Лилиан Хорн не давали газет – она читала только старые растрепанные книжки из тюремной библиотеки, но никак не могла вникнуть в смысл. Слова представлялись ей произвольно нанизанными цепочками букв, ничего не говоривших ни ее уму, ни сердцу.
Она не понимала, что с ней случилось, и это спасало ее от отчаяния. Она знала, что невиновна, и полагалась на то, что все недоразумения разъяснятся и ее невиновность наконец-то будет доказана. Она еще не испытывала страха и верила, что разбирательство дела и ее свобода – всего лишь вопрос времени. Она даже не представляла, что дело может дойти до суда.
Однажды, во второй половине дня – через неделю после ее ареста, – когда она пыталась убить время за разгадыванием кроссвордов, за ней пришли и провели в комнату для свиданий.
Она не знала, кто ожидал ее там.
– Я хоть прилично выгляжу? – спросила она надзирательницу.
– Да, да, конечно, – ответила та, – не забивайте себе этим голову. Господин адвокат прекрасно знает, что в камере предварительного заключения нельзя выглядеть так, как после посещения косметического салона.
– Адвокат? – воскликнула радостно Лилиан Хорн. – Наконец-то адвокат, это хорошо… Но в таком случае мне просто необходимо выглядеть привлекательной.
– Вы настолько привлекательны, – мрачно ответила надзирательница, – что это только вредит вам.
Лилиан Хорн гордо вскинула голову.
– Да что вы понимаете!
Адвокат, рослый широкоплечий мужчина, с густой шевелюрой, темными глазами и сросшимися над ними бровями, придававшими его лицу несколько мрачноватый вид, представился ей, назвавшись доктором ван Боргом.
Она протянула ему руку изящным жестом, словно принимала его у себя дома:
– Это очень мило, что вы принимаете во мне участие. Вы ведь назначенный судом защитник?
– Нет, я взялся за это дело по поручению вашего мужа, если на это, конечно, последует ваше согласие.
– Моего… бывшего? – бледные от пребывания в тюрьме щеки Лилиан Хорн окрасились легким румянцем.
– Да. Он беспокоится о вас. Помимо прочего, для него важно, естественно, чтобы его имя не всплыло на суде.
– Но он же не имеет к этому никакого отношения!
– Совершенно верно. Но будем надеяться на лучшее, и если нам повезет, докажем вашу невиновность и не замараем его имя на этом скандальном процессе, хотя бы ради его жены и детей. Но чтобы мы лучше понимали друг друга, я вам скажу, что, несмотря на то, что все оплатил ваш бывший муж, я буду защищать в первую очередь ваши интересы, если вы дадите мне соответствующие полномочия.
– Спасибо.
– Давайте присядем, – и доктор ван Борг предложил Лилиан Хорн сигарету.
Она отказалась.
– Я не курю.
– В надвигающиеся на вас трудные времена это очень, очень даже хорошо.
Лилиан Хорн перекинула свои длинные ноги одна на другую.
– Ну, я так думаю, – сказала она с улыбкой, что самое трудное теперь для меня позади. Ведь вы же вытащите меня отсюда, так ведь, господин адвокат?
Адвокат ван Борг постарался избежать полного ожидания и надежд взгляда Лилиан Хорн. Он выложил на стол папку и вытащил из нее бланк, который она должна была подписать, свидетельствуя тем самым, что берет его в защитники.
– Было бы неплохо, если бы вы реалистичнее смотрели на свое положение, – сказал он.
Лилиан Хорн удивленно взглянула на него.
– Я так и делаю!
– Что-то не похоже. – Он пододвинул ей бланк, подал ручку и указал место, где ей следовало поставить свою подпись. – Вы не должны ждать от меня никаких сверхчудес.
– Ах, что за разговоры! – Легким росчерком пера, чуть с наклоном вправо, она поставила свою подпись в нужном месте. – Вам всего лишь нужно доказать мою невиновность.
– Спасибо. – Адвокат взял в руки формуляр и положил его назад в папку. – С этим покончено. А теперь будет самое лучшее, если вы подробно опишете мне весь процесс совершения преступления своими словами.
– Процесс совершения преступления?
Адвокат ван Борг поднял руки и с жестом отчаяния опустил их вновь на крышку стола.
– Извините, я неправильно выразился. Вы должны рассказать мне, как провели тот роковой вечер. В пятницу, тринадцатого июня…
– Я уже сто раз повторила это инспектору полиции и следователю, но если вам так хочется услышать еще раз, пожалуйста! Итак, значит, я…
Он прервал ее.
– Нет, фрау Хорн, я хочу услышать от вас правду! Вы спокойно можете мне ее доверить. То, что вы сейчас мне скажете, останется целиком и полностью между нами. Я потеряю свое место, если начну разглашать такое, понимаете?
В первый момент ее охватило смущение.
– Но… нет… я… – пробормотала она, запинаясь.
– Я хочу знать правду! – повторил он настойчиво. – Тогда мы сможем совместно выработать правильную линию эффективной защиты в суде.
– Но я же говорю правду. – Вдруг у нее сдали нервы, и она начала кричать. – Я все время говорю правду… все время одну правду… с самой первой секунды! – Она забарабанила кулаками по столу.
Он выжидал, когда она опять успокоится.
– Такая линия поведения ни к чему не приведет, – сказал он невозмутимо, – так вы никого не убедите.
Она глубоко вздохнула.
– Простите, пожалуйста, вообще-то это мне не свойственно. Но я так надеялась на вас.
– Я и хочу вам помочь, фрау Хорн. Но это возможно только, если вы будете со мной абсолютно откровенны.
Она заставила себя улыбнуться.
– Попытаюсь.
– Я ведь отнюдь не упрекаю вас в том, что на всех предыдущих допросах вы скрывали правду. Может, вообще лучше всего было бы, если бы вы молчали и ждали, пока не поговорите со своим адвокатом.
Она слегка скривилась.
– Тогда, значит, вы плохо знаете инспектора Крамера. Хотела бы я посмотреть на того, кто, сидя напротив него, сумел бы хранить молчание. У него особый дар вытягивать из человека жилы.
– Согласен, у инспектора железная хватка. – Адвокат ван Борг отодвинул немного стул, закинул ногу за ногу и постарался заговорить дружески приветливым тоном. – Глупо, конечно, но вы допустили две оплошности. Вам не следовало скрывать, что в тот вечер вы отсутствовали гораздо дольше, покинув свою компанию в «Таверне».
– Я просто забыла об этом, – горячо защищалась она, – ведь все это произошло в самом начале вечера, и я не придала событию ни малейшего значения.
– Зачем же тогда, черт побери, вы тут же кинулись после визита инспектора полиции к телефону и пытались уговорить господина… – Он вытащил еще одну папку и полистал бумаги, – …Хуберта Тоглера дать ложные показания?
Она сжала на мгновение губы.
– Я испугалась! – призналась она и на одном дыхании добавила: – Только не начинайте сейчас про то, что мне нечего было бояться, если я невиновна! Да, невиновна, и вы видите, как сильно это мне помогло!
