Замерев на месте, Бансай внимательно осмотрел ведущую к воротам тропу. Чирику и отсюда было видно, что он рассматривает появившиеся на земле линии фуиндзюцу.
— Воля Дракона — это надежда. Надежда на то, что наш опыт из прошлого не будет бесполезен в будущем, — не оборачиваясь, произнес Бансай в ответ на слова старца. — Но Воля Дракона — это и вера. Вера в то, что провидение приведет нас к нужному пути.
Замолчав, Бансай решительно шагнул вперед. И… ничего не произошло. Чирику видел, что линии печатей все еще на месте, но Бансай ступал по ним, словно по несуществующим. И десятки его спутников тоже. С интересом посмотрев на росорьё, Чирику увидел, как решительно сжаты его кулаки. И как стремительно появляется на его лице выражение крайнего удивления.
В неестественной тишине десятки монахов покинули храм, несмотря на угрозу наличия ловушек с Кибакифуда, взрыв прогремел лишь однажды. Когда на истоптанную монахами грунтовую тропу опустилась любопытная ворона. Всполох яростного пламени поглотил ее тело и скрыл за собой удаляющуюся группу.
Глава 41 Господин Солнце
29 октября 47 года от начала Эпохи Какурезато
Крутись, крутись, кругом повернись,
Далекое время, кругом повернись!
Кругом повернись, в моем сердце отзовись,
Кругом повернись, в моем сердце отзовись.
(https://www.youtube.com/watch?v=FVDZ8LpJuAo или https://vk.com/video-157403247_456239019)
Слова текли мелодичным потоком, срываясь с уст красноволосого паренька. Их сильно глушила и искажала надетая на его лицо маска с ликом демона, но до моих ушей доносилась и более глубокая, потусторонняя часть песни. За спиной парнишки маячила гротескная тень демона, так же мерно напевая слова. От такого дуэта мурашки бегали по спине. К счастью, кроме меня его никто не слышал.
Птицы, звери и жуки,
Древа да цветы,
Любовь вырастил к ним в сердце ты моем.
И услышав шепот ветра,
Я вернусь тогда к тебе.
И как раз с тихим шелестом ветра, наградив меня напоследок заунывным коротким воплем, тень за спиной красноволосого паренька растворилась в воздухе, оставив после себя ощущение потустороннего холода. Я же устало опустил руки, разрывая поток чакры в барьерную технику. Лишенная подпитки пелена слабо гудящего пламени быстро развеялась, рассыпавшись пурпурными искрами.
Мой красноволосый клон, Дайки, который и был заключен в барьере, тут же рухнул на колени, лишившись сил. И одновременно с этим с его лица упала белая маска, со звонким стуком упав на вымощенный каменной плиткой пол заклинательного покоя храма Отогакуре. Пара ирьенинов, сразу Ринха и Узумаки, метнулись к нему, спеша оказать помощь, я же только окинул его раздосадованным взглядом.
— Ему нужен отдых и питание, помогите ему добраться до кухни, благо в этом храме есть синсендзё, — отворачиваясь, приказал я, попутно вытянувшейся рукой подхватив с пола маску, после чего позвал главу Узумаки, протягивая ей рогатый лик демона: — Акичи, как оценишь выполнение техники?
— Хорошо, Рюджин-сама, — с вежливым поклоном принимая артефакт своего клана, ответила девушка. — Дайки очень способен. Поразительно, насколько быстро он усваивает техники.
— Это Дайки. Я с самого начала советовал оценивать его не по возрасту и не удивляться талантам, — кивнув, ответил я Акичи. — Ладно. На сегодня хватит, дождемся, пока Дайки отдохнет, и я проверю, нет ли у него осложнений после призыва. Спасибо за работу, Акичи.
Не дожидаясь ответа девушки, я быстро зашагал в сторону выхода из храмовых залов. Сегодняшний ритуал, несмотря на свою техническую успешность, меня разочаровал и раздосадовал. Призыв Хашихиме, который я давно планировал осуществить, но всякий раз откладывал из-за осторожности и опасений за жизнь Акичи, все же был сегодня проведен, благо в одном из моих клонов имелся наиболее подходящий для техники геном. Однако желаемых ответов я получить не смог, только эта песня, напоминающая мотивом пару народных напевов, вошедших в гимны Рюджинкё.
Вырвавшись из плена деревянных стен на свежий осенний воздух, я остановился на опоясывающей здание заклинательных покоев энгаве. На родном для меня языке из прошлого мира этот архитектурный элемент храма назывался бы гульбище, но от названия суть ее не меняется. Открытая галерея была тихим местом с прекрасным видом на небольшой сад, окрашенный в яркие цвета осени. Прекрасное место, чтобы подумать о жизни своей непростой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вдохнув влажный свежий воздух, я постарался привести мысли в порядок. Шелест желтых и красных листьев на ветвях деревьев в этом помогали. Если подумать, то ничего трагичного-то не произошло, просто призыв не смог ответить на давно мучившие меня вопросы. И также не дал ответов на вопросы, которые встали передо мной лишь недавно. К этому стоило быть готовым, просто я почему-то решил, что все пройдет именно так, как я того хочу. Как выяснилось, не все мои желания сбываются.
— Я смотрю, демоны Узумаки не оправдали твоих ожиданий, Чи-тян, — тихо подойдя, произнесла Мицуко.
Женщина в призыве не участвовала, так как была занята делами военного управления, но, похоже, зная о сложностях техники, решила проведать меня при случае.
— Они оказались более тупы, чем я ожидал, — со вздохом ответил я. — Об этом стоило догадаться еще по Морьё и записям Узумаки. Сознание потусторонних существ… — я замялся, подбирая подходящий эпитет, но быстро бросил это занятие. — Слишком специфичное оно. Оказывается, не все из них даже способны разговаривать. А если и способны, то толку от этого немного. Тот же Морьё умеет соображать, прогнозировать и делать выводы на основе своего опыта, но с целеполаганием у него серьезные проблемы. Он не понимает сути собственных желаний. Я даже не уверен, что его желания — это именно желания, а не просто некая программа действий. И Хашихиме не лучше.
Еще раз вздохнув, я облокотился на перила галереи, глядя в теряющуюся в дымке тумана Отогакуре.
— Не знаю, отчего и почему, но их разум словно неполный. Вряд ли хоть от кого-то мне удастся добиться ответов на мои вопросы.
— Всегда остается Хання. И Хакуджа Сеннин. К ним и следовало сразу обратиться, если ты хочешь узнать про того монаха.
— Да, ты права, — согласился я.
Про того монаха и в самом деле лучше пробовать узнавать в Рьючидо, они все-таки контактируют с этим миром. А их глава, Хакуджа Сеннин, живет достаточно долго, чтобы помнить обо всех значимых событиях вплоть до пришествия Кагуи. Только…
— Только я уверен, что ни в Рьючидо, ни в Мьёбокузане, ни в Шиккоцурин мне про этого уникума не расскажут. Этот тип, кажется, умеет скрываться и без лишних терзаний убирает всех, кто вмешивается в его дела, — заметил я, обернувшись к Мицуко. — Иначе сложно объяснить, почему его нет ни в одной из Книг розыска. Всякий выдающийся шиноби так или иначе попадает в одну из них, я же смог обнаружить в них тех ниндзя, которые сопровождали монаха, но не его самого.
— Почему сложно? Объяснить его отсутствие в Техаишо очень просто, — не согласилась со мной Мицуко. — В книгах описана внешность шиноби, а не характеристики их чакры. А мы с тобой прекрасно знаем, что изменить облик — это секундное дело.
— Тоже верно, но я не ощутил в противнике признаков использования Хенге. Может, конечно, он знает более совершенную технику перевоплощения, но мне кажется, что и их он не использовал. Тем более что в Книгах розыска принято упоминать характерные и отличительные техники шиноби, если таковые имеются. У этого монаха они были достаточно уникальны, чтобы быть упомянутыми.
Также, при всей моей невнимательности, не мог я пропустить в прошлой жизни упоминаний про настолько сильного шиноби с уникальными способностями. А это с большой вероятностью означает, что он успешно прятался. Или он благополучно помрет в ближайшее время, что с его умениями сомнительно.
— Допустим, ты прав, — поразмыслив над моими доводами, сказала Мицуко. — Только я не пойму, зачем ему скрываться, если он и в самом деле настолько силен, насколько ты говоришь? Ему нужно было какое-то оборудование из Страны Луны, верно? Для этого он организовал поставку через контрабандистов, при этом использовал посредников в виде группы наемников. Это странно, не находишь? Если он талантлив и силен, то мог давно организовать собственную группу шиноби, тем более что деньги у него, похоже, есть. Или вовсе стать главой какой-нибудь деревни. И уже официально добыть все необходимое, без лишних схем.
