в природе. После того как потребители перестают ее использовать, они могут просто снять обивку с рамы кресла и захоронить ее либо бросить в мусорную кучу без укоров совести, а может быть, даже с облегчением. Выбросить что-то может оказаться забавным, давайте признаем это, а принести дар природе, не отягощая себя чувством вины, – ни с чем не сравнимое удовольствие.
Технический метаболизм
Техническое питательное вещество – это материал или продукт, который спроектирован так, чтобы вернуться в технический цикл, в промышленный метаболизм, из которого он пришел. Обыкновенный телевизор, согласно нашему анализу, содержит 4360 химических веществ. Некоторые из них токсичны, но другие представляют собой ценные питательные вещества для промышленности, которые теряются, когда телевизор заканчивает свое существование на свалке. Отделение технических питательных веществ от биологических позволяет осуществлять скорее апсайклинг, чем ресайклинг – сохранять их высокое качество в замкнутом контуре промышленного цикла. Прочный пластиковый корпус компьютера, например, будет постоянно циркулировать как прочный пластиковый корпус компьютера – или другой высококачественный продукт, вроде части автомобиля или медицинского прибора, – вместо того чтобы стать в результате даунсайклинга звуконепроницаемой перегородкой или цветочным горшком.
Генри Форд начал применять апсайклинг, когда отгружал грузовики «Форд А» в упаковке, которая становилась досками для кузова, когда машина прибывала на место назначения. Мы начали подобную практику с более скромного: шелуха корейского риса применялась в качестве упаковки для стереокомпонентов и электроники, посылаемых в Европу, затем вторично использовалась как материал для изготовления кирпичей. (Рисовая шелуха содержит большой процент кремнезема.) Упаковочный материал нетоксичен (рисовая шелуха безопаснее подвергшихся обработке газет, которые содержат токсичные краски и частицы, загрязняющие воздух в помещении); его перевозка уже включена в стоимость фрахта электронных товаров, и само понятие отходов исключается.
Индустриальный массив может быть специально спроектирован так, чтобы сохранять свое высокое качество для многоцелевого использования. В настоящее время, когда от автомобиля избавляются, его компоненты из стали перерабатываются в амальгаму вместе со всеми деталями и стальными сплавами других продуктов. Автомобиль разрушают, прессуют и подвергают переработке таким образом, что высокопластичная сталь корпуса и нержавеющая сталь расплавляются вместе с другими сортами стали и иными материалами, которые снижают их высокое качество и радикально сужают их дальнейшее употребление. (Они не могут, скажем, снова использоваться для изготовления корпуса автомобиля.) Медь из кабелей автомобиля расплавляется в общей смеси и оказывается утраченной для специфических технических целей – ее больше нельзя использовать в виде медного кабеля. Более удачное проектирование позволило бы использовать автомобиль примерно так же, как коренное население Америки использовало тушу бизона, оптимальным образом употребляя каждый ее фрагмент, от языка до хвоста. Металлы, чтобы сохранить их высокое качество, следует расплавлять только с такими же металлами; так же следует поступать и с пластиком.
Для того чтобы подобный сценарий был практичным, мы должны ввести понятие, которое идет рука об руку с понятием технического питательного вещества, – сервисные продукты (product of service). Вопреки идее, что «потребитель» должен покупать продукт, владеть им и избавляться от него, продукты, содержащие ценные технические нутриенты, например автомобили, телевизоры, ковровые покрытия, компьютеры и холодильники, могут быть переосмыслены как сервисы, которыми люди хотят пользоваться. По этому сценарию клиенты (это более подходящий термин для пользователей таких продуктов) будут покупать услуги на определенный пользовательский срок – скажем, десять тысяч часов телевизионного просмотра, а не сам телевизор. Они не будут платить за совокупность материалов, которые не смогут использовать после актуальной жизни продукта. Когда они закончат пользоваться продуктом или просто решат перейти к более современной версии, производитель заменит его, забрав старую модель, разберет и использует его сложные материалы в качестве «пищи» для новых изделий. Клиенты будут получать необходимые услуги до тех пор, пока будут нуждаться в них, и смогут повышать их качество так часто, как только пожелают; производитель будет продолжать расти и развиваться, при этом оставляя материалы в своем распоряжении.
Несколько лет тому назад мы работали над концепцией «растворитель в аренду» для химической компании[52]. Растворитель – это химическое вещество, используемое, например, для удаления жира с частей механизма. Компании обычно покупают самый дешевый растворитель-обезжириватель, даже если его приходится везти с другого конца земного шара. После применения частицы растворителя либо испаряются, либо попадают как жидкие отходы на очистные сооружения. Идея, лежащая в основе «растворителя в аренду», – предоставлять услугу по обезжириванию с использованием высококачественного растворителя, доступную потребителю без покупки самого растворителя; поставщик услуг забирал бы отходы обратно и отделял растворитель от жира таким образом, чтобы тот становился доступным для дальнейшего повторного использования. При таких обстоятельствах у компании появляется стимул использовать высококачественные растворители (а как еще удержать заказчика?) и повторно их перерабатывать с важным побочным эффектом удаления токсичных материалов из жидких отходов. Компания Dow Chemical экспериментировала с этой концепцией в Европе, ее также энергично поддерживал DuPont.
Этот сценарий имеет огромное значение для материального богатства промышленности. Например, когда покупатели заканчивают пользоваться традиционным ковром, они должны заплатить за его вывоз. В этот момент его материалы – обуза, а не актив: они представляют собой скопление нефтехимикатов и других потенциально токсичных веществ, которые должны попасть на свалку. Такой линейный – от колыбели до могилы – жизненный цикл имеет негативные последствия как для людей, так и для промышленности. Энергия, усилия и материалы, вложенные в производство ковра, были потеряны для производителя, как только покупатель приобрел его. Миллионы фунтов потенциальных питательных веществ только для индустрии производства ковров теряются даром каждый год; приходится приобретать новое сырье. Покупатели, которые решают, что им нужно сменить ковровое покрытие, испытывают неудобство, финансово отягощены новым приобретением (стоимость невозвратных материалов должна быть включена в цену) и, если они думают об охране окружающей среды, обременены чувством вины из-за того, что, уже имея ковер, приобретают новый.
Компании – производители ковров оказались в числе первых представителей промышленности, принявших нашу концепцию сервисных продуктов, или эколизинга, но до сих пор они применяли ее к продуктам стандартного дизайна. Обычный серийный заводской ковер состоит из нейлоновых волокон со стекловолокном и полихлорвинилом. По завершении срока службы продукта производитель, как правило, подвергает его даунсайклингу: срезает часть нейлона для дальнейшего использования и выбрасывает остатки материала. В качестве альтернативы производитель может разрезать на мелкие части всю вещь, переплавить ее и использовать для изготовления основы ковра. Такой ковер изначально не был предназначен для переработки и насильно запускается в новый цикл, для которого он подходит далеко не идеально. Но ковровое покрытие, спроектированное как настоящий технический нутриент, должно быть изготовлено из безопасных материалов, предназначенных для настоящего ресайклинга в качестве сырья для новых ковров, а система предоставления его в качестве услуги должна стоить столько же или меньше, чем его покупка. Одна из наших новых дизайнерских идей – сочетание постоянного нижнего слоя и съемного верха. Когда клиент хочет заменить ковровое покрытие, производитель просто удаляет верх и прикрепляет новый, желаемого цвета, унося с собой прежний в качестве «пищи» для будущих ковров.
По такому сценарию люди могли бы без чувства вины утолять свое желание новых продуктов так часто, как им захочется, а промышленность – без всяких осложнений поощрять их желания, зная, что обе стороны поддерживают процесс технического метаболизма. Производители автомобилей хотели бы, чтобы люди меняли свои старые автомобили, а они получали ценные промышленные нутриенты обратно. Вместо того чтобы распрощаться с промышленными ресурсами, когда потребитель уезжает в новой машине и не возвращается больше в дилерское агентство, автомобильные компании могли бы развивать долгосрочные и плодотворные отношения, которые повысили бы качество жизни потребителей на многие десятилетия и постоянно обогащали бы саму промышленность ее индустриальной «пищей».
Проектирование изделий как сервисных продуктов означает, что они должны быть разборными. Промышленности не нужно проектировать то, что она производит,
