Уютная столовая, в её любимом салатовом цвете, отличалась изысканностью и радовала глаз белоснежной скатертью, накрытой на круглый стол, возле которого стояло единственное кресло белоснежного, под скатерть, цвета. Тарелки уже стояли на столе, а посредине располагалась супница, крышка которой поднялась, и оттуда донёсся запах рыбной ухи, которую она любила.
Не успела она об этом подумать, как тарелка поплыла к супнице и наполнилась. Она улыбнулась и беззвучно рассмеялась, принимая тарелку. «Спасибо», — мысленно сказала она и в воздухе загорелась знакомая надпись огнём: «Пожалуйста», — а за ней огненная улыбка.
Когда она, насытившись и, не доев десерт, откинулась на спинку кресла, незримый доброжелатель убрал всё на обеденном столе, оставив после себя белоснежную чистую поверхность, и спросил, игриво написав: «Может, кто-то хочет отдохнуть у озера?» «Кто-то хочет», — улыбаясь, подумала она в ответ и увидела знакомую стрелку, машущую хвостиком, как рыбка.
Следуя за ней, она через главный выход спустилась по ступенькам вниз и по аллее, между двумя рядами подстриженных кустов, подошла к берегу, заросшему мелкой зелёной травой и усыпанным редкими маячками жёлтых цветов. Возле самого берега стояло деревянное кресло с пологой спинкой, укрытое белым, пушистым покрывалом, а над креслом неподвижно висел зонтик без ручки.
Она погрузилась в мягкую пушистость, ощущая в душе умиротворение, а к её ногам бежали из синеющей дали мелкие волны, рассыпаясь о мелкую круглую гальку на берегу. «Как хорошо», — подумала она, закрывая глаза и засыпая. «Я тебя люблю», — сказал голос внутри, и она машинально ответила, не совсем осознавая сказанное: «Я тебя тоже».
***
Они отправились в путь только на второй день, так как возникла необходимость запастись едой и водой. Перчику, не знакомому с местными нравами и обычаями, приходилось полагаться только на Витера. Он откуда-то притащил кучу плодов, измазанных землёй, которые называл баниока, снял несколько нитей сушеной рыбы, развешанной недалеко от его шалаша, а на дно лодки насыпал устриц и залил водой, чтобы не испортились.
Кадушка воды могла обеспечить потребности в ней на всё время путешествия. Правда, Витер собирался пополнить запасы воды на Земле Харома, что, впрочем, казалось проблематичным, так как местные племена отличались агрессивностью, и лучше всего не следовало заходить на остров. Перчик сидел на вёслах, а Витер, расположившись на корме, рулил коротким веслом.
Витер ориентировался не по солнцу и не по острову, верхушка которого виднелась вдали, а рассматривал дно и придерживался отмели, тянущейся до самого острова. В связи с этим их путь в океане напоминал дугу. Сказать по правде, они предприняли рискованное путешествие на такое большое расстояние. Перчика извиняло то, что он не знал об ожидающих их опасностях, что же касается Витера, то он, с мальчишеской непосредственностью пытался помочь человеку, попавшему в беду.
Гребля дело тяжёлое, но Перчик вскоре втянулся и, работая мышцами, мог спокойно погрузиться в свои мысли и рассуждения. Его не покидали вспоминания о той неизвестной девочке, которую держало на руках человекоподобное существо, называющее себя Харом. Видимо, все похищения связаны с ним, но его намерений Перчик не понимал.
Слова Харома он помнил: «... я дам тебе то, что ты хочешь», — только Перчик не думал, что происходящее с ним и есть то, что он желает. Остановившись на этой мысли, Перчик с удивлением понял, что сформулировать, то, о чем он мечтает, трудно или совсем невозможно.
Вероятно, потому, что он все имел: жил с Леметрией, которую он любил, рядом находилась сестра, Байли, недавно подаренная судьбой, имел многих друзей, проверенных временем, а жизнь казалась интересной и не похожей на пресный кулич. Да, ему хотелось, чтобы и сестра Элайни находилась рядом, да, ему с Леметрией хотелось своего ребёнка, вот такого, к примеру, как Витер, но он не мог корить судьбу, что она поступает с ним ужасно.
Рассуждая, таким образом, Перчик неожиданно понял, что что-то пропустил, потерял какую-то мысль, которая мелькнула случайно, мысль важная для него, но ускользнувшая, едва появившись. От огорчения Перчик оставил даже вёсла и лодку, под действием волн, стало сносить в сторону от косы.
— Что случилось? — озабоченно спросил Витер, всматриваясь в лицо Перчика.
— Ничего, — ответил Перчик и снова взялся за вёсла.
Витер недоверчиво на него посмотрел и промолчал, но его озабоченный взгляд, бросаемый изредка, смущал Перчика и он улыбнулся ему и всё рассказал. Витер слушал, не забывая рулить, а когда Перчик закончил он попросил:
— Расскажи ещё.
— Что? — не понял Перчик.
— О вашей жизни, — объяснил Витер и Перчик понял, что для этого мальчика его рассказы, как сказка из другой жизни. Он описал своё окружение и начал о себе, но сбился, понимая, что лучше начать с того времени, с которого он себя помнил. Блестящие глаза Витера сопровождали его рассказ и сопереживали вместе с ним, воодушевляя Перчика, так что вечер застал их неожиданно, а быстро наступившая темнота тоже оказалась для них сюрпризом.
— Вот это да! — воскликнул Перчик, зажигая светящийся шар и фиксируя его над лодкой.
— Как ты его сделал? — спросил Витер, заворожённо глядя на Перчика и светящийся шар.
— Как-нибудь я тебя научу, — сказал ему Перчик и выбросил якорный камень за борт, который упал на дно океана и натянул верёвку, фиксируя лодку. Они, освещенные шаром, покушали сушёную рыбу и съели несколько устриц, экономя воду, а потом, прислонившись друг к другу, заснули на носу, где под ногами не хлюпала вода.
Появившийся из воды решка, встревоженный камнем, брошенным на его купол, неодобрительно смотрел на двух спящих людей, большого и маленького, и не знал, что от них ожидать – хорошее или плохое. Так и не решив данной дилеммы, он медленно погрузился в воду, смывшую его следы и его мысли.
***
Взращенное Хамми животное принесло первые плоды, если почки назвать плодами, которыми оно покрылось через некоторое время. Почки отваливались на ходу, превращаясь в полноценных миниатюрных решек, как их назвал Хамми. Решки добросовестно росли, взрослели и занимались рассадой водорослей пейли, а те, выпуская пузырьки с воздухом, выделяли сок, из которого на дне океана в районе Малой косы появилась сотня куполов, в которых охотно селились решки.
Хамми не пришлось делать селекцию — так удачно произведённые на свет решки полностью выполняли задуманное для них задание, и вскоре вдоль Малой косы потянулась цепочка куполов, дотянувшаяся до Земли Харома. Хамми решил сделать перерыв и отправился назад, в древнюю Фаэлию, чтобы успокоить Сергея и Элайни.
