Алк не выдержал поединка глаз, опустил голову. Он, бывалый военачальник, спровадивший в Ирлифово царство не одну сотню сильных, умелых врагов, рядом с дрожащей от бешенства девчонкой почувствовал, как по телу пополз холодный пот. Допустим, она даже сколенская рабыня - но и таких алк повидал на своём веку немало, да и не просто смотрел: время от времени воину нужно расслабляться, отдыхать душой и телом, и лучше - с теми, кого не жалко. Даже со шлюхами из алок приходится себя сдерживать, не то что со сколенками. Допустим, у неё есть счёты к алкам. Но и в глазах рабынь он никогда не видел такой самозабвенной, испепеляющей ненависти. А кроме того, какая рабыня сможет командовать войском, превратив полный и сокрушительный разгром - в такую же победу? Только одна. Та, кого при жизни - или в прошлой жизни? - звали Эвинной ваной Эгинар.
Мысли разбегались, как крысы от груды объедков, алк чувствовал, как в жарко натопленном покое его бросает в озноб. Если это правда, то... Можно воевать с противником из плоти и крови - но можно ли победить ту, над которой не властна сама смерть? Да простая ли она смертная - или богиня Борэйн, вселившаяся в тело сколенской девки, дабы проучить без меры возгордивщихся алков? Если так, все одержанные с таким трудом победы - даже не неполны, а просто-напросто призрачны. Это даже не капля в море, просто дым, мираж, который вот-вот рассеется, и от величественного здания Державы останутся лишь обломки...
- А, вижу, ты проникся, - усмешка, искривившая пухлые, чувственные губки, даже она казалась ухмылкой нажравшегося крови вурдалака. - Да, я та самая Эвинна. Начинать, конечно, пришлось издалека - но тем слаще будет месть. Так пусть и Амори сна лишится. Пусть знает, что так или иначе я доберусь и до Алкрифа, и до него. Даже вторая Великая Ночь меня не остановит.
- И ты хочешь, чтобы я предупредил Амори, - растерянно произнёс Авенат. - Зачем? Всегда лучше нападать неожиданно...
- Не думаю, алк, что ты сильно нас опередишь. И что вы успеете нам что-то противопоставить. Когда Амори всё же узнает, что к чему, мы будем уже в Сколене, а то и в Алкии. Зато ему самому будет "приятно" узнать, что его врагов ведёт восставшая из мёртвых. И что моей рукой будут вершить суд Боги... Это, если сможешь, передай и Эльферу, жрецу и вождю Воинов Правды Справедливого. Я вернулась и за ним...
- Всё передам, - потерянно произнёс алк.
Услышанное было невероятно, ещё вчера он сам бы рассмеялся в лицо тому, кто скажет, что Эвинна жива. Но стоит взглянуть в её глаза... Он видел сколенскую ведьму только раз, на костре на Площади Цветочниц. Но так и не смог забыть её взгляд. В нём не было ни страха, ни уныния, ни раскаяния или мольбы. Только спокойная вера в конечную победу и чувство собственной правоты. А ещё - приговор. Приговор всему Алкскому королевству, и прежде всего - самому Амори. Её последние слова лишь озвучили этот приговор, превратив его в страшное предсмертное проклятие. И вот оно начинает сбываться. Проклятая ведьма вернулась, взяв себе тело какой-то картирской дурочки, и теперь не остановится ни перед чем ради мести. И что ещё взбредёт в эту хорошенькую головку?
- А куда ты денешься, когда разденешься? - цинично усмехнулась Эвинна. - То есть оденешься. Надень вот этот плащ - такие носят картиры. В нём и рядом со мной ты не вызовешь подозрения. Капюшон надвинь так, чтобы не было видно лица. Вот деньги на дорогу, а оружие тебе, как вижу, оставили. Проберёшься в порт, и с купеческим караваном доедешь до Крамара... Или Хорадона, или Барска, мне всё равно. Куда дальше - сообразишь, не маленький. Всё, время пошло.
Дворец гудел от голосов пирующих, медовуха из королевских закромов лилась рекой, и многие, впервые оказавшись во дворце, слонялись туда-сюда. На две закутанные в картирские шерстяные плащи фигуры никто не обратил внимания, тем более, что одна из них напоминала посланницу Богов, благодаря которой и одержали картиры свою победу. Разок она даже мило улыбнулась прошедшим мимо нетрезвым наёмникам картиров. Бойцы по борэйнскому обычаю поприветствовали предводительницу, приложив правый кулак к сердцу. Наконец вход для слуг приоткрылся, снаружи дохнуло лютой стужей, замерцали в свете факела ворвавшиеся в дверь снежинки. Алк последний раз взглянул на неожиданную спасительницу.
- Благодарю, - совершено искренне произнёс он. - Король зачтёт эту милость, когда ты предстанешь перед судом... снова.
- Пусть он оставит свою милость при себе, - усмехнулась Эвинна. - В этот раз судить буду я. Давай, шевелись: если нас увидят вместе, несдобровать обоим!
Алк молча кивнул... и растворился в снежной круговерти. Эвинна посмотрела ему вслед - прежней злой радости как не бывало - и устало побрела в отведённый ей покой. На душе было погано: как ни крути, это можно считать предательством. Да и правильно ли она поступила, рассказав, кто она? Алха ведь предупреждала...
Эвинна поправила фитиль коптящего бронзового светильника - можно и вызвать слуг, но хотелось побыть наедине. Она устало опустилась на пористый камень, из которого выточено кресло и, глядя на вечный танец огня, принялась за привычное дело. Руки чистили никарровый меч, так непохожий на сломавшийся отцовский, а голова думала. Раскладывать всё по полочкам, обдумывая ситуацию, её некогда научил Эльфер в храмовой тиши. И хотя бывший учитель стал злейшим врагом, учил-то он на совесть! Хотел, наверное, сделать из неё орудие своих интрижек...
Итак, скоро враги узнают, что Эвинна - жива. Пусть в другом теле, но вернулась, сохранив старые способности и наверняка обретя новые. У неё нет желаний, кроме мести.
А что знают люди - не останется тайной для Богов. Впрочем, одержав победу, она уже разрушила тайну. На всём Сэрхирге после Великой Ночи была только одна девушка, способная водить полки. Эвинна из Верхнего Сколена. Пусть не Амори, но уж Справедливый-то Стиглон наверняка поймёт, кто расстроил планы Авената. И уже неважно, знает ли об этом алкский король. На неё вот-вот начнётся, если уже не началась, охота. Старик-жрец - только первая ласточка. Вопрос в том, как далеко зайдут Справедливый и прочие.
Возможно, Он поймёт, благодаря кому ускользнула мятежная душа, и попытается расправиться с Алхой. Не хотелось бы - к вечно юной богине Эвинна питала искреннюю признательность. Но Алха тоже не вчера родилась, она сумеет о себе позаботиться. Да и не поможет ничем Эвинна, если в ход пойдут такие силы.
Но скорее всего, основной удар будет направлен на неё. Если Боги решат открыто вмешаться в ход людской войны... Нет, тут тоже напрямую ничего не сделаешь. Разве что молить о помощи Милостивицу - но так ли далеко простирается Её милосердие? Она честно сказала: все трудности Эвинне придётся преодолеть самой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
