Анжелика с трудом поднимается на руках, всё лицо у неё в ссадинах, а во рту кусок травы, но вроде бы ничего серьёзного. Пытаюсь встать, но понимаю, что левая нога не слушается.
— Ты как? — спрашиваю её.
— Не очень… Головой сильно ударилась… — выплёвывая траву, отвечает Анжелика.
— Главное, что живы, — с облегчением говорю я и вижу, как по полю едет второй «Гелик».
Вот ведь не уймутся! Ну ничего, сейчас я вам устрою грёбаный Вьетнам!
* * *
Рубрика «Интересные факты».
Дмитрий Громов — один из немногих баронов, который стал графом по результатам голосования. Злые языки утверждают, что он не гнушался использовать незаконные методы.
«Гелик» — любимая машина представителей Уралмаша — самой многочисленной банды Екатеринбурга. В статьях одного СМИ говорилось, что их покрывает Граф Уральского сектора. Через день после публикации офис этого СМИ почему-то сгорел. Причём вместе с журналистами. Больше подобных статей не выходило.
Глава 11
Не гневи Бога, ведь он говорит правду
Создаю нового «Орла» и прицеливаюсь в дальний «Гелик», из которого уже вылезают лысые мужики. Нельзя ждать, пока они разбегутся или залягут за первой канавой.
Нажимаю на спуск. Разрывный патрон попадает прямо в решётку радиатора. Её, вместе с передней частью автомобиля, раздербанивает так, что аж страшно смотреть. Моментально начинается пожар.
Пассажиров и водителя откидывает взрывной волной, они падают на землю. Ещё трижды нажимаю на курок, прицеливаясь после каждого выстрела. Остатки передка авто превращаются в убийственные снаряды и разлетаются по округе.
Выжить под натиском чудо-патронов пятидесятого калибра просто невозможно.
Переключаюсь на второй «Гелик», который летит прямо на нас. Из его окон выбираются автоматчики и начинают палить в нашу сторону. Хорошо, что между нами приличное расстояние и грунт весь в рытвинах — точность в таких условиях стремится к нулю.
Однако мешкать нельзя. Проходит не более трёх секунд, с момента прошлого выстрела, когда я вновь нажимаю на курок. Взрывом отрывает передние колёса, «Гелик» клюёт носом и подлетает метра на три.
Прямо в полёте выпускаю ещё одну пулю, которая попадает точно в центр крыши. Раскуроченная машина приземляется на пузо уже без стёкол — они разлетаются в разные стороны.
Я понимаю, что живых внутри нет, но всё-таки делаю прицельный выстрел прямо в салон. Попадаю по центру заднего дивана — пуля пробивает его насквозь и взрывается в багажнике. Бензобак детонирует, выбрасывая в воздух мелкие горящие осколки. Сам «Мэрс» вспыхивает как спичка.
— Ну, вроде бы отбились, — констатирую я и ложусь на землю.
— Коля… — Анжелика постепенно отходит от шока и начинает плакать. — Кто они?.. И почему напали на нас?..
— А ты как думаешь? Ай, бл*дь! Нога!!! — уровень адреналина падает, и я чувствую адскую боль. — Как же я ненавижу ломать кости!!!
Стараюсь не шевелиться, чтобы ещё сильнее себе не навредить. Но терпеть такую адскую боль и не двигаться — практически нереально. Она настолько велика, что я чувствую, как теряю сознание.
— Подожди, у меня в сумочке было… — Анжелика встаёт и рыщет глазами по округе. — Где моя сумочка?..
— Чё-то мне хер*во… Прям совсем… — скрипя зубами, выдавливаю я.
— Нашла! Вот она где валяется! Коля, потерпи, у меня было обезболивающее… — она убегает в ту сторону, откуда мы приехали.
Я стараюсь не закрывать глаза, чтобы не отключиться. Хочется понять, какого типа перелом я схлопотал, но смотреть и тем более щупать не решаюсь. И так еле держусь, а вид торчащей кости окончательно меня вырубит.
Анжелика подбегает ко мне и падает на колени. Достаёт из сумочки штуковину, похожую на помаду и прикладывает к больной ноге. Несмотря на невыносимую боль, я чувствую укол.
Да сколько там всего в этой дамской сумочке?! Хотя она же куратор… Видимо, ей положено носить при себе набор экстренной помощи. А то, не дай бог, какой-нибудь дебил устроит дуэль посреди леса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сейчас полегчает! Это очень сильно обезболивающее, да и кровь оно останавливает, — Анжелика гладит мой лоб.
Я трясусь и смотрю на её мокрые щёки: плакать она не перестаёт. Похоже, теперь я перед ней в серьёзном долгу, ведь вся эта авантюра началась именно из-за меня…
С этими мыслями я проваливаюсь в себя и отключаюсь.
* * *
Нога зудит и чешется, а ещё безумно хочется в туалет… Мочевой пузырь вот-вот лопнет!
Открываю глаза и вижу натяжной потолок, выполненный в форме звёздного неба. За окном, по всей видимости, ночь, ведь лапочки сияют слишком ярко.
По крайней мере, я жив, а это уже хорошо. Пытаюсь приподняться, но тело подчиняется неохотно. Такое чувство, будто пролежал в одной позе больше суток…
Слышу лёгкое посапывание откуда-то справа. Поворачиваю голову и…
— Вот это прикол! — хриплю я.
На стуле возле моей кровати сидит молодая девушка с короткими рыжими волосами. Она одета в эталонный, чёрно-белый костюм горничной. Мой взгляд медленно скользит по её аппетитной фигуре: приличных размеров грудь, широкие бёдра и пристойная талия. Девушка не худая, но и не толстая. Можно сказать, близкий к идеальному балансу.
— Мне бы воды, — повышаю голос, чтобы разбудить её.
— Я не сплю! — вздрагивает она и буквально подскакивает со стула. — Ваше Благородие, вы проснулись! Мы так переживали за вас… Вам что-нибудь нужно?
— Воды, если можно.
— Сию минуту! — рыжеволосая девушка подходит к прикроватному столику и наполняет стакан из хрустального графина. — Вам помочь сесть?
— Не надо, — кряхчу я и во второй раз пытаюсь подняться. — Где мы? И сколько я был в отключке?
— Ваше Благородие, вы в своей спальне. Разве не узнаёте?
— Похоже, что у меня проблемы с памятью… — разыгрываю беспроигрышную карту. — Так сколько я тут валяюсь?
— Вас привезли позавчера днём. Получается, прошло почти два дня. Рассвет через пару часов.
— Вот оно что… — мне всё-таки удаётся подняться и сесть на пятую точку. — Воды.
— Конечно-конечно, простите… — она подаёт стакан.
— За что ты извиняешься?
— Я по глупости не подала вам воды, как только вы поднялись… — девушка виновато опускает глаза.
— Возможно, мой вопрос тебя удивит, но как тебя зовут?
— Розалия, — она кланяется. — Я ваша личная горничная вот уже три года.
— Ладно, Кузнец, беру свои слова обратно… — бубню под нос и залпом выпиваю стакан. — А теперь мне надо в туалет.
Откидываю одеяло и натыкаюсь на здоровенный гипс, который начинается у ступни и кончается под коленом. Походу, мне досталось не слабо…
И кто, разрешите поинтересоваться, надел на меня эту пижаму?!
— Я принесу утку, — Розалия направляется к одной из трёх дверей.
— Ещё чего! — недовольно бросаю я. — Сам разберусь!
Где это видано, чтобы мне утку приносили? Нет, такому не бывать. Я мужик и должен дойти до сортира самостоятельно.
— Но, Ваше Благородие, вам прописан постельный режим… — по её лицу видно, что она не знает, как поступить. — Давайте я…
— Ничего не надо! — гаркаю на неё. — Сказал, сам разберусь, значит, разберусь. Лучше одежду нормальную принеси. Не хочу ходить в этой уродской пижаме… Покемоны? Серьёзно?..
— Это ваша любимая пижама… — шепчет Розалия. — Сейчас что-нибудь подберём.
Она подходит к высокому шкафу и начинает в нём рыться. Я в это время доползаю до края кровати и свешиваю ноги. Наступать на гипс или нет — вот в чём вопрос?
Попробую тихонько…
— О! Как это так? — я почему-то спокойно стою на больной ноге. — Зажило? Серьёзно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ваше Благородие, чему вы так удивлены? — доносится из шкафа.
— Перелом был серьёзный… — с задумчивым видом чешу затылок.
— Ваша мачеха отличный целитель и залечила рану без особых проблем, но при этом она всё же прописала постельный режим.
— Мачеха, значит?
