Он вытащил золотой портсигар и извлек из него сигару. Закуривая, Горман разглядывал меня. Он был внешне сдержан, но я видел, что в душе у него клокочет ярость.
— Бретт согласен выплатить вознаграждение в случае возврата кинжала? — спросил он голосом, еще более высоким и скрипучим, чем обычно.
Я усмехнулся.
— Конечно,— радостно произнес я.— Двадцать пять тысяч.
— Ясно.
На мгновение его лицо посветлело.
— Мы можем разделить их между нами, мистер Джексон. Мистеру Бойду деньги не нужны.
— Боюсь, этот номер не пройдет,— сказал я, откидываясь на спинку кресла.— Ты не получишь ничего, толстяк. Ты однажды назвал меня хитрым и ловким. Это правда. Ты заберешь кинжал у Бойда. Я не стану тебе платить, потому что у меня пять тузов.
Физиономия Гормана приобрела цвет замороженного бараньего жира.
— Я думаю, вам все же стоит уступить мне часть навара,— сказал он, подавшись вперед.— Подумайте, мистер Джексон.
Я встал.
— В четыре часа я вернусь сюда, толстяк. Не достанешь кинжал — пеняй на себя. Ты долго считал меня простаком. Пора тебе поумнеть. Объяснений слушать не стану. Либо кинжал будет здесь к четырем часам, либо тебе и Бойду придется иметь дело с Редферном. Не вздумай выкинуть какой-нибудь трюк. Я записал всю историю, материал хранится у Веды. Если я не приеду до шести часов, она передаст бумагу Бретту.
Мы уставились друг на друга; Горман сидел в кресле неподвижно, как кобра, притаившаяся в зарослях. Я вышел из кабинета.
Молодые женщины посмотрели на меня. Они вздрогнули, когда я хлопнул дверью кабинета. Хорошенькая блондинка так и не успела закрыть рот. Девица с холодным лицом пристально глядела на меня. Нижняя челюсть светловолосой крошки опустилась еще на дюйм.
Садясь в автомобиль, я подумал о том, что все эти дамы запомнят мой визит. Эта мысль согрела мне душу. Любому человеку, даже безмозглому болвану, хочется оставить о себе память.
Глава девятая
Мне предстояло скоротать три часа; в Голливуде это не проблема. Один час я потратил на самый лучший обед, какой я когда-либо ел. В это солнечное утро любимый сын миссис Джексон мог не жалеть на себя денег.
Покинув ресторан, я подъехал к воротам студии «Парамаунт» и запарковался возле них. Здесь постоянно течет нескончаемый поток хорошеньких девушек, которым нравится, когда им оказывают знаки внимания; есть даже шанс увидеть Дороти Леймур в ее саронге. Мимо меня прошло немало красоток, но сегодня я проявлял исключительную разборчивость. Или Леймур, или никто. Судьба распорядилась — никто.
С улыбкой выглядывая из окна автомобиля, я строил планы на будущее. Скоро у меня в кармане появится увесистая пачка денег. Двадцать пять тысяч — сумма солидная. Я решил поехать с Ведой в Майами. Я давно мечтал отправиться в Майами и пожить как миллионер. Я чувствовал, что это пойдет на пользу моему общему физическому состоянию и поможет преодолеть комплекс неполноценности. Слишком долго я был бедным сыщиком.
Оценив ситуацию в целом, я нашел свою позицию выигрышной. Бойд отдаст кинжал: у него нет другого выхода. Бретт вручит мне двадцать пять тысяч. Он дал слово, а для человека с его положением это кое-что значит. Совсем неплохо лежать рядом с Ведой на золотистом песке. В купальном костюме она должна выглядеть потрясающе. Как только Бретт рассчитается со мной, сказал я себе, тотчас отправлюсь в бюро путешествий и закажу пару билетов на ближайший рейс до Майами.
Время пролетело быстро. Возможно, кто-то предупредил Леймур, что я караулю ее у ворот. Я с сожалением завел мотор и укатил. Когда я подруливал к Уилтшир-Билдинг, часы на приборной панели «кадиллака» показывали без двух минут четыре. На этот раз Горману с Бойдом не удастся меня провести. Я уйду отсюда с кинжалом. Я поправил шляпу и зашагал по тротуару к входу в здание.
Остановившись возле стеклянных дверей гормановской приемной, я не увидел скучающих молодых женщин. Миловидная блондинка сидела за стойкой, губы ее была плотно сжаты. Когда я подошел к девушке и положил руки на стойку, крошка вскочила.
— Опять я, — сказал я и подумал — что ее гложет?
Она, казалось, недавно пережила какой-то шок, ее лицо своим цветом напоминало белье, принесенное из прачечной. То ли она только что попалась на мелкой краже, то ли еще не пришла в себя после моего первого визита.
— Заходите, — испуганно выпалила блондинка.
Махнув рукой в сторону кабинета, она схватила шляпу и пальто, лежавшие на кресле, и бросилась к вращающимся дверям.
Я проводил ее взглядом. Она не стала ждать лифта я побежала к лестнице так быстро, будто внизу бесплатно раздавали колготки.
Без нее приемная показалась мне тихой и пустынной. Я посмотрел на дверь, которая вела в кабинет Гормана. Оглядел четыре ряда кресел и почувствовал, что тут что-то не так. Рука сама потянулась к револьверу, лежавшему в кармане.
— Руки! — гаркнул кто-то с металлом в голосе.
Я осторожно посмотрел через плечо. Из-за последнего ряда кресел вырос парень в сером костюме. Так вот кто растревожил блондинку. Притаившись там, он ждал моего появления. Физиономия, выглядывавшая из-под широкополой шляпы, напоминала крысиную мордочку, только была еще противней.
— Вы это мне? — спросил я, стараясь не сделать резкого движения.
Парень показался мне нервным; его побелевшие костяшки предупреждали о том, что он уже выбрал весь свободный ход спускового крючка.
— Сюда, — сказал он, указывая на дверь кабинета. — И смотри у меня…
Поездка в Майами может сорваться, подумал я. Хорошо, что я не торопился взять билеты. Не люблю выбрасывать деньги на ветер. Я неохотно открыл дверь в вошел в кабинет; парень проследовал за мной.
Паркер, точнее, Бойд сидел в гормановском кресле. Вид у него был холодный, надменный. У окна стоял второй головорез с вороненым револьвером в руке. Невысокий, полный, неважно одетый, он смахивал на гангстера из плохого фильма. Корнелиус Горман блистал отсутствием.
— Привет, дружище, — сказал я Бойду. — Как твоя бедная головка?
— На этот раз ты сам себя перехитрил. Джексон, — ядовито сказал он. — Я не стану тратить время на долгие разговоры. Тебе не выйти отсюда живым. Ты ответишь на один вопрос, после чего с тобой произойдет несчастный случай. Будешь молчать — мы сумеем силой развязать тебе язык. В любом случае в конце концов ты вылетишь в окно головой вперед.
Меня не радовала перспектива быть выброшенным с восьмого этажа, но я не стал ему говорить об этом.
— Так ты ничего не добьешься, — как можно спокойнее сказал я. — Толстяк знает, что я составил заявление. Если со мной что-нибудь случится, оно тотчас попадет к Редферну, и тогда тебе крышка.
Он презрительно фыркнул.
— Ерунда. Прикончив тебя, мы уничтожим заявление, если оно действительно существует, в чем я сомневаюсь.
— Неужели ты полагаешь, что я не предвидел такого варианта? — сказал я, размышляя, успею ли я выхватить револьвер прежде, чем тощий гангстер начинит меня свинцом. Не успею, решил я.
— Конечно, прежде всего тебе следует отыскать его, да только ты можешь опоздать.
— Слушай мой вопрос. Где Веда Ракс?
Тощий, похоже, умел читать мысли. Приставив дуло револьвера к моей спине, он забрал у меня оружие.
— Тебе он уже не понадобится, — произнес он мне в ухо.
— Где Веда Ракс? — повторил Бойд.
Он сидел неподвижно и казался спокойным, но пустой остекленевший взгляд тревожил меня.
— Тебе до нее не добраться, — сказал я.
— Я умею развязывать языки. Тебя когда-нибудь били резиновой дубинкой по голове? Боль адская.
Толстый головорез отошел от окна и схватил резиновую дубинку. Он помахал ею, и мне показалось, что он готов пустить ее в ход.
И тут я сообразил: они не осмелятся стрелять. В Уилтшир-Билдинг работают солидные люди; услышав грохот, они захотят узнать, кто поднял пальбу. К тому же эти дешевые гангстеры порядком меня разозлили. Тощий понимает, что стрелять тут опасно, решил я и, повернувшись, заехал ему кулаком в челюсть.
Несколько событий произошли одновременно. Тощий рухнул на пол. Толстый бросился на меня, как разъяренный бык. Бойд отшвырнул свое кресло и встал. Распахнув дверь, в кабинет шагнул Лу Фаррел. В руке он держал револьвер.
— Здорово, — сказал он мне. — Эти парни тебя обижают?
Я нырнул под дубинку и изо всех сил ударил полного головореза в живот. Он отлетел назад и плюхнулся в кресло. Тощий с бранью поднялся на ноги. Он сжимал в кулаке нож с длинным лезвием. Раздался негромкий хлопок, и нож выпал из руки худого гангстера. Парень уставился на свое раздробленное предплечье и испустил вопль, от которого задрожали оконные стекла.
Лу направил свой револьвер в сторону Бойда и толстяка. К стволу пушки был прикручен внушительных размеров глушитель.
— Не торопитесь, — умоляющим тоном произнес он в поморгал глазами диснеевского Бэмби. — Видите, что мне пришлось сделать с вашим другом.
