жертва не может выразить по отношению к мучителю из-за боязни санкций или отвержения. А деперсонализация — попытка избежать конфликта. Деперсонализация и состояние посттравматического стресса — основные симптомы, наблюдаемые у жертв первертов.
Может ли перверт сделать другого первертом?
Психика детей еще не обрела строгие структурные очертания, а вот взрослый человек не может стать первертом под влиянием перверта. Перверт может максимум показать нам себя, структуру своей личности. Чтобы стать таким, нужно иметь предрасположенность к этому.
Перверт подталкивает нас к депрессии, жестокости, болезни и т. д., которые зачастую становятся нашими ситуативно обусловленными реакциями. Вполне нормально дать отпор агрессору, задействовав перверсивный защитный механизм, и такое действие еще не делает нас первертами. Получив удар по правой щеке, каждый из нас ответит на него по-своему. Некоторые — ответной пощечиной, другие испытают боль и переживут ее, совсем немногие подставят левую щеку. Чтобы лучше понять это поведение, стоит рассмотреть процесс смещения энергии в динамике. Агрессивные действия перверта — требования, парадоксы и т. п. — порождают так называемое экзогенное (внешнее) возбуждение, под влиянием которого мы становимся носителями энергии, которую я иногда называю перверсивным хаосом.
Ответом на экзогенное возбуждение будет эндогенное (внутреннее) возбуждение, или влечение. Оно будет ориентировано на жестокость. Что произойдет с этой энергией дальше? Мы или вернем ее агрессору в форме проекции, или сместим ее на другой объект либо цель, или же направим ее против себя и тогда получим депрессию или болезнь.
В приведенных выше примерах Франк нападает на свою жену. У Магали развивается депрессия. Бернар дистанцируется от себя. Сотрудник страдает от агрессии своего руководителя и возвращает ее ему через какое-то время. Последний же избавляется от агрессии, накопленной или дома, или в раннем детстве. А нам важно ответить на вопросы: как мы отвечаем на агрессию? адекватны ли наши ответы? в чем их причины? можем ли мы реагировать иначе?
Существует ли типичная жертва?
Кристоф Карре в своей книге о манипуляторах[37] уверяет нас, что у жертв манипуляторов есть общие черты: они щедры, откровенны, добры и открыты, простодушно доверяют партнеру, но им не хватает уверенности в себе. Они ищут отношения, которые помогут им достроить структуру психики, демонстрируют высокую эмпатию и ответственность. Жертве также нравится защищать, любить, утешать, успокаивать, она принимает критику и легко берет на себя вину, с готовностью отказывается от критического мышления, от своей автономии и от чувства собственного достоинства, хочет угождать и дарить себя другим, согласна подчиняться, жить иллюзиями и впадать в экзальтации. Зачастую она надменна, горделива, отказывается посмотреть на вещи со стороны и не воспринимает себя как жертву.
В некоторых случаях жертвам присущи мазохистские наклонности: они намеренно ищут боли и унижения в лице перверта.
Как мы говорили раньше, перверт и его жертва часто страдают нарциссическим дефектом. Он может быть обусловлен ситуацией, например необходимостью пройти испытательный срок. В этом случае жертва легко с ним справится, если ренарциссируется, обретет уверенность в себе. Однако в большинстве случаев нарциссический дефект — особенность структуры психики. Очень часто и жертва, и мучитель используют защитные механизмы одного типа: расщепление, отрицание, проекции… Однако жертва, в отличие от перверта, проецирует любовь и часто ренарциссирует своего партнера, от чего, как это ни парадоксально, перверту становится еще тяжелее. В его логике тот, кто дарит ему любовь, доброту и опору позитивного образа, может в любой момент отобрать свой подарок. Далее мы увидим, как в некоторых случаях доброта может расцениваться первертом как попытка отнять у него власть.
Каждая жертва реагирует по-своему
Сантьяго принял на работу в свою оранжерею Стеллу, Кати, Софию и Наталию. Месяцами он не давал им покоя: то приставал, то обесценивал. К счастью, девушки сплотились и поддерживали друг друга. Сантьяго пытался расстроить их союз. Но когда понял, что они сильнее и их солидарность превращается в угрозу, он уволил их под предлогом экономии средств.
На такую масштабную денарциссизацию каждая из девушек отреагировала по-своему. Кати и Софи взрастили уверенность в себе: Кати открыла компанию ландшафтного дизайна, а София — свою оранжерею. Стелла долго не решалась работать: ее страшили отношения подчинения. В итоге она устроилась коммивояжером в небольшую компанию. На этой работе ей не нужно встречаться с директором, общение с ним ограничивается звонками и электронной почтой. Наталия не предприняла никаких действий: она погрузилась в депрессию.
Каждая из девушек отреагировала в зависимости от склада характера и жизненного опыта. Однако следует подчеркнуть, что, независимо от того, развили ли они резилентность или впали в уныние, ни одна до сих пор не готова работать в коллективе и под руководством вышестоящего.
Немного родительской гигиены
Что мы должны сделать, чтобы наши дети не выросли первертами? Начать нужно с правильного восприятия: они не объект и не наше продолжение. Мы должны обращаться с ними как с субъектами, делать все необходимое, чтобы они отыскали свой жизненный путь. Мы должны знакомить их с нормами поведения и обращать пристальное внимание на то, чему их учим своим примером. Например, бессмысленно запрещать подростку курить, если он видит, что мы курим («делай то, что я говорю, но не делай того, что делаю я»). Что касается закона (запрет суицида, инцеста и т. д.), то его ни в коем случае нельзя нарушать, потому что иначе невозможное покажется возможным, иллюзорное — реальным и откроется ящик Пандоры.
Например, отец Хемингуэя покончил с собой, Эрнест Хемингуэй покончил с собой, его внучка Марго Хемингуэй покончила с собой накануне годовщины самоубийства своего деда[38]. У многих людей иногда возникают мысли о самоубийстве, но их отыгрывание запрещено и кажется невозможным до тех пор, пока не произойдет в реальности.
Роль родителей
Мать Франка говорила ему, что когда отца нет дома, сын — глава семьи. Поступая так, мать вводила инцестуозный[39] элемент в реальность, разрешала то, что нужно запрещать (как не фантазировать о браке с матерью, если она назначает нас главой семьи вместо отца?), тем самым препятствовала назреванию эдипова комплекса у сына и освобождению от него с последующей здоровой структурацией психики. Когда отец возвращался домой, Франк чувствовал себя обманутым. Повзрослев и женившись, он переживал фантазии о вмешательстве постороннего в его отношения с женой. Они вызывали у него сильное недовольство, и он проецировал свою паранойю на жену. Далее он решил не дожидаться измены жены и сам ее обманул. Затем, когда она забеременела, бросил, предварительно подвергнув обесцениванию.
В детстве Андреа видела, как мать изменяет отцу. Заводя очередного любовника, она уходила из дома, забывая
