Совиль издали помахал, чтобы я поторопился с едой.
— Желаю успеха! — подбодрила меня Ингрид, когда я покидал столовую.
* * *
Дорога была похожа на «американские горки». Полицейский автомобиль доставил меня в маленький приятный городок Болье-сюр-Мер. Оживлённые улицы, яркие тенты над витринами дорогих парфюмерных магазинов, бутиков, галерей и салонов красоты, много иностранных туристов, и кругом цветущие деревья. Справа, где-то высоко наверху, на серых скалах, угадывалась вилла «Les Sarrasins» со старинной сторожевой башней, силуэт которой выделялся на фоне превосходного голубого неба.
Полиция располагалась в неряшливом здании рядом с вокзалом. Внутри тоже всё было уныло. Линолеумные полы, помятые плакаты, старая мебель. Насчёт спермы Ингрид, к счастью, ошиблась, но образцы у меня брали, конечно, с определённой целью. Доктор взял мазок слюны, набрал из вены полный шприц крови, а также взял образцы волос с головы и — что за унижение — из области лобка. Затем пришлось долго ждать, когда меня отвезут обратно.
Когда я выходил из участка, подъехал полицейский автомобиль. Появились Совиль и его помощник, а также ещё двое. Патрик Хойл и Тони, мрачный и усталый. На мгновение наши глаза встретились. Я вздрогнул — такая сквозила в его взгляде враждебность.
Похоже, ему предстояло ответить на трудные вопросы.
14
Вернувшись в гостевой коттедж, я снова принялся за «Войну и мир», но из головы не выходил Тони. Неужели он убил свою жену? Видимо. Причём мотив ему обеспечил я. Он обнаружил Доминик мёртвой ночью. Я вспомнил его лицо в полицейском участке. Неужели так выглядят убийцы? Я понятия не имел, как они должны выглядеть. Надо же, очень обаятельный. Правда, когда хочет. А вот Гая, несмотря ни на что, я жалел. Он восхищался отцом, а тот может оказаться убийцей. Оуэн тоже переживает, но меня это не заботило.
В дверь негромко постучали, и вошла Ингрид.
— Как съездил?
— Ужас.
— Послушай, я жалею, что дразнила тебя в столовой. Это несправедливо. Мы с Мел решили немного выпить. Поддержишь компанию?
Я с облегчением отложил книгу.
— С удовольствием.
Мы прошли на веранду, где Мел сидела одна за столом в тени. Перед ней стоял бокал с прозрачной пенящейся жидкостью со льдом. Другой был приготовлен для Ингрид. Я отправился поискать пива, поскольку на водку с тоником даже смотреть было противно.
— В полицейский участок привезли Тони, — сообщил я, сделав первый глоток.
— Я знаю, — отозвалась Ингрид. — Уезжая, он совсем не волновался.
— Что сказал Гай?
— Ничего. Но выглядел обеспокоенным.
— Так оно и есть.
Я в очередной раз удивился, какое здесь яркое солнце. Надо же, людей убивают, а ему хоть бы хны. Светит себе и светит. Вот Мел прикрылась от него тёмными очками. Бедняжка.
— Как ты? — мягко спросил я. Глупый вопрос, но мне хотелось проявить какую-нибудь заботу.
Мел всхлипнула:
— Паршиво. А ты?
— То же самое.
Она осторожно глянула на меня.
— У тебя это случилось в первый раз?
— Да. А у тебя?
— Тоже.
— Не самое лучшее начало, верно?
Мел не выдержала и рассмеялась.
— Да. Я ведь столько носилась со своей девственностью, берегла себя для главного мужчины, а потом вдруг переспала с престарелым извращенцем.
— Но, согласись, извращенец довольно симпатичный.
— Не в этом дело. Он ровесник моего отца.
— Твои родители разведены?
Мел кивнула:
— Да. Мой папа сбежал с секретаршей два года назад.
— Понимаю.
— А твои?
— Нет. Мои живут вполне счастливо. И Доминик совсем не похожа на мою мать.
— Она вообще была непонятно кем.
— Ты права, — согласился я. Даже вчера Доминик казалась мне какой-то нереальной, а сегодня и подавно.
— Неужели её действительно убил Тони? — Мел поёжилась. — Даже не верится, что у меня с ним это случилось всего сутки назад. Какой кошмар.
— Не изводите себя, — подала голос Ингрид. — Вас обоих обманули два очень опытных специалиста по манипулированию людьми. Тони хотел доказать себе, что он может соблазнять молоденьких девушек лучше, чем сын. Доминик желала ему отомстить. Довольно мелко. Вы не виноваты.
— Уж я-то виновата, это точно, — вздохнула Мел. — Позволила ему это сделать. В тот момент я воображала себя такой раскованной, такой взрослой. — По её щеке скатилась слеза. — Знаешь, Дэвид, что самое ужасное? То, что мне нравится Гай. По-настоящему. Я это поняла лишь сейчас. А он теперь даже не станет со мной разговаривать. Никогда. — Она подавила рыдание.
Я снова изумился тому, как Гай действует на девушек. И на эту, и на остальных. А ведь ему все безразлично.
— Со мной он тоже больше разговаривать не намерен. Сегодня утром он дал понять, что ненавидит всех — меня, тебя, своего отца.
— Вот что я вам скажу, — промолвила Ингрид. — Извлеките из всего урок и продолжайте жить. В гибели Доминик вы уж точно не виноваты. Постарайтесь успокоиться.
Она была права, но нам с Мел от этого пока легче не стало.
* * *
Через час приехали детективы осмотреть обувь, в которой мы были вчера вечером. Наверное, нашли где-нибудь следы, ведь мы шлялись всюду.
Тони пока не появился. Гай сторонился нас до самого вечера, а Оуэн сидел безвылазно в своей комнате за компьютером. Но нам удалось пообщаться с Хойлом. Он много времени провёл с Гаем, в комнате наверху, а перед уходом заглянул в гостиную.
Он был в мешковатом рыжевато-коричневом костюме и галстуке. Лоб в капельках пота.
— Надеюсь, Мигель о вас заботится?
— Да, — ответила Ингрид. Она установила прекрасный контакт со слугой-португальцем, что отразилось и на нас.
— Хорошо, хорошо. Если возникнут проблемы, дайте мне знать. — Он повернулся, чтобы уходить.
— Мистер Хойл! — окликнула его Ингрид.
— Да?
— Расскажите, пожалуйста, как идёт расследование? А то мы тут пребываем в полном неведении.
Хойл неохотно опустился в кресло.
— В данный момент идёт допрос Тони. Его пока не арестовали, и думаю, что это вряд ли произойдёт. Он не виновен, и мы это сумеем доказать.
— Как? — спросил я. — У него есть алиби?
— Да.
— Так кто же убил Доминик? — произнесла Ингрид.
— Скорее всего грабитель. Дело в том, что ночью в её спальне кто-то побывал. Пропали ювелирные украшения. Грабитель, видимо, её разбудил, а потом задушил из страха, что она поднимет крик. Доминик перед сном сделала себе укол героина и не смогла реагировать адекватно.
— Много украшений пропало?
— Те, что она носила каждый день. Не очень дорогие, однако тянут на несколько сот тысяч франков.
— Её действительно задушили?
— Вскрытие показало наличие в крови героина. Но передозировки не было. Доминик умерла от удушья. К тому же пропала наволочка.
— Что это означает?
— То, что грабитель оставил на ней какие-то следы и забрал с собой.
— А зачем полиция проверяет нашу обувь?
— Не знаю. Но все равно хорошо, что осматривают обувь. Значит, поняли, что взяли неверный след. — Хойл покачал головой. — До сих пор не могу поверить, что Доминик убили. Невероятно. У нас с Тони бывали трудные времена, но чтобы такое…
Я кивнул. Мне это тоже всё казалось нереальным. Хойл посмотрел на часы.
— Мне пора ехать в Болье-сюр-Мер. Я нашёл Тони хорошего адвоката по уголовным делам, лучшего в Ницце. Но хочу быть в курсе дела. Впрочем, вряд ли его оставят на ночь.
Через час он вернулся с Тони, который выглядел совершенно измотанным. Не обращая на нас внимания, они прошли в кабинет. Очевидно, проблемы пока не решились.
Я направился к себе. Лёг в постель с книгой. Гай появился около одиннадцати и сразу плюхнулся в постель. Я продолжал читать. Примерно через минуту Гай опёрся на локоть и посмотрел на меня.
— Лейн, выключи этот чёртов свет.
Я выключил. И очень долго не мог заснуть.
* * *
Меня разбудил громкий стук в дверь. Я побежал открыть. На пороге стоял Совиль с двумя полицейскими. За их спинами ярко сияло солнце.
— Какого чер… — начал Гай и замолк.
Взгляд Совиля остановился на кроссовках. Он поднял их, осмотрел подошвы и обратился к Гаю:
— Это ваши?
— Хм… да.
— Одевайтесь, поедете в полицейский участок. Вы арестованы.
— Что?
— Вы меня слышали.
— Вы не имеете права! — возмутился Гай. — Я никого не убивал!
Совиль бросил ему одежду:
— Одевайтесь!
Гай вскочил с постели и стал одеваться, поглядывая на инспектора.
Совиль сказал что-то одному из полицейских. Тот извлёк наручники, жестом приказал Гаю протянуть руки. Гай смотрел на наручники, только сейчас осознав, что происходит. Затем медленно подставил запястья. Наручники защёлкнулись.
— Держись! — крикнул я ему вслед. — Всё обойдётся.
Гай повернулся. Я подумал, что опять услышу какую-нибудь грубость, но он неожиданно заявил:
— Всё это чепуха. У них против меня ничего нет.
