в постели. Мы поговорим об этом позже», — попытался успокоить меня Коул по мысленной связи.
Я не успела ответить, потому что Рэндольф вскочил с дивана.
— Кэнди, это неприемлемо. Я не собираюсь сидеть здесь и смотреть, как ты целуешься с волком-самцом, только чтобы вывести меня из себя. Посиди здесь, пока мы не будем готовы уходить, и, возможно, я прощу тебя за это.
Он указал на подушку рядом с собой, как будто я была непослушным щенком, которому нужно было показать, где сесть.
— Нет, Рэндольф. Я останусь здесь.
Было невероятно приятно сказать Рэндольфу «нет».
Я пережила годы, когда он игнорировал меня, затем издевался надо мной, а в последнее время обращался со мной так, словно я принадлежала ему. Все это время мой отец не обращал на это внимания и продолжал говорить мне, что Рэндольф — идеальная пара для меня.
Я села немного прямее. Никогда больше ни один из мужчин передо мной не заставит меня чувствовать себя хуже, чем сейчас.
«Это моя девочка», — похвалил Коул по мысленной связи. — «Ты сокровище, а они были слишком глупы, чтобы понять это».
Лицо Рэндольфа приобрело уродливый малиновый оттенок, и он открыл рот, но, прежде чем он успел заговорить, старейшина постучал тростью по полу. Всеобщее внимание обратилось к старшему волку.
— Что касается данного вопроса, — старейшина прочистил горло, — по закону, стая Эвергрин имеет право забрать Кэнди домой. Они пришли за ней через несколько часов после того, как она вторглась на территорию Бримстоун.
Волки Эвергрин ухмыльнулись, в то время как мои пары выразили протест.
Не обращая внимания на реакцию мужчин, старейшина продолжил.
— Альфа Коул, ты проявил к ней милосердие и не казнил её. Однако это автоматически не даёт вам права удерживать её здесь, особенно когда её стая прямо заявила о своём желании вернуть её.
— А как насчёт того, чего хочу я? Вы знаете, как я оказалась здесь? — спросила я, расстроенная тем, что старейшины одобряют архаичный метод моего отца — найти мне пару.
Старейшина бросил на моего отца взгляд, полный отвращения.
— Да, я в курсе ситуации.
Он повернулся ко мне, внимательно изучая моё лицо.
— Есть много старых законов, которые остро нуждаются в изменении. Возможно, когда-нибудь найдётся альфа, готовый бросить вызов этим несправедливым законам. К сожалению, я должен выносить свои суждения, основываясь на законах в том виде, в каком они написаны. Ты должна быть возвращена своему отцу и стае.
На лице старейшины отразились жалость и печаль.
— У меня связаны руки.
Пришло время разыграть козырь. Я вызывающе вздёрнула подбородок.
— Я не брошу свои пары.
— Да, она нас не бросит, — добавил Аспен.
Руки Коула незаметно сжались вокруг меня, и на его скулах заиграл желвак.
— Твои кто? — возмущенно взревел мой отец, вскакивая на ноги. — Лучше бы тебе не позволять одному из этих бримстоунских волков ставить свою грязную метку на твоей шее!
Лицо моего отца из кроваво-красного приобрело багрово-баклажанный оттенок, а вены на его шее вздулись. Он никогда не проявлял ко мне привязанности, так что это показалось мне чрезмерной реакцией. Я знала, что он терпеть не мог, когда его маленькую игру портили, но разве он не должен был почувствовать облегчение от того, что я больше не была его проблемой?
Коул встал, потянув меня за собой и крепче прижимая к себе. Аспен и Фрост, как в тумане, встали перед нами, почти полностью закрывая мне вид на разъярённого альфу Эвергрин. Мне нравилось, что мои пары хотели защитить меня, но пришло время и мне постоять за себя.
Я была напугана, когда бежала, но за этим страхом скрывалась слабая пульсация силы. Сначала я думала, что это из-за того, что я вернула себе контроль над своей жизнью и свободой, но страх становился всё сильнее. Это была битва, в которой я должна была сражаться за себя.
Высвободившись из хватки Коула, я встала между Фростом и Аспеном. Я шагнула вперёд и остановилась, когда оказалась лицом к лицу со своим бывшим альфой. Он был выше меня на два фута, но мне было всё равно. Я устала его бояться.
— Говори тише. Я не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне, — в моём голосе звучали командные нотки.
Глаза моего отца расширились от шока, и, к моему удивлению, он замолчал. На самом деле я не ожидала, что это сработает. Возможно, моё неповиновение ошеломило его до такой степени, что он потерял дар речи?
— Альфа Коул, Фрост и Аспен — мои истинные пары, — продолжила я, воспользовавшись его молчанием.
— Ложь! — попытался крикнуть мой отец, но слова прозвучали не более чем хриплым шепотом.
Стул старейшины заскрипел по твердой древесине, когда он поднялся на ноги.
— У тебя есть доказательства, что они твои родственные души?
Встретившись взглядом с отцом, я собрала волосы в конский хвост. Укус Коула был отчетливо виден — доказательство того, что я не только нашла свою вторую половинку, но и была востребована.
— Интересно, — тихо промурлыкал старейшина.
Подойдя ближе, он не спеша изучил отметину на моей шее. Выпрямившись, он повернулся к моему отцу и заговорил нейтральным тоном.
— Альфа Коул — её пара. Ты больше не имеешь никаких прав на свою дочь. Она вольна оставаться в стае альфа Коула столько, сколько пожелает.
Лицо моего отца превратилось в маску ужаса.
— Что это за дурацкая шутка? Должен же быть способ исправить это!
Рэндольф повернулся к моему отцу, ярость исказила его черты.
— Ты обещал, что всё, что мне нужно сделать, это убедить Кэнди стать моей парой до того, как ей исполнится двадцать пять, и ты сделаешь меня следующим альфой!
— Это твоя вина! Если бы ты просто сделал то, что должен был, и поухаживал за этой глупой девчонкой, мне бы не пришлось объявлять охоту на пару!
Мой желудок налился свинцом, а к горлу подступила желчь. Они поняли, что я никогда не приму Рэндольфа в качестве своей пары, и придумали план, как заставить меня стать его парой. Охота на пару была подстроена.
Желание Рэндольфа заявить на меня свои права не имело ничего общего с тем, что он на самом деле хотел видеть меня своей парой. Его внезапное превращение из хулигана в притворную доброту было сделано исключительно для того, чтобы привлечь меня к себе. В глубине души я знала, но это подтверждение оставило неприятный привкус во рту.
Моё зрение затуманилось от слёз, когда я осознала, насколько близка была к спариванию без любви.
Руки Коула крепче сжались вокруг меня, безмолвно заверяя,
