Эмили не поднялась навстречу мужу, и он сам присел рядом и обнял ее. Этот естественный и все же неожиданный для нее жест словно разрезал тугие нити оцепенения, удушающим корсетом обхватывавшие ее последнюю четверть часа. Уткнувшись лицом в плечо Уильяма, она разрыдалась. Он был рядом, и никакая миссис Рэйвенси сейчас не могла этого изменить. Да Эмили и не думала об этой женщине ни сейчас, ни потом, во все эти наполненные печалью дни, которые ожидали ее и ее семью.
Последующие три недели Эмили проводила большую часть времени у постели леди Уитмен и навсегда запомнила то выражение тяжелого недоумения, что застыло на лице матери, не пропуская слезы. Почему у нее забрали здоровых дочерей и оставили калеку? Оплакивать Эмили леди Уитмен было бы намного легче – она уже похоронила дочь, когда услышала окончательный вердикт – девочка навсегда останется хромоножкой.
Но дело было не только в этом. Мать не могла простить того, что, если бы не старания Эмили, леди Уитмен никогда не позволила бы Кэролайн выйти замуж за Филиппа Рис-Джонса, чья репутация была погублена обвинениями в двух убийствах и одном покушении. Пусть Филипп оказался невиновен, но убийцей оказалась его младшая сестра, в своем непонятном безумии возненавидевшая брата, и леди Уитмен пришлось принять этого мужчину в свою семью!
А теперь он погубил ее дочь, еще такую юную, не успевшую дожить даже до двадцати лет! Упрекать Рис-Джонса можно было сколько угодно, но он уже не услышит этих упреков, а Эмили сидела рядом, и леди Уитмен, слишком ослабевшая, чтобы выплеснуть свой гнев, подолгу не сводила с дочери взглядов, наполненных бессильной яростью.
Реджинальд и леди Боффарт не без труда уговорили лорда Уитмена остаться дома, сопровождать Реджи в Лозанну вызвался лорд Гренвилл. Оттуда джентльмены собирались начать поиски живописной деревушки, возле которой случилась трагедия. В полученной лордом Уитменом телеграмме упоминалось лишь название отеля, где молодожены провели свои последние дни.
Тетушка Розалин не стала испрашивать у кузины позволения нанести визит, чтобы выразить свое сочувствие. Она приехала вместе с Эмили и взяла в свои руки управление домом, находя это меньшим, что могла бы сделать для семьи. Леди Уитмен была не в состоянии думать о жалованье для прислуги, обедах и ужинах, и леди Боффарт составляла компанию лорду Уитмену, пока Эмили переживала мучительные часы рядом с матерью.
Друзья и родственники Уитменов приезжали поочередно, и, когда кто-нибудь из соседок или кузин появлялся на пороге, леди Гренвилл с облегчением освобождала им место, благодарная за эти краткие минуты, что могла провести одна в своей комнате.
Лоренс и Люси остались на попечении мисс Роули, и Эмили отчаянно скучала по обоим детям. Ни леди Боффарт, ни она сама не заговаривали об отъезде, и втайне тетушка Розалин была уверена, что случившееся с Кэролайн навсегда привязало ее племянницу к Гренвилл-парку. Теперь, когда две дочери Уитменов мертвы, Эмили не сможет окончательно разрушить семью, прибавить к горю родителей еще и стыд, вызванный ее скандальным побегом. Что ж, значит, останется и леди Боффарт. Она не позволит бедняжке одной справляться со всем, что выпало на ее долю.
Через неделю навестить Эмили приехала Джейн. Миссис Стоунвилль казалась такой же бледной и измученной, как и ее подруга, и некоторое время подруги просто плакали в объятиях друг друга.
– Как самочувствие леди Уитмен? И где ты находишь силы, чтобы утешать ее? – наконец, спросила Джейн.
– Дальше становится только хуже, – призналась Эмили. – Мы все более и более отчетливо понимаем, что Кэролайн никогда не вернется к нам, как и Филипп, и я даже представить не могу, что когда-нибудь наступит облегчение.
– Оно всегда приходит, ты ведь знаешь это, – мягко ответила Джейн, больше она ничем не могла успокоить подругу. – Если ты перестанешь верить в это, ты погибнешь.
– Я знаю, знаю, – леди Гренвилл всхлипнула и снова вытерла глаза. – Когда умерла Луиза, я страдала, но не так, как сейчас. Эта боль острее, она не дает мне спать, есть, думать…
– Ты просто забыла, как это происходило, дорогая, – миссис Стоунвилль знала, о чем говорила, через ее жизнь уже прошла не одна смерть. – Тогда ты была совсем юной, и горе выглядело для тебя по-другому. Ты лишилась старшей сестры, успевшей выйти замуж и отдалиться от семьи, теперь же ты потеряла младшую сестру, с которой, напротив, сблизилась в последний год, когда она выросла, к которой относилась едва ли не с материнской заботой. Это совсем, совсем другое. И лучше тебе не сравнивать свои ощущения, не примешивать к новой боли еще и старую.
– Ты права, как и положено быть, – с грустью в голосе ответила Эмили. – Хоть что-то в моем мире остается прежним – моя милая, рассудительная Джейн.
Подруга улыбнулась, но ее бледная улыбка показалась леди Гренвилл какой-то особенной, наполненной затаенной горечью. Эмили вдруг вспомнила разговор с Ричардом Соммерсвилем, случившийся, кажется, много лет назад, хотя прошло всего лишь несколько недель.
– Расскажи мне о своей новой жизни, – попросила она. – Я хочу хотя бы ненадолго отвлечься от мыслей о том, что сталось с моей семьей.
Джейн пожала плечами.
– Признаться, я думала, что перемены окажутся куда как более глубокими, – нехотя ответила она. – Но я по-прежнему провожу большую часть времени в своем доме, и компанию мне чаще всего составляет мой брат.
– Ричарду кажется, что ты несчастлива в браке, – осмелилась произнести Эмили, раз уж Джейн сама заговорила о Соммерсвиле.
– Ничего подобного, он ошибается! – горячность молодой леди подсказала ее подруге, что нужно продолжать расспросы.
– Ты знаешь, как я люблю тебя, дорогая, и как хочу видеть тебя счастливой, – с неподдельной искренностью произнесла леди Гренвилл. – Что бы это ни было, позволь мне помочь тебе, если только это возможно!
– Я не обманываю тебя! – покраснела миссис Стоунвилль. – Просто… все получается не совсем так, как я себе вообразила.
– Расскажи мне, – попросила Эмили. Не надо бы ей сейчас принимать на свое сердце еще и эту ношу, но Джейн она могла еще чем-то помочь. – Эдмунд обижает тебя? Что тебе кажется неправильным?
– Наверное, мужчины так устроены, они никогда не смогут признать нас равными себе, – Джейн досадливо поморщилась и расправила на коленях мокрый платочек. – Сначала отец, теперь Эдмунд… Каждый из них говорил мне, какая я разумная и здравомыслящая леди, как отличаюсь от многих других девушек, у которых все мысли вертятся вокруг платьев и поклонников. И я вообразила, будто мое мнение может быть важным для них…
– А оказалось, что это не так? – миссис Стоунвилль умолкла, и подруга осторожно подтолкнула ее к продолжению.
– Когда умерла Флоренс… – Джейн запнулась, и Эмили ободряюще кивнула. – Отец признал меня своей дочерью, он был горд тем, как я справлялась с делами все эти годы, почти не имея средств, и я подумала, что могла бы помогать ему, не просто когда-нибудь унаследовать его деньги, но стать помощницей, компаньонкой. Я хорошо умею считать, быстро запоминаю цифры, я не склонна доверять первому встречному… Думаю, у меня получилось бы вести не только домашнюю бухгалтерию, а делать нечто большее… Увы, такая возможность даже не пришла ему в голову, он принялся немедленно искать мне женихов, как будто я такая же пустоголовая, как все те девушки…
– Понимаю твое огорчение, но я не удивлена, – скорее, Эмили удивилась тому, как могла ее рассудительная подруга оказаться такой наивной! Неужели она всерьез решила, что мистер Несбитт позволит ей вести дела в конторе? Из всех известных ей женщин только леди Пламсбери действительно управляла своим капиталом, но это стало возможным только после того, как она овдовела и перестала зависеть от воли мужчины. К тому же ей хватало силы духа противостоять своему поверенному и настаивать на своем, если ее желания шли вразрез с его мнением. Не каждая женщина на это способна! Хотя, Джейн, пожалуй, справилась бы.
– Я смирилась, в конце концов, отец уже стар и рассуждает так, как положено человеку его поколения. Но Эдмунд! Когда он ухаживал за мной, я поверила, что смогу стать его помощницей, что он прислушается к моим советам и позволит мне хотя бы иметь представление о том, как он ведет дела! И он бы не пожалел об этом! А он даже не желает, чтобы я переехала вместе с ним в Лондон!
– Может быть, он просто еще не понял, какое сокровище ему досталось? – именно это в поведении Стоунвилля и казалось Эмили странным – как может молодой мужчина, влюбленный в свою жену, подолгу оставлять ее одну в первые же недели после свадьбы? – Ты предлагала ему свою помощь?
– Разумеется! – В серых глазах Джейн грозовым оттенком мелькнула досада. – Он каждый раз с улыбкой благодарит меня за сочувствие к его нелегкой доле и заявляет, что не станет обременять меня проблемами вроде недобросовестного клерка или нашествия мышей, уничтоживших склад зерна!
