Старейшины все как один вдруг потеряли к Виктору интерес и друг за другом покинули помещение медицинского отсека. — И кто же я, по-вашему? — успел выкрикнуть Гагарин вдогонку Николе свой последний вопрос, прежде чем дверь за ним закрылась.
— Вскоре узнаешь, — донеслось до него. — Когда будет нужно, тебе скажут.
Примерно с пол часа Гагарин сидел в абсолютной тишине. Он даже не размышлял. Его голова была абсолютно пуста, избавлена от всех мыслительных и прочих процессов. Тело напоминало пустой сосуд, который, однако, совершенно не хотелось чем-либо заполнять.
— Ну, что, так и будешь сиднем сидеть? — ворчливо спросила его Влада.
— А что мне остается делать?
— Ха, — выкрикнула она, — вот уж не думала, что ты такой рохля.
— И ничего я не рохля.
— Да ну? А кто же ты?
Виктор промолчал.
— Тебе сказали сидеть, и ты как послушная собачонка сидишь. Нет, конечно, это дело твое, можешь отдыхать и расслабляться здесь сколько влезет, ждать, пока тебе все расскажут и покажут, а тем временем, между прочим, гибнут люди и идет самое масштабное сражение в истории Человечества! Ты его хочешь пропустить?
— Нет.
— А раз так, то иди и делай то, что должен делать. Иначе грош тебе цена.
Как ни странно такая взбучка помогла и отрезвила. Виктор поднялся с медкровати, вышел за пределы медотсека и тут же наткнулся на Николу, который словно специально караулил параморфа у двери.
— Куда спешим? — спросил он самым деликатным тоном.
Виктор ничуть не стушевался, мгновенно взял себя в руки и с самым независимым видом пожал плечами. Весь его вид говорил, мол, иду, куда глаза глядят, а дальше — поглядим.
— Так я и думал, — лукаво улыбнулся Никола, — что нашим словам ты не внемлешь. Что ж, это в очередной раз доказывает, что у тебя есть характер, а у нас у всех — надежда на спасение. Поэтому я ни сколько не буду тебе препятствовать, а даже помогу.
— Чем же? — насторожился Гагарин.
— Провожу тебя к станции трансгресса. Ты ведь не знаешь, где она находится?
Виктор отрицательно кивнул головой, ожидая подвоха. Он слабо верил в искренность слов Старейшины, поэтому решил относиться к его речам с изрядной долей скептицизма.
— Напрасно ты так, — сказал вдруг Никола, словно и впрямь смог прочесть мысли Гагарина. — Я тебе не враг, как и остальные мои товарищи. Кстати, почему ты до сих пор не внял совету твоего советника?
— Это какому? — спросил Виктор, на всякий случай выстраивая дополнительную ментальную защиту.
Никола остановился, посмотрел на параморфа. Его глаза ярко засветились, и Виктора легонько качнуло. Старейшина обладал огромной внутренней силой и ничуть не уступал, а то и превосходил, Виктора в параспособностях. Во всяком случае, Гагарин, как ни старался прощупать Николу, так и не смог этого сделать.
— Я тебе и впрямь никого не напоминаю?
— А… что, должен? — медленно спросил Гагарин, еще раз пытаясь вспомнить, где же он мог видеть этого человека ранее.
— Ну… как тебе сказать, — замялся Никола, — в общем-то должен. Особенно если тебя интересует наука, точнее ее историческая часть. Имя Николы Тесла тебе о чем-нибудь говорит?
Разумеется, Виктор знал этого великого сербского ученого, знал его заслуги перед наукой, но, к своему невежеству, ни разу не видел изображения этого человека. И вот теперь до него постепенно начинало доходить, кто именно стоял перед ним.
Но как?
— Хороший вопрос, — кивнул Никола. — Я им долго задавался, пока, наконец, не понял суть.
— Какую?
— Что человек поистине бессмертен. Нет, разуется, физическое наше тело рождается, живет и умирает, но в то время как оно рождается, начинают жить и остальные его тонкоматериальные тела, что тебе прекрасно известно. Они образованы его ментальным потенциалом, и энерго-информационной оболочкой. Именно с рождением физического тела мы рождаемся и как энергетическая материя тоже. Ведь, что такое вообще материя — это всего лишь энергия поляризации квантованного пространства и все.
— Я была права, — напомнила о себе Влада. — Это действительно легендарный сербский ученый. Невероятно!
— И… что, ты сейчас существуешь в форме энергии? — поинтересовался Виктор.
— Частично. По началу, когда я умер и… некоторым образом воскрес, я существовал именно как ментально-энергетическая оболочка, как плазмоид, но потом научился влиять непосредственно на пространство через физический вакуум, и организовывать вокруг себя материю. В принципе, это самое невинное, что можно научиться делать. В моем положении я мог стать…. эм… ну, не важно, кем бы я мог стать, я не хотел никогда власти. Все чего я добивался — это знания. И я их получил, настолько, насколько мог позволить себе истину в этом состоянии.
— Как же Вам удалось? — спросил Виктор, не веря своим ушам.
— Не знаю. Вероятней всего, что при жизни, когда я практически каждый день возился с электричеством, что-то во мне поменялось, и я умер лишь физически. А может это божественный промысел, кто знает.
— Вы верите в Бога?
— А в этом есть что-то удивительное?
Гагарин смутился и пообещал себе следить за языком повнимательней.
— Все в порядке, — продолжил Никола, — ты меня ни сколько не обидел. Скажем так, я многое знаю, а то, что пока не подвластно моему разуму, в то я верю. Вот, например, тот же божественный промысел. Мы, в особенности ранее, несколько веков назад, говорили, что на все воля Божья, мол все, что с нами случается, все неожиданности, приятные и не очень, все происходит по его милости и с его ведома.
— Ведическая православная церковь, да и ислам, по-прежнему утверждают именно так.
— Верно. Однако они — верят, а я знаю, поэтому отношусь к божественной воле несколько иначе. Творец создал Большую Вселенную, Универсум, Фрактал Пространств, называй, как хочешь, в ее теле возник Домен с набором всевозможных законов, физических, этических и так далее. Сеть законов переплелась таким хитрым образом, что оказалась способна к самоорганизации и усложнению, что в итоге и произошло. В конце концов, мы получили самоподдерживающуюся систему программ и законов, которую и принимаем за Божественную волю. Отчасти мы правы в своей вере, поскольку законы эти были вложены в Домен сверхразумом, сиречь Богом, но чаще всего мы за верой не видим настоящей сути.
Гагарин крепко задумался и даже упустил тот момент, когда Тесла замолчал и начал с хитрым прищуром в глазах разглядывать задумчивое лицо Виктора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
