- Отпустим?
- Уши отрежем и отпустим. Смотри, - и гном показывает лежащие на земле семь ожерелий из нанизанных на нитку ушей. - 42 пары ушей, все человеческие.
Мне делается неприятно. Впервые я воспринимаю окружение, не как игру. Куда-то ушла мысль, что всё это сон.
- Что-то маловато в округе безухих. Они отпускали пленных?
- Нет. Срезают уши с убитых. Но мы обещали отпустить.
Смотрю на разбойников. Под моим взглядом они нервничают.
- Скольких вы убили?
- 42 и убили.
- Людей. А эльфов, гномов?
- Дык теперь не упомнишь. Случалось.
- А чего же им уши не резали?
- Дык ежели эльфы найдут убитого эльфа без ушей, весь лес прочешут. Да и гномы не потерпят надругательство над мёртвыми.
- А с ушами не прочешут?
- Не. Если просто эльфа убить, владетель отряды посылает. От отряда спрятаться можно. То не общая облава.
- Эл. Ведь когда властителю Подгорного леса расскажем, он пошлёт искать безухих. И этих поймает.
- Поймает, - согласился эльф. - Если не успеют сбежать далеко.
- Сбежите? - спрашиваю разбойников.
- Сбежим, - соглашается один из них. - К пиратам или в Вольную Степь.
Я размышляю. Нельзя таких отпускать. Но, с другой стороны, им обещали.
- Придётся отпустить, - соглашаюсь я. Облегчённо вздыхают и разбойники и гном. - Долго я коня лечил?
- Два часа.
До разбойничьего логова добираемся только к ночи. Пещера ловко спрятана зарослями кустов. Единственный охранник препятствием не служит, его убивает гном. И мы входим в пещеру.
Хорошо устроились разбойники. Тут два зала, большой запас солонины, сухофруктов, круп. Прямо через пещеру протекает ручей, его спрятали в трубу, оставив маленький бассейн. Всё тускло освещено несколькими ольм-светильниками.
- Вот, здесь сокровища. - Разбойники указывают на огромный сундук. - Только он с секретом. Был тут один, тайком сундук открыл, его и убило. Только Сова знал, как его открыть.
Сова - так звали главаря. Он погиб первым, это он в кустах с пикой сидел.
Гном деловито простукивает сундук, достаёт ключ, поворачивает его в замке, открывает.
- Наша работа, - с гордостью говорит он. - Тут лезвие потайное. Отравленное. Если не знать, как нажать, руку и поцарапает.
- А ключ у тебя от куда?
- Разбойников обыскал.
Сундук заполнен на одну треть. Только золотые монеты и драгоценные камни.
- А что, меди и серебра не грабили?
- Сова свою долю золотом всегда брал.
Я в раздумье смотрю на это богатство. Мысленно прикидываю вес.
- А скажите, зачем разбойникам богатство?
На меня смотрят удивлённо,
- Богатство, что бы можно было всё купить, - осторожно говорит один из разбойников.
- Но вы то вроде мало что купили. Луки у вас дорогие. А одежда, обувь просто тьфу. И тут, в пещере, чем питаетесь. Каши с солониной.
- Дык опасно в селения стало ходить. Опознать могут.
- Повторяю вопрос. Зачем разбойнику богатство, если его нельзя потратить?
- А точно... - задумчиво тянет гном. - Если золото здесь, то у каждого разбойника должен быть свой схрон с медью и серебром.
Я досадливо морщусь. Может быть, сейчас получил бы ответ на важный философский вопрос - зачем богатство, которое не потратишь. А теперь мысли разбойников переключились на другую тему.
- Забудь, - советует эльф. - Мы и этого не донесём.
- Донесём, - возражает гном. - Сами пешком, а лошадей нагрузим.
- Это - да. Но если ещё и серебро...
Гном сникает. Я размышляю, огорчаться мне от предстоящей пешей прогулки или посмеяться над жадностью гнома. Пожалуй, смешного больше.
- Чёрт с ними, пусть своё богатство забирают, - ворчит гном и достаёт нож. - Подходите, буду уши резать. И убирайтесь.
Я отворачиваюсь. Приглушенные стоны и топот ног убегающих. Убежали в ночь.
- А в лесу тут ночью не особенно опасно гулять? - спрашиваю я.
- Пустая моя голова! Лошади снаружи!
Гном убежал и вскоре привёл наш табун. Своего коня, которого лечил, я теперь ощущал не хуже, чем волка. Его характер изменился, он стал более норовистым, но меня слушался беспрекословно, даже мысленные команды.
Все вместе грузим золото и камни в сёдельные сумки. Гном как-то успевает сортировать, и камни складывает в отдельные кармашки сумок. Каждая сумка теперь весит килограмм 50, и каждой лошади придётся нести две, не считая прочей поклажи. Ночевать остаёмся в логове разбойников.
Наутро гном облазил всю пещеру, нашёл пару тайников с медными монетами. Мы с эльфом слегка пополнили свои кошельки у пояса, гном остальное повесил себе, килограмм 80.
- Нечего добру пропадать.
Пол дня возвращались к дороге. Тут гном меня удивил, закопав свою медь под камнем у дороги, оставив маленький кошелёк.
- А ты, небось, думал, что я его попру до Подгорного Леса?
- Вообще-то я думал, что ты его закопаешь возле пещеры разбойников. Всё равно ведь вернёшься туда с ватагой гномов. Обыскать местность.
Все вместе смеёмся. Продолжаем путь. Пешком - это не так удобно, и путь до поворота к Двугорбой горе едва одолеваем за трое суток. В разговорах учу разные заклинания и вообще древнеэльфийский.
- Пойдём к Горе, - предлагает гном. - Там есть филиал Банка Свободы. Чего с этим золотом до леса топать?
Я никуда не спешу, и мы поворачиваем к Двугорбой.
- Знаешь, Ярик, - предлагает эльф. - Тебе лучше воздержаться от колдовства при посторонних.
- А чего так?
- Грохнут тебя, - поясняет уже гном. - Заподозрят, что Великий - грохнут шпионы Тёмного. А поймут, что ты метаморф - все тебя грохнуть захотят. Думаешь, хочется кому быть куклой в руках кукольника?
Я киваю головой,
- Ты прав. А вот скажи, почему ты меня не убил?
- Потому что слишком долго с дикими гуляю.
Смотрю непонимающе.
- С Диким Лесом, - поясняет гном. Я опять не понимаю.
- У нас даже гоблины есть, - поясняет эльф. - Сумели подружиться с нами.
- Эльфы дружат с гоблинами? - удивляюсь я. Эл кивает,
- Да. Это не нравится многим властителям. Но гоблины, отказавшиеся от людоедства и разбоя, приветствуются в Диком Лесу. У них там есть своё поселение.
- А чем же они питаются?
- Разводят живность в своих пещерах. Таскают туда листья с поверхности, на листьях грибы всякие, плесень вырастает. Плесень и грибы поедают ящерицы. Ну а тех уже крупные ящеры. Даже торгуют шкурами и костью ящеров. Ещё озёра есть подземные, там они рыбу растят.
- Понятно. А лесу эти листорезы вреда не наносят?
Эльф посмотрел на меня странно,
- Кроме Мердака их никто листорезами не называл. Как тебе на язык это слово попало?
- Я ведь не помню, что помню. То, что ты описал, напоминает поведение муравьёв-листорезов.
- А где ты таких муравьёв видел?
- А вот этого не помню.
Эльф задумывается надолго.
- Нет, - наконец, говорит он.
- Что нет?
- Гоблины не наносят вреда Лесу. Уже больше 9 веков они собирают листья со своей территории и Лесу нет урона.
Вспоминаю, с чего начался разговор,
- Значит, считаешь, что раз даже с гоблинами можно подружиться, то с метаморфом и подавно?
- Вообще-то метаморф гораздо хуже гоблинов. Гоблины могут убить, в худшем случае съедят. А метаморф может овладеть твоим телом и заставить служить себе. Нет ничего страшнее метаморфа. - Эльф говорит это совершенно спокойно. - Но ты пока не сделал никакого вреда ни нам, ни тем, кто нам дорог. Поэтому, по законам Дикого Леса, мы не можем причинить вреда тебе.
Обдумываю эту фразу.
- Хороший закон. Я уже столько слышал про Дикий Лес, что хочется побывать там.
- Ещё побываешь. Если не погибнешь.
Дорога к Двугорбой Горе заканчивается, как я и предполагал, глухим ущельем с огромными бронзовыми воротами в конце. В такие ворота можно въехать на слоне не пригибаясь. За час пути до ворот в стенах замечаю отверстия. Своим обострившимся восприятием жизни я чуял там гномов, рассматривавших нас через прицелы арбалетов. Захватчики кровью умоются, если попробуют пробиться по дороге к воротам.
Впрочем, если бы наступающей армией командовал я, приказал бы разбить стену возле первой же дырки, и дальше путь прошёл бы внутри горы. Гномы, конечно, предусмотрели что-то и на такой случай, но потери снизились бы. Наверное.
У ворот нас встречает привратник,
- Кто такие?
Отвечает гном
- Гном Тотон Рифмоплёт, Горы Запада Дикого Леса. Эльф Эл Бродяга, Дикий Лес. Человек Ярик Беспамятный, Свободный Остров.
С трудом скрываю удивление от таких фамилий. Надо бы свою не забыть.
- С какой целью пожаловали?
