присутствие духа. Однако ее слова явно затронули его до глубины души. Возможно, она ошибалась на его счет и на самом деле Фин – человек более глубокий и сложный, чем она думала? Но если так, хорошо это или нет?
Она направилась за Фином. Внезапно шум прекратился, и Фин застыл на месте, прислушиваясь.
– Если Нэлдон не разделял общей ненависти к Гильдии, почему тогда он оставался с нами? – спросил он, не глядя на Содью.
– Ему нравилось чувствовать себя нужным, – ответила та, задумчиво всматриваясь во мрак. – Знать, что он делает этот мир чуточку лучше. Когда всю жизнь проводишь в тени достижений своих богатых и знаменитых родителей, кажется, будто сам ты, что ни делай, ничего собой не представляешь.
– Ты говоришь о нем или о себе?
Содья повела плечами:
– В Лукуре каждый – пешка на доске большой королевской игры. Каждым из нас могут пожертвовать в любой момент. Я поняла это, когда убили отца.
Вдруг раздался приглушенный крик.
– Это Сидж! – Фин развернулся, готовясь бежать туда, откуда доносился голос.
– СТОЙ!
Он замер и осторожно опустил поднятую ногу. Впереди, в каких-то пяти шагах, на самом краю пятна призрачного света, тускло блестел какой-то предмет. Он представлял собой тонкую металлическую ленту, висящую в воздухе от пола до потолка ребром вперед. Ее край выглядел столь тонким, что взгляд его почти не улавливал.
– Это еще что за штуковина? – изумился Фин, с опаской огибая восьмифутовую преграду.
– Это клинок пустоты – осколок мрака. Он рассек бы тебя надвое.
– Проклятье, – пробормотал парень. – А я-то думал, что, кроме растяжек и шприцев с ядом, опасаться нечего.
– Ты не знаешь Ристу.
Содья проскользнула мимо клинка пустоты. Черная поверхность почти не отражала сумеречный свет.
Прямо перед ними находилась дверь, из-за которой доносились хриплые крики Сиджа, отчего-то казавшиеся и близкими, и в то же самое время далекими. Содья приблизилась к двери, убедилась, что нет ловушек, и медленно повернула ручку. Дверь со скрипом отворилась, и их обоих обдала волна раскаленного воздуха.
– Что это? – спросил Фин.
В центре стояла невообразимых размеров черная печь; судя по гигантской заслонке, в ее горниле запросто мог поместиться взрослый человек. Вот откуда раздавались истошные вопли Сиджа.
– Они жгут его заживо!
Фин шагнул в комнату, ища глазами ловушки. Пол покрывал толстый, по щиколотку, слой золы вперемешку с обломками костей и кусками обгоревшего дерева.
– Вон там. – Содья показала на провод, привязанный к ручке заслонки.
– И вот еще. – Фин легонько поддел носком сапога торчавшую из золы челюсть с металлическими зубами. – Проклятье!
Он подобрал длинную кость, сунул ее в зубастую пасть, и та с лязгом захлопнулась, переломив кость пополам. Обезвредив ловушку, Фин двинулся к печи. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы добраться до нее, перекусить провод и, намотав на руку край туники, убрать заслонку.
– Боги, – прошептала Содья и зажала рот ладонью.
Не обращая внимания на чад и жар, Фин потянулся к почерневшему, покрытому волдырями кричащему Сиджу, рывком сдернул его с раскаленной плиты, и тот рухнул в пепел. Содья, закашлявшись, отступила в сторону и несколько раз махнула рукой, разгоняя облако дыма и золы, заслонявшее свет фонарика. Фин опустился на колени и наклонился ухом к обожженным губам Сиджа.
– Это ловушка, – прохрипел тот. Его голос звучал трескуче и ломко, словно высушенные листья. – Наш план… они все знают. – Он засипел, силясь произнести следующие слова. – Квинн… торопитесь.
Его тело сотрясла конвульсивная дрожь, а потом он затих.
Фин тихо выругался и поднял взгляд на Содью:
– Опоздали. Надо спешить, если хотим спасти Квинн.
– Риста любит помучить своих жертв подольше, но как только вытянет из них все, что хочет узнать, сразу убивает.
– Значит, будем действовать быстро, но осторожно. – Еще раз взглянув на Сиджа, он поднялся на ноги. – Думаешь, Риста сейчас с Квинн?
– Да. Ты к этому готов?
– Более чем готов. – Фин вытащил из-за спины перначи. – Он забрал у нас Сиджа, Поли и Толка. Ему придется заплатить по счетам.
– Берегись, он пустит в ход магию. Пусть он и не так искусен, как я или Кетрит, но призвать клинок пустоты или обратить против тебя тени – это он сумеет.
Фин направился к двери в дальнем конце комнаты.
– Однажды я уже сражался с магом. Он исцелял раны с помощью тени, поэтому мы использовали против него свет и огонь. После этого он стал уязвим к обычному оружию. Риста такой же?
Содья покачала головой:
– Риста – создание из плоти и крови, как и мы с тобой. Даже в царстве теней он остается таким. Сейчас он, можно сказать, одной ногой там, а другой – в этом мире.
Фин крепче сжал в руках свои перначи:
– Значит, я смогу как следует врезать ему этими штуками?
– Сможешь. Вреда он получит меньше, но ты все равно сможешь его ранить. Однако помни: он может полностью погрузиться в царство теней, и там ты его не достанешь.
– Вот оно как. – Фин задумчиво прикусил губу. – Как же мне его одолеть?
– Есть два способа: либо рассеять тени с помощью огня, либо притянуть их к себе и крепко держать, не подпуская их к Ристе. Я бы предпочла действовать по второму сценарию, но тебе такое не под силу.
– А этот фонарь поможет?
– Как раз наоборот. Думаю, лучше всего, если я буду держать тени, не позволяя Ристе пустить в ход их магию. Вот только тогда я и сама не смогу сплести заклинание, поэтому тебе придется сражаться с Ристой в темноте, полагаясь лишь на свое оружие.
– Тоже мне, проблема, – заносчиво произнес Фин. – Меня этому всю жизнь обучали. Я справлюсь.
– Ты говоришь как самонадеянный мальчишка, – упрекнула его Содья. – У Ристы есть явное преимущество: он видит в темноте не хуже меня. К тому же с ним могут находиться надзиратели. Если так, я тебе ничем не смогу помочь: все мои силы будут направлены на то, чтобы не подпустить Ристу к царству теней.
Фин расправил плечи.
– Я все понял, – сказал он. От его самоуверенности не осталось и следа. – А теперь… давай спасем нашего друга.
Глава 78
Крики доносились откуда-то сверху. Поплутав по лабиринту коридоров и лестниц и обезвредив еще с полдюжины ловушек, Фин с Содьей наконец добрались до комнаты на последнем этаже, где они и обнаружили Квинн. Она лежала на столе, привязанная к нему ремнями, а над нею висела клепсидра, из которой на лицо Квинн сочилась кислота. От носа уже ничего не осталось, а щеки были словно изрыты оспой.
– Вот черт!
Фин бросился к
