Не главу клана Красной Луны, но всё равно вполне себе авторитетную особу. Это ведь не бабская ревность («А чего она у меня олигарха отбивает!») и не отстрел конкурентов (нечисть в этих случаях не нанимает людей), тогда кто или что?
– Мне нужно подумать, Ставр, – после продолжительного молчания определились на том конце трубки. – Не буду ничего обещать, врать и успокаивать тоже не буду. Нутром чую, что всё одно вокруг твоей Хельги вертится. Говорил же, просил, дай ей шанс, пусть сама придёт в Комитет, напишет заявление и попросит защиты!
– Всё понятно.
– Что тебе понятно?! Понятно ему… Из дома не выходи! Дочь при себе держи! Вечером перезвоню сам, как что узнаю.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил я, завершая разговор.
Ну, собственно, вот и всё. А что, я ожидал чего-то сверхъестественного? Типа волки уже в клетке и, назвавшись Марвинами, едут на показательное умерщвление в датский зоопарк, а бывший граничар Фрол, ныне киллер, арестован ещё час назад и получит на всю катушку лет эдак плюс бесконечность? Угу, у меня жизнь и без того полна фантастики, чтобы в неё ещё и верить…
– Па, ты закончил доклад? – В дверь осторожно поскреблась Хельга.
Я сунул телефон в карман и вышел к ней.
– Мы там чай собираемся пить, все трое. Присоединяйся! Чё ты здесь один, такой брошенный…
Действительно. Чего это, собственно, я один? У меня целая семья: Эд, Хельга, да ещё и домашнее животное, редкое, в виде настоящего белого карлика. Это вам не какая-нибудь чихуахуа под мышкой, это цверг! Качество, раритет, «индивидуальный пошив», второго такого нет. Всё, заболтался, пошли пить чай…
Должен признать, что если бы нас увидел кто-то со стороны, то мог бы подумать, что попал, как Алиса, в кроличью нору.
Итак, представьте – картина маслом. (Ну или гуашью, акрилом, пастелью, акварелью, да хоть чёрно-белая гравюра в стиле Бенуа, кому как понравится.) На кухонном столе стоят чашки, блюдца, порезанный кекс с изюмом и полкоробки конфет. За столом церемонно пьют чай один человек (я), один цверг (Десигуаль), один бог (дядя Эдик) и одна полубогиня (Хельга), все улыбаются, не повышают голоса, не дерутся из-за конфет и всё время говорят друг другу всякие любезности…
– Кстати о детях, – совершенно некстати ни с того ни с сего завёл пластинку Эд. – Сижу я перед телевизором, слушаю детские песенки. Вроде бы детские, но! «Голубой вагон», оцените… Если вы обидели кого-то зря-а…
Я поморщился, потому что знал, куда он клонит.
– Календарь закроет этот лист, – продолжил северный бог и сделал многозначительную паузу. – Закроет этот лист! Трям-пам-пам, тирьям, друзья! Эй, прибавь-ка ходу, машинист!
Мы слегка поаплодировали, хотя пел дядя Эдик фальшивенько.
Он поклонился и снова продолжил:
– И как мне учить нормальному поведению невинного ребёнка, если ему вбивают из телевизора голосами любимых героев: если ты зазря кого-то обидел, то это фигня! Календарь закроет этот лист, и нет проблем, не надо извиняться, продолжай обижать всех и дальше! Плюнь на обиженных тобой, потому что мы, друзья, спешим навстречу новым приключениям…
– О, это вы ещё не читали колыбельные подземных цвергов, – многозначительно ухмыльнулся карлик, деликатно отложил двумя пальцами половину конфетки на фантик и, постучав себя в грудь для голоса, басовито пропел:
Волны фьордов воют хором,Выше мутный вал!Чёрный Гарм стал за забором,Зол его оскал!
Пусть он съест тебя без боя,Я же грог допью.Без детей вообще спокойней,Баюшки-баю…
…Мы замерли в неслабом ошизении.
– Я потом неделю не спал, представляя, как меня едят! – артистично поклонился Десигуаль.
– Знакомая мелодия, – вежливо похлопав в ладоши, чуть задумалась моя дочь.
– Лермонтов, «Казачья колыбельная», – весомо поддакнул я, но, глянув на поникшего карлика, примиряюще добавил: – Хотя если исходить из исторических реалий, то песни цвергов пелись задолго до Михаила Юрьевича. А ему, как потомку шотландских Лермонтов, эти напевы вполне могли быть переданы генетически, как память предков.
Все тонко улыбнулись, уважительно посмотрели на меня, явно впечатлившись моими энциклопедическими знаниями. Иногда дико приятно чувствовать себя самым умным. Окружающие мне редко это позволяют…
– Ого, а время-то просто летит, – мельком глянув на электронные часы микроволновки, опомнился я. – Спасибо за чай. Конфеты и общество – тоже выше всяких похвал. Надеюсь, вы не очень обидитесь, если мне придётся ненадолго вас покинуть?
– Мы будем люто скучать! – сердечно ответил Десигуаль, и все с ним согласились.
Я отставил чашку, подмигнул Хельге и вышел в прихожую. Моя златовласка тут же увязалась следом, дабы втайне от всех получить от меня начальственные указания. Ну там вроде очередного напоминания о том, что в моё отсутствие главная в доме – только она, а не дядя-псих со справкой…
– Лапка, присмотри за ним, мне нужно отлучиться часа на два.
– Когда ты говоришь «часа на два», то, как правило, пропадаешь на все четыре, – лишний раз напомнила мне моя умная дочь. – Иди, папуль, я займусь уроками. У нас англичанка со своими неправильными глаголами вообще крышей поплыла на юго-запад, хоть МЧС вызывай. Короче, я справлюсь. В конце концов, им обоим всегда можно включить мультики.
– Да, лучше что-нибудь новогоднее из «Ну, погоди!», – подтвердил я, целуя Хельгу в упрямый лоб. – Чебурашка всё ещё под запретом, выйдет по амнистии через неделю.
И Эд и Десигуаль – с Севера, снег любят, волков и зайцев знают, значит, для них оно будет самое то. Кстати, белый цверг, который живёт тут у нас без году неделя, куда быстрее адаптировался в современном мире, чем бывший бог. Он просто воспринимал всё происходящее как данность. Магия, технология, волшебство, чудеса науки, чародейные вещи, плоды прогресса – да без разницы! Раз мы тут живём и не тужим, то и он уж как-нибудь да приспособится. В этом плане гибкости рассудка этого негодяя можно было только позавидовать.
Я было почти вышел, когда бдительный дядя Эдик перехватил меня в прихожей.
– Я понял, куда ты направляешься! Ты идёшь к этой бесстыжей дампир в красном! Идёшь без оружия, ошейника, намордника и плети?! Возьми хотя бы топор для личной защиты.
– Ну, для защиты у меня есть кое-что другое, – смутился я. – А топор – это всё-таки слишком радикальное средство личной безопасности. Не волнуйся, меня приглашают как гостя.
– Ставр, поверь много повидавшему богу, все они так говорят. Сначала гость, потом уважение гостю, потом вино, потом постель, а потом тебя не выпускают из замка, пока ты не женишься!
– Думаешь, до этого может дойти?
– Ты не худший из смертных, – покровительственно похлопал меня по плечу кудрявый бог, – но ничего не понимаешь в женщинах. Как ты вообще выжил без меня, кто бы знал… Говорю тебе, возьми топор!
– Знаешь, я лучше вызову тебя по телефону. Ну, когда мне понадобится военная помощь или консультация по женскому вопросу. Договорились?
– Да! – счастливо подпрыгнул дядя Эдик, так, что полы его клетчатого килта взлетели выше пояса, открывая… или проветривая… О чём это я вообще?!
– Слушай, мне действительно пора. А ты бы надел шорты или хотя бы трусы.
– Из-за Хельги? – не поверил своим ушам наш домашний псих.
– Из-за карлика, – недолго думая соврал я. – Ты же знаешь этих цвергов, они известные бабники и извращенцы. Хельгу он побаивается, а вот на твою юбку посматривает с явным интересом…
– Это килт!
– Вот сам и объясни ему разницу, – тепло посоветовал я и быстро вышел за дверь, оставив дядю Эдика наедине с новой информацией. Пусть переваривает. Как большинство древних богов, наш родственник со справкой очень щепетилен в плане любых поползновений в его личную жизнь и старательно бережёт тылы. Если вы поняли, о чём я…
«Выезжаю. Адрес прежний?» – быстро набрал я.
Ответ пришёл на сотовый через минуту:
«Да. Жду тебя, милый».
«Что купить?»
«Всё есть. Не хватает только тебя…»
Ну, после таких откровенных намёков кто бы не ускорил шаг? Я забежал в маленький магазинчик с другой стороны дома, купил ей бутылку хорошего красного испанского вина (без подарка всё равно не комильфо) и, выйдя к остановке, тормознул ближайшее такси.
Ехать надо было почти на другой конец города – квартира Даны, если помните, располагалась в двенадцатиэтажной высотке на набережной Волги. Дампир любят текущую воду, в отличие от вампиров, которые её терпеть не могут и даже по мосту стараются без крайней необходимости не ходить. Но набережная – место прогулочное в любое время года, рядом городской ЗАГС, несколько прекрасных кафе, и вампиров всё равно как магнитом тянет сюда на охоту. В свою очередь, и дампир охотятся на них, так сказать, практически с порога…
Заплатив сотню и благословив всех неболтливых таксистов, я вышел из машины. Бегло оглянулся по сторонам, но никого похожего на моего бывшего сослуживца вроде видно не было. Хотя если он и рядом, то уж, разумеется, не будет показываться мне как последний дурак.
