Доктор Робертс выдавил несколько таблеток из блистера, зажал их в щепоть и сунул руку под закрывающую лицо подушечку. Затем он плеснул виски в стакан, чуть приподняв подушечку, поднес стакан ко рту и залпом осушил.
Но это было еще не все.
Доктор Робертс распечатал новый десятикубовый шприц, надел на него иголку, наполнил содержимым трех заранее приготовленных ампул, выпустил воздух и с размаху всадил иголку себе в бедро. Прямо сквозь брюки.
Том невольно поморщился.
А доктор Робертс плавно выдавил содержимое шприца себе в мышцу. После чего выдернул иголку, бросив использованный шприц в общую кучу, и откинулся на спинку кресла.
– Три минуты… – едва слышно произнес он. – И я буду в форме… Только… Том!
– Я здесь!
– Не давай мне уснуть!
– А как я узнаю, что вы засыпаете?
– Говори что-нибудь… И если я перестану реагировать, тряхни за плечо… Или лучше ударь по лицу…
– У вас на лице подушка.
– Верно… Тогда хлопни по лбу… Или лучше дай подзатыльник…
– Хорошо, – согласился Том.
Хотя он с трудом мог себе представить, как дает подзатыльник доктору Робертсу.
– Говори!..
И Том начал рассказывать про то, что случилось с тетей Мэгги и дядей Бобом. Ведь он именно затем сюда и приехал – рассказать доктору Робертсу о том, что происходит дома, и получить от него какой-нибудь дельный совет. Правда, вторая часть плана теперь уже казалась Тому трудновыполнимой. Хотя доктор Робертс и считал, что с ним все в порядке… Ну, или почти все. Он, как и все в городе, находился под воздействием аномальной активности пространственно-временного разлома. Он не бредил, не страдал галлюцинациями, не перестал узнавать знакомые лица, но ударился в запой. К тому же приправлял выпивку изрядным количеством сильнодействующих медицинских препаратов.
Можно ли было считать подобное поведение адекватным?
Том подумал и решил, что, пожалуй, все зависит от ситуации.
Допустим, если человек выбегает на улицу в одних трусах и начинает орать благим матом – это совершенно ненормально.
Но если его дом охвачен пламенем…
Нет, пусть лучше, выйдя утром в одних трусах в гостиную, он обнаружил там носорога. Мрачно жующего скатерть. Которая, по всей видимости, казалась зверю неважной заменой травы. А потому его маленькие, злые глазки медленно наливались кровью.
Если бы после этого человек как был, в одних трусах, пулей вылетел на улицу и принялся что-то орать дурным голосом, то это было бы вполне адекватной реакцией на появление в доме носорога. Хотя случайным прохожим, не успевшим заглянуть в гостиную, где пасся носорог, его поведение все равно показалось бы ненормальным.
Ну а что, если бы носорог существовал только в воображении человека в трусах?
То есть сам бы он был абсолютно уверен в том, что в его доме завелся злобный носорог с налитыми кровью глазами. Для всех же остальных сей факт был бы далеко не очевиден.
Можно было бы в таком случае считать поведение человека в трусах адекватным?..
Если продолжить размышлять на эту тему, то ситуация могла сделаться еще более интересной.
Скажем, человек в трусах видит в собственной гостиной настоящего носорога. Как уж он там оказался – другой вопрос. К делу никак не относящийся. После чего владелец гостиной и поселившегося в ней носорога, разумеется, выбегает на улицу и поднимает там страшный крик. Однако никто, кроме него, носорога не видит. Или же принимает его за старый, ободранный комод. Поэтому все считают человека в трусах ненормальным. В то время как он остается нормальнее их всех, вместе взятых.
Или же, например, мнение людей могло разделиться. Одни видели бы носорога, в то время как другие были бы уверены, что перед ними комод.
В таком случае ситуация становится еще более неопределенной!
Подобные размышления вовсе не мешали Тому рассказывать о том, что происходило сегодня в доме Шепардов.
После каждых двух-трех предложений он замолкал, пристально глядя на мистера Робертса, который, откинувшись на спинку, полулежал в глубоком кожаном кресле. Руки его свешивались через подлокотники, а голова была откинута назад – Том со своего места видел только белую подушечку, закрывавшую его лицо.
– Ну продолжай!.. – взмахивал рукой врач.
И, облегченно вздохнув, Том продолжал.
Ему было бы крайне неловко, если бы вдруг пришлось дать мистеру Робертсу подзатыльник.
Не через три минуты, как он обещал, а через семь с половиной – Том внимательно следил за временем – доктор Робертс сначала дернулся всем телом, как будто его неожиданно разбудили. Затем встрепенулся. Приподнял голову, потряс руками. После чего налил в стакан виски и выпил двумя большими глотками.
– Я должен извиниться перед тобой, Том… – рука доктора Робертса скользнула над грудой лекарств и шприцов на столе. – За все, что ты здесь видишь…
– Не стоит, мистер Робертс…
Тома безмерно радовало то, что голос врача хотя и плыл, как у пьяного, но все же звучал увереннее, чем прежде. До того, как он принялся накачивать себя лекарствами и алкоголем.
– Постарайся не перебивать меня, Том! – доктор Робертс показал белую, будто измазанную мелом ладонь. – У нас не так много времени. Думаю, на этот раз меня хватит минут на тридцать. Может, чуть больше. Или меньше. Но рано или поздно я снова начну впадать в беспамятство. И, признаться, не знаю, смогу ли я на этот раз вернуться… Я и без того уже использовал все средства, имеющиеся в моем распоряжении… К тому же все эти препараты не такие уж и безвредные. Особенно в тех количествах, в каких мне приходится их употреблять…
Доктор Робертс тяжело вздохнул, как будто вынырнув с глубины, и провел ладонью по покрывшемуся испариной лбу.
– Может быть, открыть окно? – предложил Томас.
– Нет. Вещество, лишающее нас разума, что бы это ни было, проникает с улицы. Разумеется, я понимаю, что предпринятые мною попытки изолировать дом смехотворны, но все же смею надеяться, что плотно закрытое и заклеенное окно позволяет хотя бы снизить концентрацию этого вещества в комнате… Ну, еще и это, – врач указал на подушечку у себя на лице. – Самодельный респиратор, который я соорудил из того, что было под рукой. Марля, вата, активированный уголь, поваренная соль и моча…
Теперь стало ясно, почему в комнате разит мочой, как в сортире на стадионе в день рок-фестиваля.
Том даже не подозревал, что мочу можно использовать в качестве фильтра для самодельного респиратора. Но если доктор Робертс говорит – значит, так оно и есть.
– В городе произошло массовое… наверное, правильнее будет сказать, тотальное отравление неким веществом, обладающим очень сильным галлюциногенным воздействием… По всей видимости, оно распространяется по воздуху… Поначалу я думал, что это могла быть водопроводная вода… Все эти истории про террористов… Воду несложно отравить… Но пока тебя не было, я занимался тем, что обзванивал своих пациентов, знакомых и друзей. Большинство не отвечали, даже если я звонил на мобильный. А те, кто ответил, явно были не в себе… Отравленная вода из водопровода не могла практически одномоментно оказаться в желудках всех жителей города…
– По дороге я видел автобус с туристами, которые тоже все были не в себе. Туристы, приезжающие в Стратфорд на день, пьют воду или соки из бутылочек.
– Ну, значит, я был прав насчет того, что эта дрянь витает в воздухе… Она действует подобно диметиламину лизергиновой кислоты, вызывающему стойкий галлюциногенный эффект… Но это не ЛСД… Это какое-то совершенно новое вещество, более сильное и, я бы сказал, более разнообразное в своих проявлениях… Оно не просто изменяет восприятие мозгом окружающей действительности, но и каким-то образом вытаскивает информацию из подсознания, выстраивая галлюцинации вокруг полузабытых воспоминаний, тайных желаний или даже фантазий… Я сделал эти выводы на основе собственных впечатлений, но то, что ты рассказал про своих дядю и тетю, очень хорошо укладывается в общую картину.
– Выходит, дядя Боб втайне мечтает поохотиться на динозавров?
– Ну а почему нет?.. Разумеется, он понимает, что это невозможно… Но мечтать никто не может запретить… Если бы ты знал, к чему меня влечет, когда начинает ослабевать действие лекарств…
– К чему?
– Об этом я лучше умолчу…
– Как вам удалось сохранить разум, мистер Робертс?.. – Том смутился. Ему показалось, что он сказал что-то не то. Или не так. – Я хотел сказать…
– Ты сказал то, что думал, Том, и попал в яблочко! – доктор Робертс снова вытер выступивший на лбу пот. – Ну, я мог бы с гордостью заявить, что я врач!.. Собственно, так оно и есть. И все же мне помог случай и немалая доля везения… Окажись я где-нибудь в другом месте, или будь у меня в этот момент иное настроение – я сейчас был бы… Как все… – По тому, как часто врач делал паузы, становилось ясно, что ему непросто контролировать свои мысли, да еще и облекать их в слова. Процесс сей требовал от него постоянного нервного напряжения. Это выражалось в подергивании пальцев и непроизвольных движениях, что, будто сами собой, совершали его руки. – Когда я впервые почувствовал, что в голову лезут разные мысли, никак не связанные… странные мысли… не имеет значения, о чем… Я решил, что просто переутомился… работал вчера допоздна… почти до рассвета… В общем, я решил отложить все сегодняшние рутинные дела и, чтобы расслабиться, плеснул виски в стакан… Как только я сделал пару глотков, в голове прояснилось… Эффект был совершенно не тот, что я ожидал… То есть совсем не тот, что обычно бывает, когда выпьешь спиртного… Однако спустя какое-то время мысли в голове снова начали путаться и уплывать куда-то совсем не в ту сторону… Я выпил еще виски – и вновь наступил эффект удивительного прояснения в мыслях!.. Вот только во второй раз продолжительность этого эффекта оказалась заметно короче. Но до того как в голове вновь начался кавардак, я успел понять, что дело вовсе не в моей усталости, а в том, что в городе происходит что-то неладное… На улице стали появляться люди… ведущие себя, по меньшей мере, странно… В общем, тут уже я как врач сумел сопоставить факты и сделать правильные выводы… Тебе, должно быть, известно, Том, что любые психотропные вещества, в том числе наркотики и алкоголь, воздействуют в первую очередь на определенные типы нейронных связей человеческого мозга… – доктор Робертс приставил указательный палец к виску, как дуло пистолета. – Как правило, они изменяют взаимодействие нейронов в синапсах – точках их контакта… Так вот, если в организм попадает сразу несколько разных веществ, воздействующих на один и тот же тип нейронных связей, то между ними может начаться своеобразная конкуренция… одно вещество вытесняет из синапсов другое… Именно так и сработал алкоголь, затормозивший на какое-то время работу незнакомого нам вещества в моем мозге… Но поскольку эффект этот оказался кратковременным, да еще и идущим на спад, мне пришлось поддерживать действие алкоголя другими психотропными препаратами…
