признает, что резолюция ООН 242 во всех ее частях применима к переговорам с Сирией. Это заявление явилось фундаментальным изменением позиции Израиля. Если правительство Шамира отвергало принцип обмена территории на Голанских высотах на мир, то правительство Рабина приняло его.
В 1991 г. Рабинович опубликовал книгу об арабо-израильских мирных переговорах после 1948 г. под названием "Непройденный путь". Непосредственно перед встречей Рабинович надписал экземпляр этой книги. Посвящение гласило: "Послу Аллафу в надежде, что на этот раз дорога будет выбрана". Закончив вступительную речь, Рабинович поднес книгу к Аллафу и протянул руку. Аллаф взял книгу и пожал руку Рабиновичу. Это было прекрасное начало. Бушра Канафани, представитель сирийской делегации в Вашингтоне, высоко оценила новый подход Израиля, назвав его "конструктивным" и отражающим свежий "политический менталитет". Рабин, однако, отказался вступать в территориальные дискуссии с сирийцами до того, как они примут на себя обязательства по установлению полных дипломатических отношений, открытию границ и нормализации обстановки. Делегации двух стран продолжали встречаться, но по основным вопросам - сирийскому определению мира и масштабам вывода израильских войск - они практически не продвинулись.
Когда Рабин окончательно понял, что сирийцы не будут обсуждать другие элементы мирного урегулирования, пока не убедятся в намерении Израиля осуществить полный уход, он сделал шаг навстречу. На встрече с Кристофером в Иерусалиме 3 августа 1993 г. он впервые поднял вопрос о возможности полного ухода с Голанских высот, причем без согласования с кабинетом министров и министром иностранных дел. Рабин был крайне осторожен и осмотрителен. Он опасался, что Асад воспользуется территориальными обязательствами, а затем найдет предлоги для отсрочки мирного урегулирования. Вместо того чтобы брать на себя обязательства, Рабин задал вопрос: "Готова ли Сирия подписать мирное соглашение с Израилем, если будут удовлетворены ее требования о полном выводе войск? ... Готова ли она к реальному миру, включая открытые границы и дипломатические отношения?" Ссылаясь на мирный договор с Египтом как на прецедент, Рабин заявил, что до завершения вывода войск Израилю необходимо создать определенные элементы мира: посольства, открытые границы и меры безопасности. Он добавил, что для завершения вывода войск с Голанских высот Израилю потребуется пять лет, упустив из виду, что вывод войск с Синайского полуострова был осуществлен за три года. В конце беседы Рабин сказал Кристоферу: "Это предположение, которое вы можете озвучить перед ними, но это будет ваше предположение". Короче говоря, не беря на себя никаких прямых обязательств, Рабин хотел, чтобы Кристофер изучил реакцию Сирии на предложение о полном мире с Израилем, ведущем к полному уходу Израиля с Голанских высот в течение пяти лет.
Кристофер встретился с Асадом 4 августа и на следующий день вернулся в Иерусалим, чтобы доложить Рабину об этой встрече. По мнению Кристофера, Асад положительно отреагировал на предложение Рабина, так как принял "базовое уравнение" мира в обмен на вывод войск. Однако Рабин был глубоко разочарован ответом Асада, поскольку, хотя Асад вроде бы и согласился на договорной мир в обмен на полный вывод войск, он высказал ряд существенных оговорок и условий. Он не согласился предоставить Израилю некоторые элементы мира до завершения вывода войск. Он также не согласился с предложенным графиком, предусматривающим пять лет до завершения вывода войск, предложив вместо этого шесть месяцев. Асад также сказал Кристоферу, что его не устраивает термин "нормализация", и отклонил просьбу Рабина установить прямой и секретный канал связи. Поскольку ответ Асада не оправдал его ожиданий, Рабин дал Пересу зеленый свет на завершение переговоров с палестинцами по каналу Осло.
Через три месяца, 12 ноября 1993 г., Клинтон сообщил Рабину, что сирийцы ожидают от Израиля подтверждения его готовности к полному выводу войск. Рабину не понравился термин "обязательство", и он предпочел назвать его депозитом, то есть условным обещанием, которое может быть отозвано. В ходе беседы не было ни одного конкретного упоминания о границах 4 июня 1967 года. В последующие несколько месяцев сирийцы дали понять, что полный отход означает отход к линии 4 июня 1967 г., а не к международной границе 1923 г., проходящей дальше на восток. 2 мая 1994 г. Кристофер доложил Рабину, что Асад непреклонен в отношении линий 4 июня: если это не будет согласовано, переговоры не могут быть продолжены. Решающий разговор об этих линиях состоялся 18 июля 1994 года. Кристофер сказал, что для него очень важно иметь возможность сказать Асаду, чего можно ожидать, если он выполнит условия Рабина. Рабин ответил: "Вы можете сказать ему, что у него есть все основания ожидать такого исхода, но израильтяне не будут его озвучивать до того, как будут удовлетворены все наши потребности. Вы можете сказать ему, что это ваше понимание, но что он не сможет получить это, если не выполнит наши требования". Кристофер заметил: "Я буду держать это в кармане, а не класть на стол". Исходя из этого замечания, кодом переговоров по линиям 4 июня 1967 года стал File Pocket.
Позднее сирийцы утверждали, что в июле 1994 г. они получили обязательство о полном отходе Израиля к границам, существовавшим на 4 июня 1967 г., и что это послужило основанием для возобновления переговоров на уровне послов в Вашингтоне. Итамар Рабинович, назначенный к тому времени послом в Вашингтоне, продолжал возглавлять израильскую делегацию на переговорах с Сирией. Он был протеже и близким доверенным лицом премьер-министра и докладывал ему о переговорах с Сирией напрямую, минуя МИД. Главой сирийской делегации стал Валид аль-Муалем, посол в Вашингтоне с 1990 года.
Муалем рассказал о ходе переговоров в интервью, отличающемся необычной глубиной и откровенностью для представителя жестко контролируемого сирийского режима. По словам Муалема, целый год потребовался для окончательной выработки соглашения о полном отводе войск к границам по состоянию на 4 июня 1967 г., но это соглашение позволило начать переговоры по другим элементам мирного урегулирования, которые премьер-министр Рабин называл "четырьмя ножками стола". Помимо вывода войск, к ним относятся нормализация обстановки, меры безопасности и график реализации различных мер, по которым было достигнуто соглашение.
Основным предметом разногласий в сфере безопасности стало требование Израиля сохранить на Голанах станцию раннего предупреждения после вывода войск. Сирия заявила, что это будет нарушением ее суверенитета. Во-вторых, Израиль потребовал сократить численность сирийских войск на границе. В-третьих, Израиль настаивал на том, чтобы демилитаризованная зона простиралась только на юг от Дамаска. Сирийцы отказались от всех этих требований. Они посчитали, что опасения Израиля по поводу своей безопасности сильно преувеличены, учитывая имеющиеся в его распоряжении передовые технологии, численность и качество вооруженных сил, а также ядерный арсенал.
Сирия также отвергла предложения
