еще три располагались под землей. Содья объяснила, что Риста никогда подолгу не задерживается в одной комнате. Его пыточная камера перемещается по всему дому, так что ловушки здесь на каждом шагу. Пока они решали, с какой части дома начать поиски, одна из дверей распахнулась, и наружу хлынула толпа из двух дюжин человек в масках.
– Они все в пурпурном и сером… – прошептал Фин, когда толпа прошла мимо кучи иссушенных костей, за которой они притаились.
Содья нахмурилась:
– Почему они уходят?
Толк с Фином молчали. Ответ напрашивался сам собой, но никому из них не хотелось произносить его вслух.
Наконец Фин мрачно проговорил:
– Может, закончили начатое? Вдруг мы опоздали?
– Посохи серебряные! – взвыл Толк. – Только не это. Неужто снова?..
Содья, будто не слыша его причитаний, повернулась к Фину:
– По-прежнему хочешь внутрь или лучше проследим за надзирателями?
– Думаешь, они узнали, где берлога? – Фин разразился чередой проклятий. – Если Нэлдон вернулся…
– Погоди, мы ведь этого не знаем, – прервал его Толк, качая головой. – Может, они отправились по домам. Уже поздновато, если ты не заметил. Вдруг Риста их отпустил, а сам остался? Вовсе не обязательно, что они идут в берлогу.
– А если так и есть? – спросил Фин. – Что тогда?
– Нэлдон – сообразительный малый. – Толк втянул воздух сквозь зубы. – Его просто так врасплох не застанешь.
– Я же застал – когда заманил вас в тот переулок.
– И то верно, но… короче, мы не знаем, в берлогу они отправились или нет, зато почти наверняка уверены, что Квинн с ребятами томятся вон в том доме. – Толк ткнул пальцем в мрачное здание. – И мы должны их вытащить. Прошу, босс, нельзя их там бросать. Если сейчас уйдем – им точно конец.
Фин неуверенно взглянул на Содью, но ее лицо было непроницаемо.
– Думай сам, Фин. Можем попытаться спасти Квинн, Сиджа и Поли… либо вернуться в берлогу и, если Нэлдон там, вместе дать отпор надзирателям. Может, еще успеем поставить в туннелях ловушки.
Фин уже привык к тому, что последнее слово всегда оставалось за ним. Бремя ответственности легло на его плечи в тот самый миг, как банда признала его вожаком, и он, разумеется, принял его. Но никогда еще решение не давалось Фину так тяжело. Какой вариант ни выбери, чьей-то жизнью придется рискнуть… Проклятье!
– Идем в дом, – сказал он наконец, мысленно взмолившись всем богам, чтобы Нэлдон еще одну ночь проболтался где-нибудь подальше от берлоги. – Пойдем по следам надзирателей – глядишь, не попадем в ловушки. Надеюсь, еще успеем спасти ребят.
– Надеюсь, их там вообще нет, – дрожащим от волнения голосом проговорил Толк, и в его глазах блеснули слезы. – Но что-то мне подсказывает, что напрасно.
Стражи у бокового входа не обнаружилось, ловушек здесь они тоже не нашли. Впрочем, вряд ли даже самый отчаянный бедолага без крыши над головой решился бы сунуться внутрь: к стенам было приколочено с десяток, если не больше, свежих человеческих трупов.
– Боги, – ахнул Толк. – И внутри то же самое?
– Кое-где и похуже.
– Если станет еще темнее, я вообще ничего не увижу, – сказал Фин, зажимая ладонью нос и рот.
– А если вонь станет сильнее, я задохнусь насмерть, – пообещал Толк.
Судя по вылетающим из его рта гортанным звукам, он изо всех сил боролся с рвотными позывами.
– Содья, ты сейчас хорошо видишь?
В почти кромешной тьме глаза Содьи казались совершенно черными, а край радужки имел серый цвет и едва заметно светился.
– Вполне. А ты?
– Я в темноте считай что слепой. – Фин обвел глазами комнату. В противоположной стене чернела дверь. – Мне нужен хотя бы звездный свет.
– Все окна заколочены.
Осторожно приблизившись к двери, Содья повернула ручку, и дверь распахнулась. За нею оказался угольно-черный коридор. Девушка заглянула внутрь, потом снова повернулась к Фину:
– Здесь от моих глаз толку не больше, чем от твоих.
С этими словами она вынула из внутреннего кармана плаща коротенький серый фонарик, прикоснулась к фитилю, и по комнате разлилось призрачное сияние.
– Чтоб меня, – выдохнул Толк, вцепившись взглядом в диковинный артефакт. – Даже не знаю, что хуже – темнота или это.
– Это сумеречный свет, – пояснила Содья и направила фонарик в коридор. – У него есть несколько интересных, преимущественно полезных свойств. К примеру, в нем видны следы человека, если тот использовал магию теней.
Фин присмотрелся и увидел на полу черные отпечатки следов. Они тянулись по коридору, пересекали комнату и исчезали на улице.
– Это наследили те надзиратели, – сказал он, щурясь. – Они что, все владеют магией теней?
– Да. Иначе стали бы обычными шпионами, а не надзирателями. Правда, у большинства из них талант едва выражен. Их родословная слишком размыта, поэтому они способны разве что на пару несложных заклинаний.
– Наподобие серого огня, который умеет вызывать Квинн? – Толк осторожно приблизился.
– Да. Таких магов я еще не видела, но много о них слышала. Если бы Квинн показала мне, как она это делает, я бы, наверное, смогла повторить, вот только сомневаюсь, что она согласится. – Содья криво усмехнулась, но ее глаза были печальны. – Я бы тоже смогла ее кое-чему научить. У Квинн сильная родословная и наверняка неплохие способности к магии.
– А ты у нас видишь в темноте, приводишь в чувство пьяных в стельку, и тени тебя слушаются как миленькие. – Толк сдавленно хихикнул. – Она бы от такого учителя не отказалась. Если не прирежет тебя в порыве гнева, – думаю, сработаетесь.
– Это если Квинн еще жива, – вставил Фин.
Подойдя к дверному проему, он высунул голову в коридор и принюхался. К вони гниющего мяса примешивался слабый запах древесных углей. Фин шагнул в коридор:
– За мной. Пойдем прямо по следам.
– Погоди-ка. – Толк бочком проскользнул в коридор сразу после Содьи. – Ты сказала, у этого света преимущественно полезные свойства. А какие у него недостатки?
– Их всего два, – ответила Содья. Она обогнала Фина и остановилась, направив луч фонаря вперед. – Предметы, на которые он падает, выглядят плоскими и теряют свой цвет. Все становится серым, и деталей не разобрать.
– Этот фонарь даже не отбрасывает тени, – заметил Фин.
– Потому что тени отбрасывают на него собственный свет. Мы называем его просто – мрак. Отраженный свет царства теней, который, по сути своей, является отражением отсутствия света в физическом мире.
– Допустим, я понял, – сказал Фин и услышал за спиной приглушенный смешок Толка. – А второй недостаток?
– Призрачные тени. – Содья свернула в боковой коридор, ведя мужчин за собой.
– Привидения, что ли?
– Почти. В сумеречном свете можно увидеть обитателей царства теней. Обычно это эйдолоны – ожившие тени, демоны, – но иногда проявляются и более
