Фабричные строения в иных столицах пугают мрачным видом и торчащими трубами. Наш Оружейный завод трубу тоже имел. Но походил больше на игрушечный городок красного кирпича, а не на кузницу смертельного оружия. Таким был ладным, маленьким, можно сказать ухоженным. Стены чистые, дорожки подметены и выложены булыжником, а огромные окна пропускают вдоволь света. Что не только красиво, но и необходимо. Электрическую станцию у нас построили лишь в прошлом году. Несмотря на мирный вид, завод наш – заведение грозное и солидное. Оружие делает знатное. На парижской выставке получил награду как лучший завод Европы. Даже англичане во время Крымской войны обстреливали его с кораблей, а на десант не решились. Еще недавно трудились тут крепостные мужики из ближайших деревень, приписанные к фабрике. Нынче нравы смягчились, мужики вроде как свободны, но, кроме завода, податься им некуда. Так что не хуже крепости.
Ротмистр направился к заводоуправлению, домику в два этажа, романтично расположенному на пригорке. Вокруг Управления были разбиты газоны, как в парке, аккуратный мостик перекинут через канал, выложенный камнем. И даже окна красиво обведены белым кирпичом. Что на общем краснокирпичном фоне смотрится выигрышно. Словно сюда перенесли кусочек уютной Голландии. Сразу видно, кто руку приложил: царь-плотник с голландской ориентацией.
Но меры предосторожности и охрана завода были скорее воображаемыми. Обнаружить посты, караулы или, на худой конец, стоящего на страже заводского полицейского не удалось. Заходи, кто хочешь. Ротмистр без всяких церемоний, подписания разрешений и прочей чепухи вошел в приемную директора и спросил, на месте ли генерал. Адъютант, занятый разглядыванием журнала мод с точеными барышнями, не спросил удостоверения, а только поинтересовался: кто и по какому вопросу. Простота нравов – мирная до изумления. Откровенно говоря, дружеские услуги Леонтия были излишни. Ванзаров мог посетить завод столь же непринужденно, как общедоступный театр.
Адъютант с некоторым сожалением отложил журнал, неторопливо (о, эти уездные нравы!) привел в порядок мундир, пригладил височек, деликатно постучался и скрылся за белыми дверями.
– Думаю, шпионам тут делать нечего, – сказал Ванзаров.
Ротмистр проникся откровенной глупостью положения, в которое сам же и попал.
– Это почему же? – раздраженно спросил он.
– Для любого шпиона этот завод чистое оскорбление: красть секреты не надо, заходи и бери что хочешь. Никакого удовольствия.
Неизвестно, что ответил бы уязвленный ротмистр, но тут появился адъютант и пригласил войти.
– Вы уж тут побудьте, я быстро, – сказал Ванзаров, направляясь в кабинет.
Леонтий пребывал в растерянности.
– Но как же…
– Нечего вам там делать, лучше подождите здесь: вдруг шпион заглянет на огонек, вы его и сцапаете.
Навстречу Ванзарову поднялся невысокий грузный человек в генеральском мундире. Чуть полноватое лицо, аккуратная «профессорская» бородка, высокий чистый лоб и мягкий, добродушный взгляд доказывали, что Сергей Иванович Мосин носит мундир исключительно по необходимости. Инженерный талант создателя уникальной по простоте и надежности винтовки мог найти применение только на военном поприще. Здесь можно было довести инженерные идеи до конкретного результата. Сергей Иванович не жалел сил и здоровья, чтобы винтовка, которой отказали в имени изобретателя, была поставлена на вооружение.
– Рад вас видеть, господин Радецкий… – Мосин запнулся, взглянул на бумажку и добавил: – Буй.
Ванзаров пожал протянутую руку и честно признался, что он не совсем Буй и, в общем, не Радецкий. И даже не из Генерального штаба. А совсем из другого учреждения.
– Неужели действительно сыскная полиция!
Генералу было по-мальчишески интересно встретить настоящего сыщика. Ванзаров представился официально и готов был показать зеленую книжечку Департамента полиции. Но этого не потребовалось. Генерал предложил садиться, узнал, не желает ли гость чаю, и вообще был рад новому лицу.
– Так чем могу помочь, Родион Георгиевич?
– Меня интересует один ваш служащий: некто Жарков. Знаете его?
– Странно было бы, если бы директор завода не знал своего инженера. А что бы вы хотели узнать о нем?
– Все, что можете рассказать без грифа «секретно».
– Он попал в дурную историю?
– Скажем так: мой интерес связан с одним делом, к которому Жарков имеет некоторое отношение.
Мосин улыбнулся ему искренно, словно старинному другу.
– Ох, секреты сыщика! Ну, не буду вас донимать расспросами. А что же касается Жаркова… Толковый юноша. Мог бы больше приносить пользы, но ветер в голове. Загорается и сразу гаснет. У него в подчинении сборочный цех. Ничем особым не отличился, даже, я бы сказал, несколько ленив. Семью пока не завел, что тоже характерно. Но ничего дурного сказать не могу. Ах нет, вот опять опоздал сегодня на службу. Теперь точно взыскание получит.
– И давно стал опаздывать? – спросил Ванзаров.
– Да вот последние дни стал какой-то рассеянный. Мне доложили, уже третий день подряд вовремя на месте нет. Так нельзя. Это безобразие, честное слово.
– Только последние дни так изменился?
– Кажется, так…
– Как насчет выпивки?
– Наверно, не брезгует, молодой ведь еще. Но в злоупотреблении не замечен.
– Жарков собирался в отпуск или в командировку?
Генерал приподнял брови.
– С чего вы взяли, Родион Георгиевич? Это совершенно невозможно. Сейчас у нас горячее время наступает. Ни о каких отпусках не может быть и речи.
– Это я так, к слову, – сказал Ванзаров. – Прошу простить за нескромный вопрос: ваши подчиненные могут вынести с завода кое-что…
– Я вас решительно не понимаю… – ответил Мосин. – Вы на воровство намекаете?
– Скажем так: мог Жарков взять саперную лопатку или штык?
– Это невозможно. У нас строжайший учет.
– Как часто сверку складов делаете?
– Раз в неделю.
– То есть Жарков, если и взял, мог успеть вернуть.
– Вы говорите очень странные вещи. Не знаю, что вам на это ответить. Зачем Жаркову лопата? Грядки вскапывать? А штык?
– И я бы хотел это знать, – сказал Ванзаров. – Позвольте последний вопрос?
Мосин был рад продолжению такой приятной беседы.
– Кто же это придумал строить фешенебельный курорт рядом с военным заводом?
– А что в этом такого?
– Шпиону не трудно затеряться в толпе отдыхающих, а между процедурами выведывать секреты и тайны. Разве нет?
Генерал очень строго посмотрел на штатского гостя.
– Это решительно невозможно. У нас и муха не пролетит, не то что шпионы. Для этого полиция фабричная имеется.
– Значит, мой вывод ошибочен, – сказал Ванзаров, поднимаясь. Он попрощался и спросил разрешения вернуться, если возникнет такая необходимость. Мосин был гостеприимен и все пытался узнать, чем же вызван интерес сыскной полиции к его инженеру. Ему ответили нечто невнятное. Уточнить Сергей Иванович счел неприличным.
Когда Ванзаров и Радецкий-Буй вышли из Управления, Леонтий сохранял спокойствие. Армейская выдержка, не иначе. Молчание затягивалось.
Шагах в двадцати, где начинался аккуратный газончик, виднелась одинокая фигура. Какой-то господин в потертом сюртуке, с которого спороли форменные пуговицы, делал вид, что бесцельно осматривает окрестности. Заметив Ванзарова, он ленивой походкой скрылся за углом дома.
Ротмистр ничего не заметил, он был занят размышлениями.
– Довольны? – наконец спросил он, когда перешли мостик.
– Нельзя быть довольным, судьба это не прощает, – ответил Ванзаров. – Позвольте нескромный вопрос?
– Вы и нескромный вопрос? Да разве можно такое представить!
– А вы попробуйте. Скажите честно: вы здесь один?
Леонтий усмехнулся.
– Даму брать с собой у нас не принято. Быть может, в сыскной полиции это нормально, но у нас…
– Всего лишь хотел узнать: взяли с собой филеров?
– Родион, вам прекрасно известно, что филеров у нас нет. Все сами. А если нужда – одалживаем у вашего Департамента. По дружбе. К чему этот вопрос? Разве не знаете?
– Знаю, потому и спросил, – ответил Ванзаров. – Так, ерунда. Не забывайте, что должны рассказать о причине своего появлении в мирном городке. Жду с нетерпением.
– Ваша наглость – ваше счастье. Не понимаю, как вам это удается.
– Это результат жизни, полной лишений. Леонтий, чем быстрее расскажете, тем скорее открою вам страшную тайну.
– Ну, смотрите, если тайна окажется какой-нибудь второсортной…
– Останетесь довольны. Обещаю. Ближе к делу.
Дело оказалось в следующем. К ротмистру попала информация, что к сестрорецкому заводу проявило интерес некое лицо, подозреваемое в шпионской деятельности. Лицо это действует просто: устанавливает дружеский контакт и предлагает за хорошее вознаграждение делиться нужной информацией.
– Что же такого секретного мог выведать Жарков? Чертежи винтовки?
