Квинн. Пока он развязывал ремни, Содья лихорадочно искала ловушки, однако так ни одной и не нашла. Когда последний ремень был развязан, Квинн скатилась со стола, и в тот же момент на то место, где только что находилось ее лицо, упала большая порция кислоты – промедли Квинн еще мгновение, и кислота почти наверняка угодила бы ей в глаза. Лицо женщины напоминало чудовищную маску. На месте носа зияла дыра, но хотя бы глаза и рот оказались нетронутыми. Ни Ристы, ни надзирателей в комнате не было.
– О боги! – прогнусавила Квинн. – Как больно!
Она поднесла руку к лицу, но не посмела прикоснуться к кровавому месиву, которое когда-то было ее носом.
– Зато ты жива, – произнес Фин.
– У меня есть хорошее средство. – Содья извлекла из кармана туники маленький бутылек и, выдернув из него пробку, плеснула Квинн в лицо его содержимое – какую-то темную жидкость.
– Ох, чтоб меня! Жжет не хуже кислоты!
– Этот бальзам заживляет раны. А теперь стой спокойно.
Из складок туники Содья достала несколько полос ткани и начала забинтовывать обезображенное лицо Квинн.
– Да твою ж… не могла бы ты делать это хотя бы чуточку помягче?
– Могла бы, – сказала Содья, сильнее натягивая бинт. – Но не буду.
Пока она накладывала повязку, Квинн мужественно терпела боль, лишь с трудом дышала сквозь сжатые зубы.
– Ты, поди, думаешь: ну и поделом ей, сама виновата, да? – прошипела он.
– Нет, – спокойно ответила Содья. – Я бы предпочла, чтобы ничего этого не было.
– Где остальные?
– Мы… не успели их спасти, – произнес Фин.
– Я догадалась. Сначала они взялись за Поли, а нас с Сиджем заставили смотреть. Она все им рассказала. А Сидж… вы видели, что они с ним сделали?
– Да, – пробормотал Фин, не зная, что еще сказать.
– Он был хорошим человеком, добрым и светлым, не то что мы. Никогда не злился и не обижался. Ему просто нравилось находиться в команде, вместе со всеми.
Содья положила руку Квинн на плечо:
– Толк тоже погиб. Услышал, как Сидж зовет на помощь, бросился к нему и попал в ловушку. Две арбалетные стрелы пробили ему грудь.
Квинн провела пальцами по забинтованной щеке и, качая головой, прошептала:
– Мы угодили в паучье гнездо. Это место… весь этот дом – одна сплошная ловушка, которую создал твой брат.
Содья кивнула. Их взгляды с Квинн встретились.
– Он получает от этого удовольствие. Так было всегда.
Квинн убрала руку от лица:
– Мне еще повезло. Чего не скажешь об остальных. А что с Нэлдоном? Разве он не с вами?
– Нет, – ответил Фин. – Мы не стали его дожидаться.
– Поли рассказала им о том, что мы хотим уничтожить Гильдию рабовладельцев. Они знают о берлоге, о жезле принуждения… обо всем знают. И если Нэлдон вернется…
– …Они убьют его, – закончил вместо нее Фин. – Да. Но мы решили, что сначала стоит попытаться спасти вас троих.
– Спасибо вам. Правда. – Квинн нахмурилась. – А теперь давайте спасем Нэда, пока из-за моей безмозглости не погиб и он.
Когда они увидели первый труп, им сразу стало ясно, что их ждет внутри. Иннистиульца убили двумя выстрелами из арбалета: один болт торчал из левого глаза, второй – из груди. Недалеко от трупа лежал еще один, в нескольких шагах от того – следующий. В целом Нэлдон отправил на тот свет больше дюжины иннистиульцев, прежде чем его самого изрубили на куски.
– Это я виновата, – пробормотала Квинн, глядя стеклянными глазами на искромсанное тело.
– Нет, – возразил Фин. – Нэлдон знал, на что идет. Вы все знали. Вы даже пытались отговорить меня, но я был слишком упрям, чтобы вас послушать.
– Довольно самобичевания, – строгим голосом прервала его Содья. – Этого Гильдия от нас и ждет – чтобы мы думали, будто не сможем ей противостоять, будто мы сами виноваты в своих неудачах. Но это ложь. Вина лежит на Кранаке и его подручных. Это они держат у нашего горла нож и отдают приказы. Мы лишь защищаемся, и винить нас за это нельзя.
– Согласен, – мрачно поддержал ее Фин. – По крайней мере, кое-кого из этих ублюдков Нэлдон прихватил с собой.
В комнате валялось с полдюжины трупов. У большинства из глаз и груди торчали стрелы, а двоих Нэлдон проткнул своей рапирой. Она лежала на полу, сломанная надвое. Стреломета нигде не оказалось, – по всей видимости, его забрали иннистиульцы.
– Его хотя бы не пытали, – сказала Содья, осматривая труп.
– Да, его просто изрубили саблями до неузнаваемости. – Квинн всхлипнула раз-другой, а потом не выдержала и расплакалась. – Это была не его война. Он оставался в банде только из-за нас. Думал, так он делает мир лучше.
– И он был прав, – сказал Фин. – Таков был его выбор. Все они – Нэлдон, Поли, Сидж, Толк – сделали свой выбор. Мы не виноваты в том, что они погибли.
– Знаю, но… Нэлдон был таким добрым… он всегда стремился помочь людям, даже во времена своих экспериментов на Костяном дворе. Его называли чудовищем, а он… он все равно пытался. И никогда не позволял своему папаше и прочим кретинам указывать ему, как жить.
Она опустилась на колени рядом с Нэлдоном и положила ладонь ему на грудь.
– Ты права, – сказал Фин. – Мы заставим их дорого заплатить за его смерть.
– Но как? – спросила Квинн, едва сдерживая слезы. – Они в любой момент могут заявиться сюда и перебить нас. К тому же им известен наш план – что именно мы собираемся сделать и как. Им остается лишь подождать, когда мы высунем голову.
– А мы этим воспользуемся. Давайте сожжем берлогу дотла или везде понаставим ловушек – пусть только попробуют сунуться.
– И что потом? – просипела Квинн. – Они решат, что мы захотим отомстить Ристе и Тиане или Кранаку, и будут начеку.
– Вот и пусть. А мы нападем на кого-нибудь другого.
Квинн подняла на Фина полные боли глаза. Несколько секунд она молчала, обдумывая его слова.
– Ты имеешь в виду Турано, мастера арены? Думаешь, к нему легче подобраться?
– Это вряд ли. Им известно, что он в нашем списке, поэтому усилят его охрану. Про жезл принуждения они тоже знают, а значит, никому не позволят подойти к Турано слишком близко.
– Тогда у нас нет шансов.
– Это как сказать, – вступила в их разговор Содья. – Нам не добраться до Турано, но его приспешники есть повсюду. Они контролируют Подземье, и вряд ли у каждого из них имеется такая же мощная охрана. Если внушить нескольким ключевым фигурам правильную идею – они примутся уничтожать собственных людей.
– Если свита Турано и поредеет
