться. Искать убежища у Люсьена, в доме принца? Моего братца хватит удар, когда он увидит меня в такой одежде, а в женском платье я нигде не могу показаться.
Паулина положила руку на худенькое плечо девушки.
— Есть еще одна возможность, правда, не очень надежная.
Ниниана с любопытством подняла голову. Паулина, прежде чем продолжить, тщательно расправила складки на черной юбке.
— Ты помнишь, что твоя мать была фрейлиной королевы, когда та семнадцать лет назад вышла замуж за наследника трона?
— Конечно, но какое это теперь имеет значение? Думаешь, Анна Австрийская получит удовольствие, вспоминая те дни?
— Подожди. Твоя мать сумела стать не только любимой фрейлиной, но и подругой Анны. Королева очень сожалела, что по требованию твоего отца его супруге пришлось покинуть двор. Они продолжали поддерживать связь, постоянно переписываясь друг с другом до самой кончины твоей матери пять лет назад.
Это оказалось новостью для Нинианы. Мадам де Камара не относилась к числу тех женщин, которые легко рассказывают о себе все. Строгая, справедливая и благочестивая, она старалась научить дочерей смирению, послушанию и женским добродетелям. С переменным успехом, призналась себе Ниниана, которой не хватало ни смирения, ни послушания. Она всегда доставляла много забот матери, пытавшейся укротить ее темперамент и свободолюбие. Но это не мешало старшей дочери нежно любить Шантал де Камара. При всех бедах последних месяцев, Ниниана всегда радовалась тому, что мать не дожила до полного разорения семейного гнезда.
— Вот кольцо, подаренное твоей матери королевой Анной в знак дружбы. Оно может помочь тебе.
Ниниана посмотрела на огромную жемчужину, сверкавшую в окружении мелких алмазов.
— Откуда у тебя эта драгоценность? Я никогда раньше ее не видела.
— Это кольцо твоя мать вручила мне перед смертью. И я хранила его с той поры. Вероятно, она полагала, что когда-нибудь оно может пригодиться. Если бы она передала кольцо вам вместе с другими ювелирными украшениями, его бы конфисковали и передали в сокровищницу кардинала.
Ниниана нерешительно взяла кольцо и надела на средний палец правой руки. Оно сидело свободно, и алмазы вспыхивали при каждом движении голубоватым огнем.
— Какое шикарное! На него мы могли бы купить карету или прокормиться в голодную зиму!
— И оказались бы теперь в безвыходном положении. Подарок королевы нельзя менять ни на что. Неужели тебе нужно это объяснять? Лучше поблагодари меня за то, что я не поддалась подобным искушениям. А от голода мы, слава Богу, не умерли, — сухо заметила Паулина.
— Как забавно, что сегодня всем не хватает моих благодарностей! — сказала Ниниана.
Потом она невольно улыбнулась. Улыбка прогнала меланхолическое выражение с ее лица и вызвала румянец на щеках.
