- Валентина Петровна, а нам стоит волноваться за свое прошлое? - спросил Гена. Они вместе с Маришкой стояли все это время рядом и боялись слова вымолвить. Настолько были поражены.
- Нет. С вами, БУ-НИ-НЫ, все в порядке. Вы же вместе крали дела? – многозначительно посмотрела на меня «Мохнач». – Вот ваши были всегда настоящими, а у Машеньки подделка.
- Как камень с плеч.., - глубоко вздохнула Маришка.
- Ладно ребят, я поеду. Мне еще в Воскресенск возвращаться, - с улыбкой проговорила Валентина Петровна и обняла нас всех по очереди.
Задержавшись на мне, прошептала мне в ухо:
- Береги свою семью. И сильно не ругай своего. Он не знал о моем намерении сегодня. ОНИ не знали.
Попрощавшись с ней, я уверенно подошла к Сергею. Он все время моего разговора стоял поодаль с друзьями. Решительным шагом и близко к ссоре подхожу к нему:
- Почему ты скрыл от меня правду? Почему не сказал, что я «Выкидыш»?! – глядя Сергею в глаза, проговорила с претензией и со злостью.
Вадим и Алексей сразу ретировались. Правильно, потому что на них и их мнение мне плевать. Я видела их взгляды жалости ко мне, но сразу повернула голову в сторону своего Сергея. Вот его я в покое не оставлю.
- Я не знал о вашей дурацкой иерархии, - начал Сергей тихо, но показывая, что не собирается заискивать передо мной.
- Но ты же знал историю моего рождения. Ты же знал, откуда у меня эта фамилия, - я не сдавалась. Буравила его глазами, сохраняя расстояние двух шагов между нами. Мне было тяжело. Я считала его сейчас чуть ли не предателем. – Почему мне ничего не сказал? – у меня опять защипало в уголках глаз.
- Потому что это должно было остаться втайне от тебя. Я бы никогда не рассказал тебе всей правды, - жестко и, нахмурившись, проговорил мой возлюбленный.
Сергей подошел ко мне ближе и просто крепко обнял. Так мы и простояли молча, пока нас не позвали в зал для оглашения приговора.
Глава 18
Едем с Машей домой в подавленном состоянии. Суд не вынес решение сегодня. Отправило дело на доследование. Это связано с вскрывшимися обстоятельствами со стороны Валентины Петровны. Она молодец, что решила все рассказать. Но вот, глядя сейчас на Машеньку, от этой правды у меня сердце сжимается.
Нельзя было так резко. Нельзя было приходить в суд, не подготовившись заранее. Мне. Ей. Самой Машеньке.
Понимаю, что мою Машу сейчас больше беспокоит ее «низшая каста» в созданной в детском доме иерархии. Кто это придумал, вообще?! Детей заранее отождествляют с высшими и низшими. Действительно, как в тюрьме. А больше всего поражает, что отношение к ним меняется не только у воспитанников детского дома, но и руководства.
Не думаю, что Спиридонова не знала об особенностях выбора своего мужа. Возможно, сама и дала наводку на разделение по кастам среди детей. Трижды в одну воронку… Ну такое себе убеждение…
Спиридонову же не нужны были девчонки, которых он обольщал, и которые сами шли к нему. Ему нужны были именно жертвы. И их было. Целых три. Три «выкидыша».
Что случилось с Алисой Войтовой, судмедэксперты не смогли понять. Много времени прошло. Сами же Спиридоновы отказываются от своей причастности. Но свидетелей много, кто видел и понимал все на тот момент. Всех бы за соучастие посадить!
Положа руку на сердце, я и к Валентине Петровне не питаю дружелюбных чувств. Ее бы тоже не мешало привлечь к ответственности. Десять лет заведует детским домом и знает, что на заднем дворе у нее ребенок похоронен. Но она дала признательные показания, поэтому проходит в деле, как свидетель. Завхоз Свирид Семеныч тоже свидетель. К новому делу были привлечены и другие воспитатели. Работающие на данный момент и ушедшие на пенсию.
Работы проделано много. Вот только ранее я смотрел на все со стороны. Меня отстранили от дела. Машеньке информацию давал выборочно. Но вот теперь нам пришлось окунуться в это. И не просто окунуться, а принять основное участие, в качестве главных героев. Поэтому я боялся за нее.
Всю дорогу моя очаровашка молчит. Только один раз быстро написала что-то в телефоне и получила ответ. Я не трогаю ее. Доверяю. Хотя понимаю, что она опять что-то замышляет без моего ведома. Это ужасно нервирует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Почему?
Да боюсь я за нее.
Мы приехали домой. Также молча поднимаемся в квартиру. Маша сразу от прихожей следует в ванную. Включает душ и затихает. Я же принимаюсь за исполнение желаний моей девочки.
Буквально через пять минут после нашего прихода в дверь тихонько стучат. Открываю. Это Вадик и Леха. С букетом цветов, тортом и двумя пакетами. В одном мои вещи, которые мне сейчас очень пригодятся. Во втором пакете вино и фрукты, роллы. Их Машенька любит.
Одним словом, весь мой заказ пацаны привезли. Пожав мне руку, они быстро ретировались. Я же принялся готовить сюрприз для моей любимой.
Отодвинув обеденный стол к окну, сняв с журнального столика телевизор, развернул диван в сторону панорамного окна. Уже вечер. За окном мерцает ночной город. Красиво. Маша любит стоять у окна и думать о чем-то своем. Что ж, будем теперь сидеть и смотреть на ночной город. С полночи.
Быстро разложив вкусности на журнальном столике, я переоделся в необычный комплект. Это махровый банный халат, тапочки и полотенце, которое я заранее научился завязывать чалмой на голове. Мужчине это было сложно. Но получилось. Чалма плотно засела на моей голове.
Жду. Душ не выключается. Торопить ее не хочу. Ей нужно прийти в себя.
Через десять минут вода в ванной выключается. Немного погодя выходит Машенька. В махровом халате, тапочках и с чалмой из полотенца на голове. Глаза красные. Плакала. Много плакала. Она так и не научилась показывать мне все эмоции. До сих пор не может расслабиться и просто поплакать.
Встречаю ее в халате и с букетом тюльпанов. В цветочных магазинах начался сезон на любимые цветы моей девочки. Теперь я дарю ей их постоянно.
Машенька в недоумении.
- Давай напьемся сегодня, - предлагаю я. – Нам сейчас это очень нужно.
На удивление Машенька приняла мое предложение даже с какой-то радостью. Она подошла ко мне молча, обняла:
- Как же хорошо с тобой. Как хорошо, что ты угадываешь мои желания…
А как тут не угадать?! От такой встряски сегодня хочется напиться и забыться даже мне. А уж ей каково?!
Вот уже три часа мы лежим на диване. Пьем вино, устраиваем себе праздник живота и болтаем о прошлом. Машенька положила голову ко мне на колени. Я глажу ее волосы и радуюсь, что она с улыбкой рассказывает о своем детстве. Это смешные казусы, произошедшие с ней, с Мариной и Геной. Я рассказываю свои смешные моменты. Она смеется, и я понимаю, что не все так ужасно было в детстве моей любимой девочки. Были там и счастливые проблески.
Машенька с упоением рассказывала о конкурсе красоты, в котором она приняла участие в шестнадцать лет. Она заняла второе место, но была счастлива. Говорит, что именно тогда у нее поднялась самооценка. Она считала себя некрасивой. Но после признания ее очаровательности и красоты мнение ее изменилось.
- Прибить надо тех нехороших товарищей, которые дали тебе всего второе место, - выпалил я, отпивая от своего бокала вино. – Ты достойна премии гран-при на мировом конкурсе красоты.
Я улыбаюсь ей, а Машенька с прищуром посмотрела на меня.
- Может быть и достойна. Но там же все не просто так делается…
- А как? – я не понимал, к чему она клонит, пока она не повернула голову.
Ее ловкие пальцы быстро убрали полы моего халата с самого стратегического места. Рукой она прошлась по выпирающему через боксеры бугорку. Тут же приспустила их и мягко лизнула член по всей длине ствола.
От неожиданности я выпрямил спину, тем самым слегка привстав и поменяв положение. Маше это не особо понравилось, поскольку она спустилась на пол и заняла положение у меня между ног. От предвкушения у меня все уже поднялось. От вожделения я тяжело задышал.
Маша опять лизнула член и мягко прикусила головку. Обожаю ее зубки. Мгновение и она уже глубоко вобрала его в свой ротик.
