— Ну…
— Что «ну»? Да или нет? Тут всего два варианта.
— Наверное, нет, — шепчет Анжелика.
— Умница! «Котелок» варит как надо.
— Грустно это всё…
— Мы с тобой знакомы второй день, фактически чужие люди. Будь ты моей сестрой или женой, я бы защитил тебя без раздумий. Вот и вся логика.
— Женой? — удивляется она.
— Условно же, — поправляюсь я.
Забавно получается: по факту я почти на десять лет её старше, а она думает, что на столько же младше. Видимо, поэтому Анжелика так удивилась, ведь ни одна нормальная девушка не станет встречаться с малолеткой, который младше её хотя бы на два-три года. А про девять лет и говорить нечего.
Это даже хорошо, что мы расставили все точки, ведь я чувствовал некую вину, что планировал «дать на ногу» в случае наступления полной жопы. Уж не знаю, кем она меня считала, но я тот, кто я есть.
Немного жаль Анжелику: похоже, она всё это время жила в своём розовом мирке с радужными пони. Вот только мир суров, а порой и очень жесток. Всё как в дикой природе: выживает сильнейший. А сила — это способность адаптироваться и выйти живым из проигрышной ситуации.
Именно этим мы сейчас и занимаемся.
Обходим плоское одноэтажное здание вокзала с задней стороны и видим асфальтовую дорогу, которая уходи под землю. Туда-сюда ездят фуры — то, что нам нужно.
— Идём, — командую я и сворачиваю на тротуар, что идёт вдоль дороги.
— Теперь мы как на ладони, — сетует Анжелика. — Людей совсем нет…
— Полиции здесь тоже нет, — опускаю голову и максимально закрываю лицо капюшоном.
— Ох, божечки-божечки…
— Мы почти у цели, соберись! Паника лишь привлечёт ненужное внимание. Знаешь правило прохода в те места, куда тебе нельзя?
— Правило?
— Делаешь морду кирпичом и идёшь куда хочешь. Другими словами, ты должна походить на человека, который работает в том или ином месте. В нашем случае на погрузочной станции.
— Эм…
— Просто расслабься.
— Проще сказать, чем сделать…
— О-о-о! Ты чувствуешь? — радостным голосом спрашиваю я.
— Цветы?..
— Это розы! Восточный ветер… Ну, папаша, ты хорош! — восклицаю я и прибавляю ходу.
Дорога сворачивает и ведёт на погрузочную площадку, где трудятся больше сотни работников. Правда, одеты они в одинаковые комбинезоны оранжевого цвета. Выделяются только водители фур — их стиль одежды свободный.
— А вот это проблема… — вижу пост охраны.
— Они проверяют водителей?
— Ага… Нужно что-то придумать, ведь просто так нас не впустят, — замедляюсь до предела и стараюсь не вызвать подозрений.
— Змея! — восклицает Анжелика. — Смотри, у того охранника на шее татуировка змеи!
И действительно у правого из пяти пропускных пунктов стоит нужный человек. Мы перебегаем дорогу и направляемся к нему.
— А вот это успех! Видишь, мой батя всё продумал. Идём, поговорим с этим товарищем.
Наш мужик — это азиат в серой форме, который мучает вопросами водителя и копается в бумажках. Он не замечает, как мы подходим почти вплотную.
— Здравствуйте, мне тут отец посылку должен был оставить, — начинаю я.
— Посылку? — он поворачивается и внимательно осматривает меня. — А-а-а! Посылку! Точно-точно.
— Я тороплюсь… — недовольно бурчит водитель.
— Можешь проезжать, — азиат отдаёт ему документы. — А вы следуйте за мной.
Мы проходим на территории зоны погрузки и видим полукруглую серебристую стену?.. Нет, это поезд! Перед нами только его часть, высотой под два этажа. Открыто множество дверей, через которые и происходит погрузка. Длина поезда просто поражает…
Запуск такой махины стоит космических денег. По всей видимости, поезда курсируют достаточно редко, ведь загрузить его — это не один час. А ещё столько же нужно потратить на разгрузку.
Азиат отводит нас в подсобку для персонала, запах там стоит специфический… Воняет потом и куревом — как-то я поотвык уже от таких парфюмерных изысков. Анжелика даже не думает скрыть отвращение: она зажимает нос рукой и старается реже дышать.
— Как вас зовут? — спрашиваю я, когда двери закрываются.
— Дамир, Ваше Благородие. Пожалуйста, сюда, — он показывает на широкий коридор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы проходим мимо множества засаленных диванов с дырками от сигарет, журнальных столиков с прикрученными пепельницами и одиноким журналом с голыми бабами, что лежит на тумбочке в углу. Интуиция подсказывает, что это курилка для так называемых крепостных. Обычные работяги, в общем-то.
Минуя коридор, мы попадаем в помещение со множеством деревянных ящиков разных размеров. Дамир подходит к одному из них, на котором виднеется едва различимая фиолетовая звезда, нарисованная краской на скорую руку.
— Поезд отправляется через сорок минут, поэтому вам придётся потерпеть. А что делать с ней? — Дамир показывает на Анжелику.
— В каком это смысле? — настороженно уточняю я.
— Смотрите сами, — он кладёт ящик плашмя и открывает его. — Меня просили подготовить только один 2-1-1.
— Речь, видимо, про метраж? — разглядываю лепестки роз, коими изобилует начинка ящика.
— Верно. Боюсь, что вдвоём вы там не поместитесь.
— Коля… — шепчет Анжелика.
Она прячет глаза и тяжело вздыхает, а Дамир смотрит на неё с негодованием. Скорее всего, его возмущает то, как она ко мне обращается.
— Мы поместимся, — твёрдо заявляю я и поворачиваюсь к Анжелике. — Хм… Я первый, а ты сверху.
— Как вам будет угодно, — азиат кивает. — Располагайтесь, но прошу поторопиться. Моё отсутствие на посту сочтут подозрительным.
— А что будет после? Когда нас вытащат? — укладываюсь в ящик с лепестками. — Или самим выбираться?
— Прямо перед отправкой поезда, вас погрузят на него. По прибытии наш человек сразу выгрузит помеченный ящик в фургон. После того как вы покинете Екатеринбург, водитель остановиться на обочине и вытащит вас.
— Анжелика, давай, — подзываю её рукой. — Не стесняйся.
— Хорошо… — мямлит она.
Её щёки краснеют, а глаза бегают из стороны в сторону. Ох уж эти девушки… Тут идёт речь о выживании, а он стесняться вздумала.
— Поторопитесь, — не выдерживает Дамир. — Прошу вас.
— Да-да, иду, — Анжелика вздрагивает и подходит к ящику.
Она решает лечь спиной ко мне — целоваться не придётся. Хорошо, хоть не вальтом, а то от моих сырых кроссовок наверняка попахивает.
— Мы не задохнёмся? — спрашивает Анжелика.
— Не переживайте, в стенках проделаны отверстия. Кислород будет поступать в достаточном количестве.
— Я так понимаю, нам нельзя шуметь? — обращаюсь к азиату.
— Вы правы, Ваше благородие. Настоятельно рекомендую не издавать посторонних звуков на этапе транспортировки. Единственный отрезок времени, когда рядом не будет людей, — во время движения поезда.
— Всё понятно, закрывайте.
— Прощай Москва… — шепчет Анжелика.
— Мы ещё никуда не уехали, рановато ты прощаться начала, — подшучиваю я.
Дамир закрывает крышку и начинает забивать гвозди при помощи специального аппарата. Я вижу те самые дырки, через которые проникает свет. Их много, и они небольшие — хорошая работа, ведь с виду и не скажешь, что ящик дырявый.
— Удачи вам, — Дамир уходит со склада.
Мы остаёмся наедине. Лежим как килька в банке, но зато вдвоём. Бросить Анжелику в такой момент было бы кощунством. Скоро это всё закончится…
Хорошо, что я не малолетний девственник и могу себя контролировать. Другой на моём месте давно бы якобы случайно потрогал Анжелику за всякое, но как по мне, — это недостойный поступок.
Только легкодоступная девушка может одобрить подобное поведение, а меня такие не интересуют. Времена гормональной зависимости и бурной молодости остались в прошлом.
Ожидание затягивается, а я лежу и думаю о том, какой окажется моя семья. Получается, теперь у меня вновь есть родители… Странное чувство с нотками предательства. Кажется, словно я намеренно отказался от своей настоящей семьи и свалил туда, где жизнь слаще да солнце ярче.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
