Наутро после первой ночи от Подгорного Леса эльф вдруг сказал,
- Ярик. Когда ты спишь, я и Тотон снимаем свои щиты.
- Зачем?
- Ты делаешь очень хороший полог. Через твои чувства мы на дежурстве чуем всё вокруг.
- Это вы здорово придумали.
- Ещё мы чуем Жёлтоглазого. Он меняется.
- Это я его меняю. По ночам.
- А что ты с ним делаешь?
Я рассказал.
- Хорошо быть метаморфом, - хмыкнул гном. - Тут коневоды многими поколеньями новые породы растят. А он раз-два и готово.
- Хотите, других коней так же сделаю?
- Давай! - соглашается гном.
- Не надо! - тут же возражает эльф. - Может быть, нам придётся расстаться с лошадьми. Если такой конь один будет, это никого не удивит. Просто очень хороший конь. Редко, но бывает. А если несколько, это уже новая порода. Появятся вопросы, на которые будут искать ответы.
По дороге гном откопал свой схрон с медными монетами и, очень довольный собой, разделил на три части. Две монеты остались лишними.
- А это мне. За то, что на себе дотащил это сюда.
Визит на одну ночь в Горячие Озёра поразил меня. Оказывается, сюда успел добраться мой рассказ в пивной Двугорбой, обрастя многочисленными подробностями. И ему поверили все. Этот староста вечно скрывает правду, а они, оказывается, чуть не погибли все. Наша троица стала героями, а комнаты в свеже-построенной гостинице нам достались бесплатно. Друзьям, чтоб не разочаровать набившуюся в таверну публику, пришлось снова устроить поэтический диспут.
В этой публике я сидел в сторонке, в дальнем углу. Туда ко мне и подсел никем не замеченный староста.
- Скажите, уважаемый. Что стало с нашим конюхом? Его увели эльфы.
- Это он провёл орков по тайному ходу в город, - говорю я.
- Я так и понял. Теперь этот ход мы заделали. Зачем он нужен, если про него орки с гоблинами знают.
- Правильно.
- А конюха нам эльфы не отдадут?
- Зачем он вам? - удивился я.
- Мы его повесим за воротами.
- Не получится. Эльфы его уже казнили. По своему. И я думаю, он предпочёл бы быть повешенным.
- Вот как... - Староста грустно покачал головой. - А мы уж и виселицу построили. Скажите, тут слухи ходят, что орки чуть не сожгли нас всех. Но ведь это же неправда. Я то знаю, владетель был здесь за два дня до той ночи.
Я хмыкнул. Старосте не нравятся обвинения во лжи, когда он говорит правду. А как ему понравится обвинение там, где он правда солгал...
- А скажите, вы не узнали, что погасило все огни?
- Был ещё один шаман... - староста сделал честный взгляд и, разведя руки, посмотрел мне в глаза, слегка улыбаясь. Именно эта показушная честность убедила меня в моей правоте.
- Послушайте, уважаемый. Я не житель вашего доброго города. Вся моя жизнь - игра со смертью, и порой от правды зависит, кто выиграет в этой игре. Ваша ложь с третьим шаманом хороша для этого города. Но меня интересует правда, и только она.
Староста сграбастал обоими руками свою кружку, подвинул её к себе вплотную, зыркнул по сторонам - не подслушивает ли кто, и опустил взгляд в кружку,
- По правде, никто и не искал ответа, - заговорил он совсем тихо. - Как мы шамана показали, все и успокоились. Прошло оно и прошло. И больше не будет.
- Жаль. Вы очень умно придумали с этим шаманом.
Староста натянуто улыбнулся и, быстренько распрощавшись, ушёл.
Наутро мы выехали на юг. Вокруг нас снова летали сторожевые бабочки, что и позволило нам на второй день засечь стоянку каравана в небольшой рощице в стороне от дороги.
- Караваны стоят по ночам, а днём ходят, - изрёк мудрость гном. - Что то тут не так. - И мы решили к ним свернуть.
Тут явно что-то случилось. Охрана нас заметила поздно, все были злые, а главный караванщик сидел с потерянным видом у костра, из его правого глаза текли скупые слёзы, а из левого нет.
- Что тут случилось? - спросил гном.
- Нас ограбили, - ответил один из стражей. - Наложили сонный наговор на караван ночью и ограбили всех.
- Да что ж такое, - удивился я. - И месяца не прошло, как на материк вступил, а уж третья банда. Неужели от них леса почистить некому?
- Пять лет... - караванщик застонал. - Пять лет водил я караван. Пять лет наживал добро. И всё, всё прахом. Что теперь оставлю детям в наследство. Отцу лекарство теперь купить не на что. Как товар продам, только со стражей расплатиться хватит.
- Я узнаю этот след, - тихо сказал эльф и снял с края повозки длинный волос. Рыжий.
- У вас в караване есть рыжие? - спросил я.
- Нету у нас рыжих.
Мы вернулись на дорогу и отправились дальше. И к вечеру нашли наших благородных разбойников. В маленькой деревушке на сотню домов, окруженной, тем не менее, высоким забором, они собирались ночевать на сеновале.
- А надо ли вмешиваться? - пробурчал гном. - Не нас они ограбили.
- При чём тут ограбление? - удивился эльф. - Они знают подход к Прибрежным Скалам. И гоблины их не убивают, привыкли пленников им продавать. Потому они единственные, кто могут нам помочь разобраться с этой базой орков, в трёх днях пути от Горячих озёр.
Гном хмыкнул,
- Об этом я не подумал. Действительно, гоблины могут знать о базе.
- А может, - предположил я, - база прямо там, в Прибрежных Скалах?
- Нет, - возразил эльф. - Там нет бухты для стоянки и очень много рифов.
- Рифы можно убрать. А для стоянки в скале вырубить пещеру. Гоблины владеют магией крови, а этой магией сделать пещеру для корабля легко, как и снести рифы. Зная путь, корабли орков проходят рифы, а для других там идти - самоубийство.
Эльф и гном задумались надолго. Мы успели подъехать к сеновалу,
- Уважаемые, вы не могли бы подойти к нам для беседы.
Головы благородных разбойников взметнулись над сеном, как то разом смутились и вскоре парочка спустилась к нам.
Потом мы беседовали в местной таверне.
- Как вы усыпили караван? Вы сильные маги?
- Нет, господин.
Боже, эти бандиты ещё и смущаются...
- Вот этим, - и из мешочка вытряхивают несколько зелёных горошин. - Это сильное снотворное.
- А в котёл как положили? - заинтересовался гном.
- Через трубку дунул. Из кустов за 20 шагов попал.
- Я тоже заметил, дрянь у них охрана, - соглашается гном.
- И сонных дочиста ограбили, - осуждающе говорю я.
- Не дочиста, господин. У кого золото было, половину взяли. У караванщика ларец с золотом взяли весь, но у него в поясе камни драгоценные. Дороже того ларца. Только гоблины золото больше любят.
- Ну вы даёте... - только и могу сказать я. А караванщик артист.
- Как вы у гоблинов пленных выкупаете?
- Мы приходим в условленное место и жгём костёр. Приходит гоблин, забирает золото. Потом отпускают пленных Один пленник - 10 талантов. Мы прячемся в кустах и смотрим, как пленники уходят.
- А первый раз как вы тот костёр зажгли?
- Тогда у нас родителей гоблины украли. Мы поймали одного гоблина и сказали, что убьём его, если он не поможет освободить их. Он не испугался. Сказал, что сможет, если за каждого пленного принесём 10 талантов. Тогда и показал место, где костёр жечь. И ещё сказал поторопиться, там пленных долго не держат. Мы принесли 40 талантов. И они отпустили четверых. Наших родителей. А гоблин сказал, что если ещё принесём, ещё отпустят. С тех пор и пошло.
- Как же вы ему в первый раз поверили? - удивляюсь я.
- Но все знают, что гоблины честные, хоть и людоеды. Слово держат. Вот и эта деревня. Гоблины тысячу лет назад пообещали не трогать никого на полях этой деревни в обмен на поставки зерна. И не трогают. Хотя совсем рядом живут.
- И много зерна поставляют они?
- Мало. Сто корзин в год. Для такой деревни это мало.
Когда разбойники ушли, за пивом обсуждаем дальнейшие планы. Меня тянет на юг, узнать, от куда я приехал в Горячие Озёра. Но соглашаюсь, что проследить за выкупом заложников стоит. И утром эльф пускает дополнительно двух бабочек над головами наших разбойников. Мы идём за ними где-то в 5 километрах позади. Всё происходит так, как они описывали. Запалили костёр на камне, хранящем следы прежних костров. Через пол часа явился гоблин. Эльф его хорошо рассмотрел, сказал, что у него татуировка больших вождей. И добавил, никогда не видел раньше гоблина с золотой цепью на шее из толстых звеньев. Я невольно вспоминаю свои анекдоты про малиновые пиджаки. Их обладатели тоже любили толстые золотые цепи на шее. От куда во мне это знание?
Потом недалеко от кострища сдвигается камень, и выходят 12 пленников. 8 людей и 4 гнома. Они измождены, одежда грязная, изношенная, бороды гномов клочковатые. Маленький гоблин, не тот, что с цепью, другой, машет своей лапкой вдоль тропинки, по которой освобождённым пленникам надлежит идти. И скрывается под камнем, тот сдвигается обратно.
