С храмами в великолепии соперничали светские здания: арсенал Филона в Афинах длиной около 120 м, Терсилион, или Зал собраний Аркадской лиги, в Мегалополисе размерами 66 на 53 м со сплошной крышей, подпираемой каменными колоннами, и Леонидеон, или жилые помещения в Олимпии, длиной 80 и шириной 74 м, с комнатами, окружающими внутренний дворик с дорическим перистилем, и внешней колоннадой из 138 ионических колонн. Несомненно, такими же были и величественные постройки Дионисия в Сиракузах, предшественники дворца Агафокла с «60 ложами». Самые прекрасные из всех уцелевших сооружений IV в. – каменный театр в Эпидавре (ок. 350 г.) с полукруглым зрительным залом 118-метрового диаметра и театр в Афинах (ок. 330 г.), вмещавший около 17 тысяч зрителей. Оба они отличаются замечательной акустикой и используются по своему назначению в наши дни. При финансовом режиме Ликурга в Афинах был также построен Панафинейский стадион длиной 259 м из поросского камня. Не менее типичны для IV в. массивные, но изящные крепостные стены, башни и ворота (иногда со сводом) в бесчисленных городах по всей Греции, Сицилии и южной Италии. Среди них особенно знаменита крепость в Мессене, которая выдержала не один штурм спартанцев.
Эти крепости свидетельствуют о страхах, присущих IV в. Разбойники, пираты, мародерствующие наемники и бесконечные войны заставляли многих людей селиться в укрепленных городах, сторожевых башнях или фортах. С упадком ортодоксальной религии страх толкал тех, кто не находил утешения в философии или гуманизме, в сторону более глубоких суеверий. Ответы оракулов в Дельфах и Додоне, прорицания и толкования знамений получили широкое распространение, например, среди солдат Тимолеонта. Одни люди, подобно Ксенофонту, смутно верили в безымянную божественную силу. «Если кого-либо удивит мой совет обращаться к Богу, – говорит он, – то не столь удивлен будет тот, кто часто подвергается опасности;…ибо боги открывают нам будущее через жертвоприношения, знамения, голоса и сны». Другие, как Тимолеонт, поклонялись Случаю и считали, что им «везет». Как никогда широко по всему греческому миру распространились мистические религии, особенно орфизм. Но наиболее характерной для этой эпохи роста индивидуализма была вера в божественную силу великих людей, которая заставляла принимать Лисандра или Филиппа за «богов». Время от времени происходили вспышки суеверных страхов, что случалось и во время Пелопоннесской войны. Одна из них привела к расколу Аркадской лиги, другая – Фокийского государства. Не исключено, что это была одна из причин, по которой осуждал Афины Аристотель, едва спасшийся от казни, бежав в Халкиду (323); и она же привела к уничтожению всякой памяти об Аристотеле и гонениям на философов по обвинению в «неблагочестии», происшедших в Афинах в 306 г. Даже в центре греческой культуры, где процветали интеллектуальное просвещение и искусства, они вызывали заметную враждебность со стороны политиков и общества, которое бывало охвачено суеверными страхами, угрожавшими подорвать саму основу цивилизации. Македонская монархия была основана на более примитивной, но крепкой религии. Цари из рода Аргеадов были поклонниками греческой культуры; Александр финансировал первую большую библиотеку, принадлежавшую Аристотелю, а его ученые во время кампаний на Востоке собирали сведения для Аристотеля и других исследователей. Македонские цари старались, подобно Периклу, сочетать политическую власть с интеллектуальным просвещением, но в более широких, чем полис, масштабах.
Глава 4
Покорение Персии Александром (336–330)
1. Александр утверждает свою власть в Европе
Способности 20-летнего Александра в управлении государством, охоте и войне были уже известны македонскому народу. Он учился быть царем в качестве царского пажа, заместителя царя, командующего конницей гетайров при Херонее и главы посольства в Афины. В 340 г. он сражался с фракийцами и иллирийцами, и свой первый город Александрию основал во Фракии. После убийства Филиппа Александр незамедлительно занял престол, сторонники сплотились вокруг него, и в должный срок он был избран царем. Убийцу Филиппа умертвили, а после торжественных похорон казнили трех претендентов на престол, возможно обвиненных в соучастии в убийстве: двух царевичей из Линкестийской династии и Аминта, сына Пердикки, при котором Филипп сперва был регентом. Позже Олимпиада, своей жестокостью похожая на Клитемнестру, убила малолетнюю дочь Клеопатры, а ее саму заставила покончить с собой. Олимпиада действовала без ведома Александра, который выразил свое неодобрение. Поскольку Александр и его единокровный брат Арридей остались единственными мужчинами в царском роду, Парменион посоветовал царю обзавестись наследником, прежде чем начинать завоевание Персии. Александр, годом ранее желавший жениться на дочери Пиксодара, так и не выполнил этот превосходный совет.
После убийства Филиппа Александр обратился к присутствовавшим послам из греческих государств, призывая их проявить добрую волю и хранить верность союзу между Македонией и Греческой лигой. Вести об убийстве Филиппа обрадовали его противников. Демосфен, одним из первых узнавший об этом, заявил, что во сне к нему явились Зевс и Афина и предвестили некое радостное событие; когда это событие стало известно, он надел венок из цветов, а народное собрание присудило венец убийце царя. Начались тайные переговоры с Атталом, одним из македонских полководцев в Малой Азии, и некоторыми греческими государствами, где была сильна антимакедонская партия. Фессалийская армия блокировала узкую Темпейскую долину, а Амбракия изгнала македонский гарнизон и установила демократию. Фивы и другие заявили о своем намерении распустить Греческую лигу. Александр тем временем был уже на марше с армией. Он обошел позиции фессалийцев, вырубив ступени в крутом склоне горы Осса, и перевел своих людей через горы в Фессалию. Фессалийская лига не стала сопротивляться и избрала его пожизненным архонтом. Совет амфиктионии в Фермопилах зафиксировал его желание стать гегемоном сил Греческой лиги, Амбракия приняла великодушное предложение Александра простить ее.
Когда он разбил лагерь под Фивами, афиняне укрылись за своими стенами и прислали посольство с извинениями. Демосфен, выбранный для этой роли, с полпути вернулся домой. Еще до прибытия послов Фивы капитулировали. Александр принял извинения Афин, собрал Совет Греческой лиги и заявил о своем намерении продолжать политику отца. Он не предлагал наказать Фивы и другие государства-отступники. Затем совет избрал его гегемоном сил лиги для продолжения войны с Персией и утвердил выдвинутые Александром условия. Афины и другие государства оказали ему почести и подтвердили свое обязательство согласно уставу Греческой лиги выставлять войска. Александр вернулся с армией в Македонию и организовал убийство Аттала, когда стало известно о его изменнических переговорах с Демосфеном. Прежде чем Александр отправился в Азию, все взрослые мужчины из семьи Аттала были казнены в соответствии с македонским законом об измене. До самой смерти Александра больше никто в Македонии не устраивал заговоров с целью его свержения.
Весной 335 г. Александр провел свою первую кампанию как командир армии, натренированной Филиппом до наивысшего уровня боеспособности. Он собирался подтвердить власть Македонии на Балканах и, в частности, наказать трибаллов, которые напали на Филиппа во время памятной кампании 339 г. Александр оставил Антипатра в Македонии, а Пармениона в Азии, так как намеревался продемонстрировать свои способности полководца в стране, где служил под командованием Филиппа. В его армии была лучшая тяжелая пехота – гипасписты в трех батальонах по тысяче человек каждый; старший из батальонов назывался гвардейским (agema); несколько батальонов фаланги, каждый по 1500 человек, батальон агрианянской легкой пехоты и батальон лучников, каждый по тысяче человек, некоторое число застрельщиков, по меньшей мере два эскадрона гетайров, каждый примерно по 200 всадников, и легкая конница из Верхней Македонии и покоренных стран, всего насчитывавшая около 2 тысяч человек. Александр стремительно прошел через Филиппополь по дороге к горе Гем; там, вероятно на Каджанском перевале на торговом пути из Эна к устью Дуная, путь его преградил большой отряд фракийцев, конвоировавших торговый караван. Враг укрепился на крутом откосе, готовый скатить с него тяжелые повозки на македонскую пехоту. Александр приказал фалангам разомкнуть ряды и пропустить повозки, а там, где места не хватало, пригнуться, образовав «черепаху», то есть прикрыться щитами, чтобы повозки прокатились поверх них. Его тактика была успешной, от повозок никто не пострадал. Затем, пока лучники прикрывали войско перекрестным обстрелом, он повел гипаспистов и агрианян на штурм и прорвался через перевал, нанеся значительный урон фракийцам.
