дело?
— По-моему, это было бы весьма разумно, — ответил Пуаро, — но бывают моменты, когда никто не желает быть разумным, а хочет узнать как можно больше. Теперь меня обуял интерес к этой симпатичной паре с двумя приятными детьми. Полагаю, дети действительно приятные?
— Мальчика я не знаю, — отозвалась миссис Оливер. — Не думаю, чтобы когда-нибудь его встречала. Хотите познакомиться с моей крестницей? Я могла бы прислать ее к вам.
— Да, пожалуй, мне хотелось бы на нее взглянуть. Не исключено, что она не захочет приходить ко мне, но встречу как-нибудь можно организовать — она может оказаться интересной. Но я бы взглянул на кое-кого еще.
— На кого же?
— На вашу назойливую приятельницу, с которой вы познакомились на приеме.
— Никакая она не приятельница, — возразила миссис Оливер. — Просто подошла и заговорила со мной — вот и все.
— Я бы хотел выяснить, почему она так стремится разузнать об этом.
— Да, это могло бы принести пользу. — Миссис Оливер вздохнула. — Как бы то ни было, мне пора отдохнуть от слонов. Старая няня, о которой я вам рассказывала, упомянула, что слоны ничего не забывают. Эта глупая фраза начинает меня преследовать. Теперь ваша очередь искать «слонов».
— А чем займетесь вы?
— Ну, я могла бы для разнообразия поискать лебедей.
— Mon Dieu[1711], при чем тут лебеди?
— Няня напомнила мне о двух мальчиках, с которыми я играла. Один называл меня леди Лебедь, а другой — леди Слон. Когда я была леди Лебедь, то притворялась, будто плаваю по полу, а когда я была леди Слон, мальчики ездили у меня на спине. Так что в нашем деле лебеди действительно ни при чем.
— Это хорошо, — заметил Пуаро. — Нам вполне достаточно слонов.
Глава 10
Дезмонд
Спустя два дня Эркюль Пуаро за чашкой шоколада читал письмо, доставленное с утренней почтой. Он читал его вторично. Почерк был сносный, но едва ли отмеченный печатью зрелости.
«Дорогой мсье Пуаро!
Боюсь, Вы сочтете мое письмо довольно странным, поэтому ссылаюсь на Вашу приятельницу. Я пытался связаться с ней, чтобы попросить ее устроить мне встречу с Вами, но ее не оказалось дома. Я имею в виду писательницу, миссис Ариадну Оливер. Ее секретарша сказала, что она вроде бы уехала на сафари в Восточную Африку. Если так, то она вернется не скоро, а мне необходимо повидать Вас, так как я нуждаюсь в совете.
Насколько я понимаю, миссис Оливер познакомилась с моей матерью на литературном завтраке. Если бы Вы позволили мне посетить Вас в назначенное Вами время, я был бы очень признателен. Не знаю, может ли это что-нибудь объяснить, но секретарша миссис Оливер упомянула слово «слоны». Полагаю, это как-то связано с поездкой миссис Оливер в Африку. Секретарша произнесла это слово как пароль. Меня это озадачило, но Вы, возможно, все поймете. Я очень тревожусь и был бы Вам благодарен, если бы смог с Вами увидеться.
Искренне Ваш
Дезмонд Бертон-Кокс».
— Nom d’un petit bonhomme![1712] — воскликнул Эркюль Пуаро.
— Прошу прощения, сэр? — осведомился Джордж.
— Так, ничего, — отозвался Пуаро. — Некоторые вещи привязываются раз и навсегда. В моем случае это слоны.
Поднявшись из-за стола, он вызвал свою преданную секретаршу мисс Лемон, вручил ей письмо Дезмонда Бертон-Кокса и дал указание организовать встречу с его отправителем.
— В настоящее время я не очень занят, — сказал Пуаро, — так что можете пригласить его завтра.
Мисс Лемон напомнила ему о двух уже назначенных встречах, но согласилась, что времени остается достаточно.
— Это как-то связано с зоопарком? — спросила она.
— Едва ли, — ответил Пуаро. — Пожалуйста, не упоминайте в вашем письме слонов. Они занимают слишком много места и, несомненно, снова будут фигурировать в моей беседе с Дезмондом Бертон-Коксом.
— Мистер Дезмонд Бертон-Кокс, — доложил Джордж, вводя ожидаемого гостя.
Пуаро поднялся и встал рядом с камином. Некоторое время он молча изучал посетителя. Довольно нервный юноша, явно ощущающий себя не в своей тарелке, но успешно это скрывающий.
— Мсье Эркюль Пуаро? — заговорил он, протянув руку.
— Совершенно верно, — кивнул Пуаро. — А вы Дезмонд Бертон-Кокс? Пожалуйста, садитесь и объясните причину вашего визита.
— Ее довольно трудно объяснить, — сказал Дезмонд.
— Как и многое другое, — промолвил Пуаро, — но у нас много времени. Садитесь.
Дезмонд с сомнением взирал на стоящую перед ним фигуру. Довольно комичный субъект, думал он. Яйцевидная голова, огромные усы. Выглядит не слишком внушительно. Во всяком случае, совсем не так, как он ожидал.
— Вы детектив, не так ли? — продолжал Дезмонд. — Я имею в виду, вы… ну, все выясняете. Люди приходят к вам с просьбами что-то разузнать для них.
— Да, — подтвердил Пуаро, — это одно из основных моих занятий.
— Сомневаюсь, чтобы вы многое знали обо мне…
— Кое-что я знаю.
— От вашей приятельницы миссис Оливер? Она что-то вам рассказала?
— Она рассказала, что беседовала со своей крестницей, мисс Селией Рэвенскрофт. Это верно, не так ли?
— Да, Селия мне говорила. Эта миссис Оливер… она хорошо знает мою мать?
— Не думаю, чтобы они хорошо знали друг друга. Согласно миссис Оливер, она познакомилась с миссис Бертон-Кокс недавно на литературном завтраке и имела с ней краткую беседу. Насколько я понял, ваша мать обратилась к миссис Оливер с просьбой.
— Это не ее дело! — Юноша сердито сдвинул брови. — Матери…
— Да, да, — кивнул Пуаро. — Подобные чувства усилились в наши дни, хотя, возможно, существовали всегда. Матери часто делают то, что, по мнению их детей, им лучше было бы не делать. Я прав?
— В общем, да. Но моя мать вмешивается в дела, которые ее абсолютно не касаются.
— Как я понимаю, вы и Селия Рэвенскрофт — близкие друзья. Со слов вашей матери миссис Оливер сделала вывод, что стоит вопрос о браке. Возможно, в ближайшем будущем?
— Да, но моей матери незачем задавать вопросы и беспокоиться о вещах, не имеющих к ней никакого отношения.
— Все матери таковы, — улыбнулся Пуаро. — Вы очень привязаны к вашей матери?
— Я бы так не сказал, — ответил Дезмонд. — Лучше говорить откровенно — она мне не родная мать.
— В самом деле?
— Я был усыновлен, — объяснил Дезмонд. — У нее был сын, который умер в раннем детстве. Она захотела усыновить ребенка и выбрала меня. Мама всегда думает и говорит обо мне как о родном сыне, но мы абсолютно не похожи. Мы смотрим на вещи по-разному.
— Вполне естественно, — заметил Пуаро.
— Кажется, я никак не могу перейти к цели моего визита.
— Вы хотите, чтобы я что-то выяснил, провел какое-то расследование?
— Очевидно, да.
