Когда генерал Маршалл закончил, свой доклад, Черчилль сказал, что, прежде чем участники совещания перейдут к невоенным вопросам, он хотел бы остановиться на проблеме, связанной с форсированием рек. Мы, пояснил Черчилль были бы благодарны, если бы находящийся сейчас в Ялте офицер, ведающий этим вопросом у западных союзников, мог войти в контакт с советскими военными в целях получения информации о форсировании рек. Известно, добавил британский премьер, что русские обладают большим опытом, в особенности что касается форсирования рек по льду.
Сталин обещал помочь в этом деле, задал ряд вопросов относительно предстоящих военных операций союзников. Он поинтересовался длиной фронта, на котором предполагалось осуществить прорыв, наличием на этом участке укреплений противника, а также тем, располагают ли союзники необходимыми резервами, в частности, имеется ли достаточно танковых дивизий, что особенно важно. Генерал Маршалл обстоятельно ответил на эти вопросы, подчеркнув, что на 35 пехотных дивизий союзники имеют примерно 10–12 танковых.
Далее состоялся обмен мнениями относительно координации военных действий. Сталин заметил, что имеется разнобой в действиях союзников. Советские войска прекратили свое наступление осенью. В это время начали наступление союзники. Затем все получилось наоборот. Подчеркнув необходимость избегать этого в будущем, он предложил согласовать планы дальнейших операций. Черчилль высказался в пользу того, чтобы военные занялись всеми этими вопросами, пока главы правительств будут обсуждать политические проблемы. Его предложение было принято.
Британский премьер предложил обсудить на следующем пленарном заседании политические вопросы, а именно о будущем Германии. И добавил:
— Если у нее будет какое-либо будущее. Сталин тут же бросил реплику:
— Германия будет иметь будущее!
О будущем Германии
Открывая пленарное заседание 5 февраля, президент Рузвельт сказал, что, обращаясь к проблеме Германии, следует прежде всего рассмотреть вопрос о зонах временной оккупации, который, по его мнению, становится все более актуальным.
Сталин сразу же взял слово и заявил, что необходимо обсудить следующие вопросы. В первую очередь предложения о расчленении Германии, которые были выдвинуты США и Англией еще на Тегеранской конференции. Следует также обсудить, продолжал Сталин, допустим ли мы образование в Германии какого-либо центрального правительства или ограничимся тем, что в Германии будет создана администрация, или если будет решено все же расчленить Германию, то там будет создано несколько правительств по числу секторов, на которые будет разбита Германия.
Третий вопрос, выдвинутый Сталиным, был вопрос о конкретном содержании безоговорочной капитуляции Германии. В заключение глава Советского правительства предложил обсудить вопрос о возмещении Германией убытков, о размерах этого возмещения.
Выслушав соображения Сталина, президент Рузвельт сказал, что, насколько он понимает, поставленные вопросы вытекают из вопроса о зонах оккупации Германии.
— Может быть, эти зоны будут первым шагом к расчленению Германии? — спросил президент.
Это была довольно уклончивая формулировка, и Сталин счел необходимым заметить, что если союзники предлагают расчленить Германию, то так и надо сказать. Пока же имел место лишь обмен мнениями по этому вопросу.
Наступила пауза, после которой слово взял Черчилль. Он принялся пространно рассуждать насчет различных вариантов расчленения Германии. Начал он с утверждения, что сам метод проведения границ отдельных частей Германии слишком сложен, чтобы по нему можно было принять решение в течение пяти-шести дней, пока будет работать конференция, что потребуется тщательное изучение исторических, этнографических, экономических факторов и длительное обсуждение вопроса.
— Если Пруссия будет отделена от Германии, — продолжал премьер-министр, — то ее способность начать новую войну станет сильно ограничена. Создание еще одного большого германского государства на юге, столица которого могла бы находиться в Вене, обеспечило бы линию водораздела между Пруссией и остальной Германией.
На этот раз Черчилль говорил уже не о пяти-семи мелких германских государствах, а прежде всего о более крупных образованиях, одно из которых, со столицей в Вене, видимо, мыслилось им скорее как противовес Советскому Союзу.
Коснувшись далее вопросов, связанных с долиной Рейна и промышленными районами Рура и Саара, Черчилль предложил создать специальный аппарат для подготовки доклада правительствам, по которому они смогли бы принять окончательное решение.
При обсуждении проблем, связанных с намерениями союзников предъявить Германии требование о безоговорочной капитуляции, Черчилль заметил, что безоговорочная капитуляция дает возможность предъявить немцам дополнительное требование о расчленении Германии. На это Сталин возразил, что требование о расчленении — это не дополнительное, а очень существенное требование. Рузвельт предложил решить вопрос о расчленении в принципе, а детали отложить на будущее. В итоге было решено поручить министрам иностранных дел рассмотреть этот вопрос.
Затем участники совещания перешли к вопросу о репарациях. Сообщение по этому поводу сделал И. М. Майский, изложив основные положения советских предложений. Они сводились к тому, что Германия должна производить натуральные платежи как путем изъятия примерно 80 % ее национального богатства, так и в виде ежегодных товарных поставок. Цели репараций должны были также сводиться к разоружению Германии. Поэтому специализированные военные предприятия подлежали изъятию на 100 %. Срок репараций устанавливался в 10 лет, причем они должны были производиться под строгим англо-советско-американским контролем. Советская сторона считала справедливым в возмещение своих прямых материальных потерь получить в порядке изъятия и ежегодных поставок не менее 10 млрд. долл. Причем это, разумеется, была лишь очень незначительная часть всей суммы прямых материальных потерь Советского Союза.
Выслушав советское предложение, Черчилль сказал, что проблема репараций очень сложна. Это показал опыт разработки мирных условий после первой мировой войны и реализации репарационных требований, в частности Англии. От Германии удалось с большим трудом получить лишь 1 млрд. ф. ст. Причем осуществлено это было только благодаря тому, что Англия и США инвестировали большие суммы в Германии. В итоге Англия взяла у Германии несколько старых океанских пароходов, а на деньги, которые Германия получила от Англии, она построила себе новый флот. Черчилль сказал, что не следует повторять этот негативный опыт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
