Одному я сумел научится в этой жизни — самостоятельно выбирать Слова.
+++Один — Очество.+++
Сегодня познание собственной исчерпанности привело меня в долину ассоциаций. Там меня ждал приказ — Продолжай. Это не много, но дает силы для скачка. Так мы познаем свои скрытые возможности.
Я попытался взять тебя с собой в эту долину, и потерпел чудовищное поражение — я понял, что все это существует лишь в моей больной голове, и никто кроме меня не сможет познать запаха трав, наполняющего мозг музыкой, осязать шум маленькой горной речки, пройтись среди шелеста карликовых яблонь, что едва ли выше человеческого роста, и удивится мощи горного хребта, своими уступами напоминающего позвоночник, свернувшегося в клубок зверя по имени Земля.
А я так бы хотел…
Но лишь одним глазам доступен этот мир, и лишь жестами лишенных кожи рук, я смогу нарисовать тот сон духа, который был дарован мне там. И я пишу вереницу образов смешав на палитре лица отголоски воспоминаний… И кисть моя — мое молчание.
+++Преломление.+++
Образы, живущие в нашем сознании — лишь тени, прости Хозяин, лишь тени музыки сомненья, заставившей трепетать наши души и преломившейся сквозь призму нашей опосредованности.
Так, день ото дня мы проходим сквозь музыку ПРИРОДЫ преломляя ее в примитивные запахи, звуки, вкус. Словно белый солнечный луч, разбитый на семь составных частей, которые, даже слитые вместе не могут воссоздать белизны — их сияние породит лишь глубину поглощения — черную бездну. Так же мы расщепляем Бога в своем восприятии, так же мы расщепляем Свободу, так же мы расщепляем Любовь, и расщепление это зовется ПРЕЛОМЛЕНИЕ.
Призма нашего Зрения искажает действительность, но, на примере солнечного луча, мы видим, что лучше принять все таким, каким оно приходит к нам, чем предпринимать нелепые попытки слить эти разрозненные клочки обратно — воедино.
Посмотри на религию — что рождает она — лишь тьму вокруг света чистоты Веры.
Посмотри на ревность — лишь тьма вокруг света Любви. Глупостью было пытаться воссоздать из разрозненных клочков, дошедших до нас сквозь закопченное стекло нашего эгоизма, истинное Чувство.
Я ненавижу плен слов, которые преломляют мое Знание в примитивные значки на листе белой бумаги.
Я тону, и преломившись сквозь очки омута твоей уверенности, падаю в зрачок фиолетовым лучиком гармонии.
+++Пробуждение.+++
Мое сознание становится текучим, и это пугает, поскольку не позволяет мыслям зафиксироваться в какой-то четкой форме — лишь расслабленной кашицей они скребутся по паркету моего осязания и пытаются вызвать восторг своим появлением. Это смешно! Вы когданибудь радовались тому, что вступили в дерьмо? Уверен, что нет. Вот так же и мои мысли — дерьмообразная кашица.
Плоть моих рук заставляет меня искать выражения, тем волнам чувствительности, что окатывают меня с поражающей сознание периодичностью, и их равномерный напор постепенно затягивает меня куда-то в глубину океана неприкаянности.
Ты — мой огненный Хозяин, черной полосой пересекающий пол, не можешь объяснить мотивирующих факторов для столь угнетенного состояния моей души.
Я осознаю свое участие в создании неприступного бастиона моей отторженности. Что это — понимание или же напротив — заблуждение? Я не в состоянии выразить гармонии, наполняющие меня, но уже аккуратно уложенные в соответствующие ящички, проложенные шариками нафталина и ароматным мылом. Все это столь запрограммировано, что не возникает желания бороться.
Вчера Хозяин рассказал мне о мусульманских Садах Джанны. Больше всего меня завлекла сама идея сада — как четко она вписывается в мировую гармонию — ты — Человек, лишь составная часть Природы, движущая — да, созидающая — да, но не пользующая весь этот организм словно продажную девку. Ты — Человек, и твое место в процессе созидания определено. Ты — Творческое начало материального, но процесс творчества направлен на разрушение, и привести это может лишь к нарушению Баланса в Мировом масштабе.
Не обращай внимания на глупо-политический стиль, Хозяин, но согласись, что иными словами трудно воззвать к корням, питающим древо нашего бытия…
— Чушь!
— Хозяин, ты не спишь?
— Уснешь тут с тобою, — зевает, — Ты же, своими мыслями, так загадил воздух в комнате, что думать стало просто невозможно.
Поверь мне, Раб, здесь нет ничего, чему стоило уделять столь глубокое внимание. В этом кроется одна из основных ошибок нашей реакции на сложившуюся ситуацию Внутри — ты на столько переполнен личностными переживаниями, что для того чтобы скрыть это пытаешься думать о глобальном. Поверь, никогда еще такая замена не приводила ни к чему, кроме рождения очередной глупости, которую, частенько, не дай бог, подхватывали массы идеалистов. Ты трижды ударься лбом о стену, вместо того, чтобы выдавливать из себя какие-то мыслишки — никому ты, поглощенный собственной ничтожностью, не нужен. Пойми, твоя сила в неприступности, борись за Ненависть и обретешь Любовь, не бойся разбить руки о каменную стену — тебе их не перевяжут, никто, никогда не сможет стереть бархатную пыль с твоей слабости, хранящейся за тоненьким стеклом Праведности. Ты — грешен, но должен считать себя олицетворением Греха, чтобы быть Полноценным. Величайший грех — неумышленно причиненный вред. Это аксиома.
В последнюю очередь скажу: никогда не верь людям — им безразлично что ты чувствуешь, что наполняет тебя. Им важно лишь то, что Они могут дать тебе, и что можешь дать им Ты. Не думай, что желание отдавать — проявление альтруизма, нет, нет. Это зов величайшего в мире Эго — самозавершение в процессе созидания, и нет большего эгоиста чем Созидатель. Но прими его дар, и отдай себя, уподобляясь ему и ты познаешь глубину чувства внутреннего Равновесия…
— Хозяин, ты создаешь новую концепцию мышления?
— Нет, я реабилитирую старую концепцию чувствования.
— Как, как?
— Что, понравилось слово? Мне тоже не очень, а что делать?.. Дедушка Зигги прекрасно свел все проявления гармонии и дисгармонии к LЗдоровым Половым Инстинктам? да простят меня знатоки за упрощение, перевирание и так далее и тому подобное, но сегодня весь храм твоего Духа — лишь коммунальная квартира для инстинктов и комплексов, которые то и дело подсыпают друг другу сахар в бульон на кухне, воруют из карманов пельмени и прочее, прочее, прочее. Как тебе нравится быть совокупность электрических импульсов, возникающих в мозге, а, Раб? И кто тогда я, плод твоего больного воображения? Короткое замыкание?
— Не язви, я-то тут причем?
— Ты не причем, тебя и нет как такового — биологическая оболочка…
— Завали!
— Это уже лучше, когда ты зол, тебе в голову приходят удачные мысли, друг мой. Направь свою злость на решение ма-а-аленькой проблемки.
— Какой?
— Определи для себя свой собственный статус.
О кротости.
Сестра, бережно хранящая в шкатулке перчатки, сшитые из кожи, содранной с моих ладоней, что ты хотела мне сказать своими глазами?
Я был препарируем на железном столе, подобно лягушке на уроке анатомии, и чувствовал, как ваши взоры холодным скальпелем впиваются в мою раздутую печень, как выковыривают из желудка нечаянно проглоченную дробинку. Вам интересно? Мне тоже. Мне крайне любопытно наблюдать за вашей реакцией. Я пытаюсь отыскать в вас самого себя, с жадностью режущего податливую плоть лишь с тем, чтобы понять, что душа не прячется ни в сердце, ни в легких ни во влагалище, ни, тем более, в мозге.
Я пугаюсь, находя в ваших горящих взглядах отражение моего равнодушия. Я мог бы сотворить чудо, улыбнувшись вам со своего стола, но это разрушило бы все очарование момента — Эффект Неучастия.
Препарировать можно лишь живую плоть — в мертвечине отсутствует Воля, а это то единственное, разложение чего мы не хотим признавать, но наблюдая собственными глазами рождение маленького уродца, мы пугаемся неизбежности свершившегося события.
Наивысшая воля рождается в нас в тот момент, когда умелый скальпель рассекает нашу грудную клетку, и мы с восторгом пассивности принимаем жадные взоры, вливающиеся в нас сквозь щель надреза. Плавься, мое бунтарство, в твоей власти сейчас, растекаясь горящей сталью по венам, прервать этот процесс эксгумации, но тебе доставляет удовольствие само осознание Их ничтожества перед служанкой твоей — Волей.
Я осознал никчемность попыток своих препараций, и сейчас обезличено принимаю как данное гамму эмоций, посылаемых мне сквозь пространство бесполезной информации.
И наивысшее выражение Воли — в Кротости принятия неизбежного.
— Ты внял моему совету, Раб.
Где сегодня пребываешь ты, мое Совершенство?
— Знаешь, Раб, сегодня мне снова приснился сон. Мне снилось, что я нахожусь в каком-то месте где нет ничего, то есть вообще Ничего. Там не было света, но я прекрасно видел все вокруг, там не было ни звуков, ни запахов, ни верха, ни низа и совершенно никого. Оттуда открывался прекрасный вид на Ничто. И ты знаешь, я понял символ, вложенный в этот сон — я беспомощен в попытках воплощения своих представлений в жизнь, и чудовищность несоответствия между непостижимой красотой и величием образа, дарованного мне, и его содержанием наполнила меня Силой и Энергией, способными привести меня к вершине познания… Но тут я ослеп.
