Изумление де Вета было так велико, что он даже не позаботился его скрыть, но его эмоции, как в зеркале, отразились на лицах сидящих за столом.
Форстер обвел комнату рукой. В его голосе звучал восторг:
— Неужели вы не понимаете? Подумайте! Финансовые рынки мира лихорадит даже из-за временного перерыва в наших поставках. Только представьте, как все эти денежные мешки, банкиры, надавят на свои правительства, когда испугаются, что мы вовсе перестанем их снабжать.
Де Вет не мог больше сдерживаться:
— Но как? Допустим, мы взорвем какие-то из наших предприятий, но их всегда можно восстановить. А некоторые — это просто огромные открытые карьеры, как мы их-то разрушим?
Форстер кивнул.
— Верно, генерал. Но тут нужен не динамит. Нужна радиоактивная пыль — отходы, производимые нашими реакторами, — если он и заметил инстинктивный ужас на лицах окружающих, то не подал вида. — Угроза будет недвусмысленной и выполнимой. Если наступающие армии немедленно не прекратят огонь и не уйдут с нашей территории, мы разбросаем радиоактивные отходы по всем разработкам и плавильням, которые находятся у нас в руках.
Да, в этом что-то есть, подумал де Вет. Радиоактивные отходы, производимые двумя южноафриканскими реакторами, способны заразить поверхность почвы в районах расположения шахт и других промышленных объектов на сотни, а то и тысячи лет. Обеззараживание стало бы фантастически сложным и непосильно дорогостоящим делом. Это стало бы вполне реальной угрозой, чреватой прекращением поставок стратегического сырья во все страны мира.
Де Вет спросил:
— Но что мы будем делать, если они поймут, что это блеф?
Форстер побагровел и рявкнул:
— Это не блеф! Если они продолжат наступление, мы выведем шахты из строя! — Помолчав, он заговорил более спокойно, почти просительным тоном: — Ну разве вы не видите? Да нам самим, чтобы просто существовать, никогда и не нужно было это богатство. Оно вечно приносило одни несчастья, начиная с иноземных перекупщиков, и кончая неуправляемыми черными шахтерами. Нашу нацию создали переселенцы, ставшие фермерами и работавшие на земле. Когда копи исчезнут, останутся наши фермы.
Де Вет медленно кивнул в знак согласия. Все равно та ЮАР, которую они знали, погибала. Возможно, и впрямь лучше лишить врага награды, которую он получит в результате победы, чем катиться к поражению, стеная от отчаяния. Он вздрогнул, вдруг поняв, что Форстер обращается непосредственно к нему.
— Генерал, мне нужны все ваши саперы и список шахт, которые пока у нас под контролем.
Де Вет кивнул, повернулся к своим офицерам и начал отдавать приказы, необходимые, чтобы подготовить экономическое самоубийство ЮАР.
Глава 39
УСКОРЕНИЕ
6 ЯНВАРЯ, ШТАБ ЭКСПЕДИЦИОННЫХ СОЮЗНЫХ ВОЙСК, ДУРБАНГенерал-лейтенант Джерри Крейг держал в руке две полоски телеграфной ленты. Текст на одной из них гласил:
«Не следует верить тому, что Форстер обладает достаточной политической властью и экономическими возможностями, чтобы осуществить угрозу. Рекомендуем продолжать наступление».
Во второй телеграмме говорилось:
«Эксперты-консультанты полагают, что угроза Форстера выполнима. Рекомендуем приостановить операции и использовать время для укрепления позиций, пока не будет найден способ предотвратить уничтожение шахт».
Первая телеграмма была из ЦРУ, другая — из Госдепартамента. По-настоящему существенным, впрочем, было лишь третье мнение, якобы конфиденциально изложенное по телефону председателем Объединенного комитета начальников штабов, но на деле отражавшее точку зрения президента. Суть их десятиминутной беседы сводилась к следующему: «Полагаемся на вашу оценку ситуации и поддержим любое ваше решение». Что ж, ему вряд ли бы понравилось, если бы он услышал что-то другое, но подобное резюме не снимало с него ответственности.
В конференц-зал набился весь младший и старший офицерский состав штаба союзных войск. Американцы и англичане, представители всех без исключения служб, заняли все стулья и выстроились вдоль стен. Бог ты мой, подумал Крейг, я не знаю и половины этих людей. Эта мысль беспокоила его. Одна из проблем военачальника высокого ранга состоит в том, что приходится полагаться на сотрудников, с которыми знаком лишь по штатному расписанию.
Пока зал продолжал наполняться, Крейг беседовал со Скайлсом и командирами дивизий. Текущие военные действия всегда представляли собой тему для бесконечных обсуждений, поэтому, погрузившись в проблемы снабжения 24-й дивизии, он не сразу почувствовал, что его трогают за плечо. Над ним возвышался сержант-майор Бурн — высоченный, грудь колесом, одним словом, морской пехотинец от макушки до пят.
— Пора начинать, сэр.
Крейг взглянул на часы.
— Благодарю вас, сержант-майор.
Он оглянулся на переполненный зал и прислушался к оглушительному гулу голосов. Нетрудно догадаться, о чем все толковали. Любой штаб — это гнездилище всяческих слухов, и угроза, которая нависла над стоящим у последней черты режимом Форстера, породила массу предположений. Некоторые домыслы о планируемой акции союзников имели под собой какие-то основания, другие были заведомо ложны.
Бурн кивнул, проследовал в конец зала и повернулся лицом к собравшимся. Презрев микрофон, установленный поблизости на подиуме, он взревел с зычностью командующего парадом:
— Смирно! Равнение на трибуну!
Голоса замерли, точно кто-то легким движением выключил звук, но тут же сменились топотом: все разом вскочили на ноги.
Крейг прошел к подиуму и окинул взглядом неподвижную, вытянувшуюся по стойке «смирно» массу людей — море поднятых к нему лиц.
— Леди и джентльмены, прошу садиться.
Он подождал, пока все вновь усядутся. Затем начал речь, стараясь говорить жестко, язвительно и уверенно. Это была скорее накачка, нежели брифинг. Похоже, некоторые командиры забыли о том, что моральный дух штаба иногда не менее важен, чем энтузиазм передовых частей. Он собирался им об этом напомнить.
— Все вы слышали об обещании Форстера вывести из строя горнодобывающие предприятия, если мы немедленно и без всяких условий не покинем Южную Африку. Этим же он грозит и кубинцам, — Крейг кивнул в сторону Скайлса и своих непосредственных подчиненных. — Должен вам сказать, что на сей раз мы принимаем его всерьез, хотя чаще всего это бывает трудно сделать.
В ответ по залу прокатился негромкий смешок: в штабе Форстера прозвали Гонзо. Неплохо. А то уж слишком мрачно все были настроены.
Прежде чем продолжать, Крейг дал смеху утихнуть. Он хотел, чтобы все собравшиеся без исключения услышали его последующие слова:
— Но принимаем мы его всерьез или нет, я не намерен позволить этому недоноску нам помешать. Мы будем продвигаться вперед на ту глубину и с той скоростью, на какие только способны. Как раз сейчас наше наступление набрало необходимую инерцию. Остановиться, а потом пытаться обрести ее вновь значит потерять время и людей, чего я не могу допустить.
Он всмотрелся в лица сидящих перед ним офицеров. Они были сосредоточенны и выражали суровую решимость.
— Откровенно говоря, политическое положение Форстера выглядит настолько шатким, что его способность убедить своих военных привести угрозу в исполнение кажется сомнительной. На войне мы часто бываем склонны переоценивать возможности противника. Что же, постараемся не поддаться этому искушению.
По всей комнате закивали.
— Тем не менее, в ходе наступления наша разведка будет держать в поле зрения шахты и другие промышленные объекты. А командиры боевых частей должны будут убедиться, что их люди назубок знают правила противорадиационной и противохимической защиты.
Закивало еще больше людей. Заблаговременно предупрежденные и должным образом экипированные солдаты смогут выжить и сражаться даже в зараженной среде. Но для того, чтобы оповещение и амуниция сделали свое дело, будет необходима специальная подготовка.
— Не стоит говорить, что отныне наше положение усложняется, — он сдержанно улыбнулся. — Это само собой. К несчастью, в наши дни мало кто бывает так любезен, чтобы биться по-джентльменски, на открытом поле боя. Но ведь противника не выбирают. А наш противник — Форстер.
Крейг произносил слова ровным, лишенным выражения тоном.
— Ясно одно. Форстер и его фанатики в отчаянии, и доказательством тому — их последняя угроза. Они уже прижаты к канатам. Поэтому давайте постараемся их не выпустить, а идти вперед, пока не пошлем их в нокаут. — В последний момент он предпочел терминологию из области бокса. Британские офицеры могли не понять сравнений из американского футбола, которые в первую очередь приходили ему на ум. — Все, леди и джентльмены. Продолжайте работу!
