Сакраменто вырос на волне Золотой лихорадки 1849 года как главный перевалочный пункт по дороге в Калифорнию. Когда город стал административным центром штата, в нем возвели величественное здание Капитолия, соперничающее с вашингтонским Капитолием. Однако до строительства своего Белого дома дело не дошло, поэтому у губернатора нет отдельного места для работы. Вместо этого ему вместе со своим штабом приходится делить здание Капитолия с законодателями, и каждый губернатор решает проблему своего жилья как может. Все мои предшественники на период нахождения в должности перебирались вместе с семьями в Сакраменто, но мы с женой решили не дергать детей. Поэтому Мария осталась вместе с ними в Лос-Анджелесе, в то время как я снял номер-люкс на последнем этаже гостиницы неподалеку от Капитолия. Я намеревался каждую неделю ездить домой и обратно, чтобы побыть с семьей.
Канцелярия губернатора называется «подковой», поскольку занимает на первом этаже Капитолия три стороны вокруг просторного атриума. Протокол требует, чтобы губернатор находился на месте, а законодатели, желавшие с ним встретиться, должны были спускаться к нему. Я к такому не привык. Я часто покидал свою канцелярию и поднимался на лифте наверх, чтобы самому встретиться с законодателями. На первом этапе мне очень помогало мое прошлое в кино: какой-нибудь законодатель, возможно, не знал, как относиться ко мне на посту губернатора, однако члены его команды стремились сфотографироваться со мной, брали у меня автографы, чтобы показать дома детям. Если законодатель боялся, что я и в реальной жизни окажусь Терминатором – забавно, как буквально многие люди относятся к киноролям, – то я хотел показать себя скорее свободным от предубеждений Джулиусом из «Близнецов».
Я обещал избирателям, что первые результаты не заставят себя ждать. Через час после принесения присяги я отменил закон о трехкратном повышении пошлины за регистрацию транспортных средств, а вскоре после этого, при помощи законодателей сверху, избавился от закона, разрешающего выдачу водительских удостоверений нелегальным иммигрантам. «Итак, вот что называется действием», – сказал я перед телекамерами. Через две недели после вступления в должность я представил законодателям пакет документов о финансовом спасении, на котором была построена моя избирательная кампания, – в том числе о реструктуризации долга Калифорнии, о реформе системы компенсационных выплат наемным работникам, которая вынуждала работодателей выводить свой бизнес из штата. Кардинальное сокращение затрат должно было стать ключевым моментом бюджетной реформы. Демократы категорически не хотели с этим мириться, и вскоре разгорелась война. После того как переговоры с демократическим большинством в законодательной палате провалились, я получил множество предложений от представителей всего политического спектра, по большей части противоречивых.
Республиканцы-ветераны из администрации Пита Уилсона, работавшие в моей команде, призывали идти напролом и представить все мои реформы на референдум, намеченный на следующий год. Республиканцы-законодатели с радостью наносили боевую раскраску и предлагали подождать, когда у правительства штата закончатся деньги и оно полностью прекратит свою деятельность, после чего демократы вынуждены будут идти на попятную. Сам я был также настроен весьма воинственно. Однако на одном ужине, состоявшемся на этой неделе (по иронии судьбы, посвященном объединению партий), я поделился этой мыслью с Джорджем Шульцем и Леоном Панеттой, популярным калифорнийским государственным деятелем, который работал при республиканцах и демократах, а недавно занимал должность главы администрации президента Билла Клинтона. Оба удивленно подняли брови.
– Вы хотите начать свой губернаторский срок именно с этого, с противостояния? – спросил Джордж. – Ваши советники правы в том, что у вас в настоящий момент действительно есть поступательный импульс, и вы, скорее всего, одержите верх. Однако борьба получится долгой и кровопролитной, и что произойдет тем временем? Наступит хаос, все будут подавлены тем, что в Сакраменто ничего не меняется. Пострадает Калифорния, поскольку бизнес лишится уверенности и не будет вкладывать деньги в дело и создавать новые рабочие места.
Панетта согласился, добавив:
– Гораздо важнее договориться. Даже если вы только отложите бюджетные проблемы, это все равно продемонстрирует избирателям, что вы работаете во взаимодействии с обеими партиями и движетесь вперед. К более кардинальным реформам бюджета можно будет вернуться позже.
Я прислушался к этому совету. Вступив в должность и одержав несколько быстрых крупных побед за счет поступательного момента своего избрания, теперь я должен был продемонстрировать всем, что власти штата могут работать как единое целое, решая экономические проблемы Калифорнии. Поэтому я вернулся в Сакраменто, вызвал глав парламентских фракций обеих партий и сказал: «Давайте сядем и попробуем еще раз».
Мои собратья-республиканцы отреагировали на это так, словно получили удар в солнечное сплетение. «Враг уже повержен, добей его!» – требовали они. Я впервые столкнулся с этой новой республиканской идеологией, объявляющей любую попытку компромисса слабостью. Демократы облегченно вздохнули, радуясь тому, что удалось избежать серьезной схватки, однако кое-кто из них воспринял мою готовность к переговорам как знак того, что я скорее откажусь от борьбы, чем рискну потерять поддержку избирателей. Все это сильно усложнило переговоры. После стольких лет отвратительных, бессмысленных распрей в Сакраменто обе стороны начисто растеряли умение договариваться. Больше того, избирательные округа были составлены так, чтобы в законодательное собрание попадали самые закостенелые, самые непримиримые члены обеих партий – политики, жаждущие борьбы, как жаждет схватки бойцовый петух.
После нескольких дней переговоров мы согласились на компромиссный вариант, при котором я получал поправки, делающие бюджет сбалансированным, мораторий на использование облигаций для оплаты расходов и изрядно сморщенный вариант предложенного мною стабилизационного фонда «на черный день». Законодатели получили деньги на экономическое выздоровление. Это предложение было выдвинуто в марте на референдум и получило поддержку двух третей избирателей. Всего за несколько недель до этого была завершена крупная реформа системы компенсационных выплат наемным работникам. Это явилось хорошим началом и продемонстрировало нашу готовность работать. Рефинансирование долга существенно повысило кредитный рейтинг Калифорнии и позволило штату в течение десяти лет сэкономить свыше двадцати миллиардов долларов за счет выплат процентов по облигациям. А когда деловое сообщество убедилось в том, что я могу договариваться с обеими партиями, мрак, окутавший экономику Калифорнии, начал потихоньку рассеиваться.
