— Андропов для нас был полубогом, очень уважаемым человеком. Он здорово поднял статус и влияние органов КГБ. За это его здорово уважали, хотя часто его образ мифологизируется, приукрашивается.
Начальник нашего инспекторского управления, возвращаясь от Андропова, часто кривился. Андропов тоже многие вещи спускал на тормозах. Не хотел ссориться, избегал иногда радикальных решений, в частности по значительному оздоровлению обстановки в органах военной контрразведки.
И все-таки мы здорово почистили состав военной контрразведки. Там процветали конъюнктурщина, липачество, когда во имя статистики ломали судьбы людей. Были такие случаи, когда особисту говорили: в отпуск не пойдешь, пока не заведешь дело по шпионажу… Или не получишь благодарности, пока не проведешь пять профилактик.
Естественно, люди нажимали на перо, выдавали чистую липу. Инспекторское управление выявило в особом отделе Дальневосточного военного округа случай, когда начальник отдела и старший оперуполномоченный просто выдумали шпионскую группу, выписали задание на проведение прослушивания, сами сели под эту технику и разыграли роли. Один изображал завербованного агента, второй — иностранного шпиона. Никто даже не сравнил голоса! И на основании этого завели дело. Невиновного привлекли к уголовной ответственности.
Была тогда проведена большая кампания по пересмотру таких дел. Перед многими офицерами извинились. Но какие тут извинения, если офицера Генерального штаба с большой перспективой выгнали на улицу, и он никуда устроиться не может! А курировал управление генерал Цинев…
— Это от него шло? — спросил я Иваненко.
— Видите ли, работая в КГБ, я принадлежал к другой группировке, которая враждовала с группировкой Цинева. У меня о нем мнение отрицательное.
— А сколько же было группировок внутри комитета?
— Основных три, остальные мелкие. Каждый из заместителей председателя КГБ продвигал своих, верных, близких ему людей. Все группы между собой враждовали.
— Андропов об этом знал?
— Конечно. Знал и позволял им сохраняться. Да он специально оставлял внутри комитета враждующие группировки! Ему это позволяло заставлять их конкурировать, лучше владеть ситуацией…
АНДРОПОВ БОЯЛСЯ ФЕДОРЧУКА24 мая 1982 года Андропова избрали секретарем ЦК. Он попрощался с коллегией КГБ и перебрался на Старую площадь. Через несколько дней в газетах появилась короткая информационная заметка, в которой говорилось, что председателем Комитета государственной безопасности вместо Андропова назначен Виталий Васильевич Федорчук.
«Под руководством Федорчука очередная попытка национального возрождения была ликвидирована, — пишет Врублевский. — Задача, поставленная Москвой перед Виталием Федоровичем была выполнена. Убежден, что перевод Федорчука в Москву с облегчением восприняли на Украине не только творческая интеллигенция, но и лично Щербицкий. Думаю, что он не мог забыть то, что к снятию его предшественника с должности Федорчук тоже приложил руку».
Сам Федорчук рассказал в газетном интервью, как это произошло. Ему позвонил Щербицкий и произнес одну фразу:
— Не отходи от телефона.
Вскоре раздался еще один звонок — соединили с Брежневым. Он предложил стать председателем КГБ вместо уходящего в ЦК Андропова.
— Справлюсь ли? — невольно вырвалось у Федорчука.
— Справишься, — произнес Брежнев сердито. — Завтра пришлю самолет.
Через день Федорчук уже сел в кресло Андропова.
Андропов, уходя с Лубянки, предпочел бы оставить в своем кабинете Виктора Михайловича Чебрикова. Но Андропов был бесконечно осторожен, не хотел, чтобы генеральный решил, будто он проталкивает верного человека, и не назвал свою кандидатуру в разговоре с Брежневым. Более того, Брежнев прямо спросил, кого он предлагает. Андропов от ответа ушел:
— Это вопрос генерального секретаря.
Брежнев предложил Федорчука. Андропову было совершенно очевидно, что предложение исходило от Цинева. Председатель украинского КГБ не входил в число любимцев Андропова, но он не посмел не только возразить, но и выразить сомнение. Напротив, поддержал. Федорчук был назначен. Назначение это было неприятно для Андропова.
Михаил Сергеевич Горбачев вспоминает:
«Когда я спрашивал Юрия Владимировича, как работает его преемник, он нехотя отвечал:
— Знаешь, я разговариваю с ним только тогда, когда он мне звонит. Но это бывает крайне редко. Говорят, поставил под сомнение кое-какие реорганизации, которые я провел в комитете. В общем демонстрирует самостоятельность, хотя, как мне передают, очень сориентирован на руководство Украины. Но я не влезаю.
И это понятно, потому что председатель КГБ выходил прямо на генсека, да и выбор Федорчука был сделан самим Брежневым».
Может быть, Андропов был слишком мнителен, но он, видимо, полагал, что у него есть основания остерегаться своего преемника.
Бывший секретарь ЦК КПСС Валентин Михайлович Фалин пишет, что, «переселившись в бывший кабинет Суслова, Андропов некоторое время остерегался вести в нем, особенно вблизи телефонных аппаратов, разговоры, задевавшие персоналии.
Он даже объяснял в доверительной беседе почему: со сменой председателя КГБ новые люди пришли также и в правительственную связь. Похоже, Андропов обладал кое-какими познаниями насчет возможностей, которыми располагала эта служба для негласного снятия информации».
Перед смертью Брежнева в Москве отметили возросшую активность украинского секретаря Щербицкого. Он часто звонил и встречался с председателем КГБ СССР Федорчуком. Андропову об этом сообщали.
8 аппарате знали, что Брежнев ценил и поддерживал Щербицкого, говорил, что Владимир Васильевич станет следующим генеральным секретарем. Щербицкий мог всерьез отнестись к словам генерального секретаря. А Юрий Владимирович Андропов знал, как многое в таких кадровых делах зависит от КГБ.
Федорчук проработал на Лубянке всего семь месяцев, но успел доставить своим новым подчиненным массу неприятностей. Особенно переживали в разведке, которую Андропов уважал и поддерживал. О Федорчуке рассказывали самые нелепые истории, что он требовал ходить в военной форме, а это в оперативных управлениях КГБ, по разумным соображениям, было не принято. Что он лично проверял, не опаздывают ли его заместители и начальники управлений на службу, и готов был уволить за минутную задержку… Даже если все это скорее анекдоты, чем реальные истории, репутацию он себе заработал неважную.
Генерал Вадим Кирпиченко:
— Федорчук был человек честный, строгий и законопослушный. Но его представления о работе органов госбезопасности сложились в предвоенные годы, причем знал он преимущественно военную контрразведку. Он двенадцать лет возглавлял КГБ Украины и боролся с украинским национализмом. Разведку не знал и особо ею не интересовался. Он слепо верил бумагам…
После очередного побега на Запад советского разведчика Федорчук сказал руководителям разведки, что их подчиненным не обязательно знать иностранные языки, на встречи с агентами можно ходить с переводчиком: так оно даже надежнее, вдвоем не убегут, будут контролировать друг друга. «Я сам, — поделился председатель личным опытом, — когда служил в Австрии, приглашал к себе агентов из числа австрийцев и беседы проводил через переводчиков».
Документы, которые Федорчук отправлял в ЦК, тоже рисуют его человеком весьма недалеким. Конечно, писали их подчиненные, но он же их подписывал, а то и давал указание подготовить документ такого рода:
«По поступающим в Комитет госбезопасности СССР данным, в последнее время нередко наблюдаются элементы негативного поведения отдельных категорий зрителей из числа советских граждан, присутствующих на различных международных мероприятиях в области культуры и искусства.
9 июля этого года в Большом зале Московской государственной консерватории состоялось торжественное закрытие VII Международного конкурса имени П. И. Чайковского. В процессе награждения победителей со стороны большинства зрителей открыто проявлялась демонстративная тенденция к явно завышенной оценке некоторых зарубежных исполнителей и, прежде всего, представителей США и Великобритании, встреча которых сопровождалась продолжительными аплодисментами, доходившими порой до вызывающей нарочитости. В то же время вручение наград советским исполнителям, занявшим более высокие места, проходило в обстановке не более чем обычных приветствий…
Все чаще отмечаются факты регистрации браков деятелей советской культуры с иностранцами из капиталистических государств. Зарегистрировали браки с гражданами западных стран поэт Е. Евтушенко, кинодраматург А. Шлепянов, актриса театра им. Е. Вахтангова Л. Максакова, кинорежиссер А. Михалков-Кончаловский, киноактрисы М. Булгакова и Е. Коренева, пианист А. Гаврилов, экс-чемпион мира по шахматам Б. Спасский и другие… Покинувшие Родину вследствие заключения браков некоторые представители интеллигенции встали на путь совершения враждебных по отношению СССР действий.
