прислал он мне письмо, и пишет он мне, чтобы, значит, грабили мы все и забирали… «Берите, говорит, в мою голову»… И приказал он еще поймать саботажа, который за старый режим…
Подумал, помолчал и вдохновенно воскликнул:
– Жги, ребята, школу!
Школу сожгли, но саботажа не обнаружили…
– Айда, ребята, к доктору…
Пришли… Сначала робко молчали, но выручил Куга.
– Так что, господин доктор выдайте нам сюда саботаж… Мы его давно, подлеца, ищем…
Немного погодя горела больница…
Константин Крог.
М. С. Анисимов, 28 сентября
Все говорят воевать до победоносного конца, а лошади простого фургона не везут, а хлеба солдаты получают 1 фунт и 1½ фунта, и половина армии без сапог. А языком все до победоносного конца, а на деле нет их, а одно ведут Россию к концу, к гибели. Ночь светлая, пулеметный огонь.
«Новое время», 30 сентября
Высадка на островах Эзель и Даго.
29 сентября, под прикрытием морских сил, во много раз превышающих средства обороны в северной части Эзеля, противник высаживает десант в бухте Тавгалахта и на прилегающее побережье. Кроме того, десантный отряд высадился у деревни Серро, на острове Даго. Приморские батареи после боя были сбиты мощным огнем дредноутов противника. Операции неприятеля благоприятствует мгла и дурная видимость. Гарнизон Эзеля вступил в бой с высадившимися силами. Все возможные меры для борьбы с десантом принимаются.
«Вечерние новости», 30 сентября
Новое отложение Кронштадта.
(По телефону из Петрограда.)
Кронштадт вторично отложился от России и не согласен признавать временного правительства.
Кронштадтский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов принял резолюцию, в которой заявляет, что новое коалиционное правительство есть «союз явных корниловцев» и вождей демократии, ведущих соглашательскую предательскую политику. Такое правительство есть несомненно орган буржуазной контр-революции и способно предать страну и революцию «на удушение и разгром международной буржуазии».
Кронштадтский гарнизон и рабочие отказывают решительно правительству в какой бы то ни было поддержке.
Нелли, 30 сентября
Немцы сделали десант. Все очень удручены. Возможно, что они возьмут Кронштадт, так как его и брать не придется, и скоро будут в Петрограде. Но теперь нас немцами не испугаешь.
Вот цеппелины будут летать – это страшно. Но в конце концов и это ничего, и цеппелины и немцы, ничего не может быть страшнее наших «товарищей», наши нервы так притупились, что ничего, особенно не действует. Придут немцы, так придут, хуже все равно не будет.
Октябрь
«Газета для всех», 1 октября
В последний час.
(По телефону от нашего корреспондента).
Сегодня настроение в Петрограде крайне тревожное, весть о высадке десанта произвела угнетающее впечатление. Население жадно прислушивается ко всему, что пишется в газетах, читается в витринах редакций. На перекрестках собираются группами, обсуждают возможный план продвижения немцев, в морском штабе кипит лихорадочная работа.
«Новое время», 1 октября
А. Ф. Керенский обратился с воззванием к Балтийскому флоту, призывая опомниться и перестать играть в руку врагу.
П. Д. Кушников, 1 октября
1. Нет до сих пор (1-ое октября) у солдат зимнего обмундирования, многие почти без сапог; да и летнего, впрочем, нет тоже – нельзя сменить разорванную рубашку.
2. Вообще солдаты утомлены той скотской жизнью, которую приходится вести на войне: ведь изо дня в день все одно и то же, в земле, как кроты, в грязи, как свиньи, да еще ни хорошей пиши, ни одеяния. Но все же вот они пошли бы вперед, как герои, если бы была вера в победу, если бы было тепло и сытно, если бы был создан хотя бы намек на настроение или подъем духа, как это у немцев. Все они недовольны тылом, грустят по семьям, да и беспокоятся (да и как не беспокоиться?!); не были по 1,5–2 года у себя дома, да и отпуска сейчас совсем прекратились.
Как могут они быть спокойны, когда в тылу не на что жить, когда там рабочие дерут за все!
М. С. Анисимов, 2 октября
Артиллерии с неприятельской стороны становится все больше от каждого дня, усиленная воздушная разведка с неприятельской стороны. У офицеров и солдат нет единения, как две отдельные партии. Всю ночь неприятельская артиллерия работает, бросая снаряды по всем направлениям, трещали пулеметы и винтовочная стрельба.
«Живое слово», 3 октября
В дни нашей жизни.
(Почти хроника)
Вчера в городе вздорожали подсолнухи. Опасаются военных осложнений. Несколько тысяч дезертиров, по слухам, уже обратились к Временному правительству с требованием: «Ежели подсолнухи не подешевеют, немедленно разрываем дипломатические сношения с министерством и открываем военные действия».
В виду усиления продовольственной разрухи в городской думе рассматривается вопрос об отмене смертной казни, не только у нас, но и в Парагвае.
Известный граф Т. вчера в трамвае потерял почти совершенно полный коробок спичек и фунт сахару, который он вез в подарок своей невесте. Потеря так потрясла графа, что близкие опасаются за его рассудок.
В Петроград прибыл знаменитый американский спортсмен мистер Петляйг. Он приехал специально с целью проехаться в вагоне петроградского трамвая.
После первой же поездки знаменитого спортсмена извлекли из вагона в обморочном состоянии. В больнице он поведал представителям печати, что более сильного ощущения, чем испытанное в трамвае, не знал даже в дебрях Африки.
В одном из столичных музеев редкости на днях будет демонстрироваться уникум извозчик, взявший за конец всего три рубля. Вызваны ученые эксперты.
Вчера в аукционном зале происходили торги на кухарку Агафью Селедкину, которая известна столичной знати своим искусством доставать не менее двух раз в неделю мясо.
Селедкина досталась за восемь тысяч известному нефтепромышленнику М.
У артистки балета Ласточкиной из уборной неизвестным злоумышленником украдено фунт масла в свертке. Несчастная впала в глубокий обморок.
На днях состоится аристократическая свадьба: барон Цум-тейрель женится на дочери графа Любимаго. Граф дает за дочерью роскошное приданое: пол-сажени дров и два фунта муки.
Объявление: Пятиэтажный каменный дом на Невском или родовое имение на Кавказе согласен обменять на пару мало держаных галош.
Независимый.
В. С. Смышляев, 4 октября
Сегодня репетиция «Двенадцатой ночи», я еле сдержал себя! Ну, как же, помилуйте: Гейрот, Сушкевич, Болеславский и Гиацинтова ныли перед репетицией, что вот придет немец в Москву… Питер они уже сдали, они уже готовы сдать его! Неужели же народ допустит еще раз обмануть себя, неужели он позволит поступить с ним так, как поступили французские торгаши с
