– Смотри на меня! – приказал Виктор, – Подойди ближе!
Охранник сделал неуверенный шаг вперед.
– Хорошо. А теперь открой дверь!
Охранник замялся.
– Простите, господин граф, – словно извиняясь, произнес он, – Но на нас это не действует. Может вам добавки положить?
Сомов застонал и ничком рухнул на нары. Выхода не было. Единственное, что ему теперь оставалось, так это только молиться. Последующие дни и ночи Виктор посвятил частым мольбам, обращенным к богине Уре, чтобы та помогла ему выбраться из тюрьмы. Непрерывная усиленная работа мозга заключенного не прошла даром и граф даже нашел несколько новых элегантных решений для других задач, не связанных с побегом. Например, теперь он отлично знал, как можно было легко и просто сделать магический АК‑47, но в сложившейся ситуации это ничем не могло ему помочь.
Сомов начал запоздало осознавать весь ужас своего положения. Бессильно молотя кулаками по сырой каменной стене, он уже в тысячный раз пожалел о своем нервном срыве во дворце императора. Ну что ему стоило не доводить дело до конфликта, а просто развернуться и уйти? Перебороть свое я. И все же какой‑то частью своей личности Виктор осознавал, что не мог поступить иначе. Он давно разучился отступать и с каким‑то лихорадочным возбуждением принимал любой брошенный вызов. Вот только на этот раз противник оказался намного сильнее и могущественнее, чем он. И теперь узнику оставалось надеяться только на чудо. Граф снова опустился на колени, закрыл глаза и в который раз зашептал страстную молитву. А когда закончил, то напряженно прислушался, ожидая услышать хоть малейший отголосок, хоть какой‑то намек от богов темного мира.
Вдруг за его спиной лязгнули запоры, дверь медленно со скрипом отворилась и наступила тишина. Это было настолько неожиданно и невероятно, что Виктор перестал дышать и поначалу даже не смел обернуться. А потом осторожно повернул голову и усмехнулся. В дверях стоял герцог Гросс.
– Здравствуйте герцог. Неужели вас прислала богиня Ура?
Начальник тайной стражи покрутил головой, внимательно осматривая камеру, а затем зеркальными гогглами уставился прямо на Сомова.
– Меня никто не может прислать, – произнес он, – И я никому не подчиняюсь, даже богам.
Сыщик снял лайковые перчатки, отряхнул ими нары и присел на краешек.
– Однако, я удивлен, что ты еще здесь.
– А чего вы ожидали? Что я исчезну?
– Ну да, – ответил герцог, – Что‑то в этом роде. Разве желание попасть в тюрьму это не часть твоего хитроумного плана?
Виктор невесело усмехнулся:
– Вы слишком хорошего обо мне мнения.
– То есть то, что завтра тебе отрубят голову, это не входило в твои планы?
– Завтра? – голос Сомова дрогнул, – Но за что?!
– За покушение на жизнь императора Тессара первого, – герцог достал из кармана «Грозовой бич» и посмотрел, как играют грани красного кристалла, – Пронести во дворец боевой амулет, против которого нет защиты, разве это было сделано не с целью убийства нашего короля? По крайне мере, судьи расценили это именно так.
– Но почему мне не дали высказаться в свою защиту?
– А разве того, что ты наговорил во дворце недостаточно? Не считай Сиана глупее себя, Вик. Он хорошо знает о твоих способностях и не рискнул лишний раз возить тебя по городу, да еще и предоставлять слово в суде. Поэтому дело рассмотрели в закрытом заседании, тихо, по‑быстрому и без участия подсудимого. Более того, вынесли специальное распоряжение – при перевозке к месту казни, в случае нападения на конвой, обязать стражу незамедлительно перерезать арестанту горло. Видишь, Вик, даже здесь Сиан решил перестраховаться, – герцог тонко улыбнулся, – Но ты не волнуйся, до этого дело не дойдет. Единственные кто мог напасть на конвой, так это бритоголовые, но они вряд ли бросятся тебя выручать. После того, как публично объявили о твоей казни, орден тамплиеров, лишенный руководства, сразу же развалился на части. Там сейчас началась такая резня за передел сфер влияния и дележ недвижимости, что даже я утратил контроль над происходящим. Вместо единого ордена появились десятки мелких банд, а их состав, численность и главари меняются так быстро, что я не успеваю отслеживать все изменения и предпочитаю не вмешиваться в этот кровавый хаос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это была ужасающая новость. С тамплиерами Сомов связывал большую часть своих планов и отводил им решающую роль в будущих событиях. И вот все тщательно проработанные сценарии рухнули в один момент. Теперь стало понятно, почему никто не позаботился об узнике в тюрьме. Даже передачу не сочли нужным прислать. Скоты неблагодарные! Виктор стиснул зубы, а герцог продолжал все тем же равнодушным голосом:
– Его величество тоже не забыл о собственности своего зятя и уже прибрал к рукам замок со всем его содержимым, а также начал процедуру конфискации в пользу короны всех предприятий гражданина Сангина. Больших и малых. Всех без исключения. Кстати, твой титул графа тоже аннулирован. Вы стали нищим и безродным, господин никто. У вас осталась только супруга, но скоро вы и ее лишитесь вместе с головой. Какая насмешка судьбы, не правда ли, Вик? Ты хотел добиться развода – завтра ты его получишь.
Крон замолчал и посмотрел на хронометр.
– Заболтался я с тобой, а у меня не так много времени.
– Что с Алель? – задал Виктор самый беспокоящий его вопрос.
– Понятия не имею. Но все твои беды, Вик, именно из‑за нее. Ты ослеп из‑за этой вампирши, перестал анализировать ситуацию, начал совершать необдуманные поступки. Даже сейчас вместо того чтобы думать о том, как избежать смерти, ты опять спрашиваешь о ней.
– Мои личные отношения никого не касаются. И вас в том числе.
– Ну вот, пожалуйста, – Гросс разочарованно вздохнул, – ты даже говорить не желаешь на эту тему. Чего же тогда удивляться, что в итоге ты имеешь плаху с палачом. М‑да… Я перестал узнавать тебя Сомов.
– Герцог, если вы пришли мне помочь, то просто одолжите ваши гогглы. Большего я не прошу.
– Плохая идея. Во‑первых, даже с гогглами тебе отсюда не выбраться. В солнечной башне очень хорошая система безопасности и ляжешь ты где‑нибудь на втором, максимум третьем уровне обугленный, как головешка. Во‑вторых, тебе просто некуда идти. В замке тебя сразу схватят новые хозяева, а у тамплиеров тут же убьют. Тебя все списали со счетов, и я еще раз повторю – ты больше никто. Не богатый граф, не могущественный министр информации, а просто помеха, которую устранят при первой же возможности. Кроме того, в случае успешного побега на твои поиски бросятся все сыщики и вся стража страны, а с твоим лицом, известным каждой собаке, тебя даже искать не придется.
– Так зачем вы пришли, если не желаете помочь?
– Хотел посмотреть на тебя в последний раз. Ну, и заодно спросить. Ты часом не собираешься взорвать полгорода во время своей казни? Может мне завтра не стоит появляться в Маркатане, а, Вик? Ты бы предупредил об опасности своего старого друга.
– А вы доложите об этом Сиану?
– Ты знаешь, я очень недоволен тобой, но я не в восторге и от Тессара. Ты запутался в отношениях с вампиршей, а Сиан растолстел, погряз в роскоши и беспечной королевской жизни. Вы оба отступили от нашего первоначального плана, забыли о великой цели и стали жить для себя. Мало того, вы еще и между собой переругались так, что примирить вас нет никакой возможности. И я не знаю, на кого мне теперь делать ставку. Тессар ленив, а у тебя, Вик, нет даже шансов пережить завтрашний день.
Герцог замолчал и надолго задумался, периодически похлопывая перчатками по голенищу сапога.
– Не уверен, что поступаю правильно, – произнес он, наконец, очень тяжело вздохнув, – но, я все‑таки уровняю твои шансы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Начальник тайной стражи поднялся, подошел к стене, около которой недавно молился Виктор и приложил к ней какой‑то амулет. За стенной противно заскрипели приржавевшие детали, давно не используемого механизма, а по каменной кладке пробежала расширяющаяся трещина, пока не превратилась в полноценный проем. Из образовавшегося темного отверстия потянуло промозглым холодным воздухом.
