Уже зная, что увидит, Рис отвернулся. Все глазели на него — смотрели с ненавистью, страхом и изумлением.
Он узнал нескольких «факелоносцев». А стоявшие у камина Хэролд и Лоренс Симонс сверлили его злобными взглядами.
— Они братья или кузены? — спросил он, кивком указывая на парочку.
— Родственники, — ответила Мередит с улыбкой. — Их мать спала с двумя братьями. И теперь никто не может понять, кто чей сын. Так что они либо братья, либо кузены.
— Это кое-что объясняет, — пробормотал Рис, снова повернувшись к стойке бара. — Но их взгляды меня не волнуют. Я привык. Со временем они опомнятся.
Мерри не ответила, молча прихлебывая джин.
— Когда мы объявим о помолвке, — сказал Рис, — они опомнятся гораздо быстрее.
Мередит фыркнула в стакан.
Рис продолжил писать.
— Все еще удивляетесь? Говорю вам, это судьба. Понимаю, поклонник из меня незавидный, и я не много могу предложить. Потому и начал строительство коттеджа. Сегодня почти закончил фундамент. Дом должен быть достаточно велик для нас троих, поэтому я выстрою два этажа. — Он почесал в затылке и добавил: — Но это займет какое-то время. Слишком много камней придется собрать.
— О чем вы? — Мередит подняла брови. — Ведь на вершине холма — огромная груда камней.
Она имела в виду развалины Нетермур-Холла. И была права. Руины являлись идеальным источником строительного материала. Но Рис не мог заставить себя брать камни из прошлого, чтобы строить дом будущего. Коттедж должен был знаменовать начало новой жизни.
— Я оставил их для перестройки Нетермур-Холла, — солгал он. — И поищу камни для коттеджа. Или выломаю гранит из склона.
— Почему бы просто не использовать солому с глиной?
Странно, но об этом он не подумал. В долине почти все дома были выстроены из смеси глины с соломой.
— Это намного легче и быстрее. И куда дешевле. Если все сделать правильно, дом простоит века. — Мередит подняла глаза к потолку. — Именно такой материал я собираюсь использовать, когда получу возможность расширить гостиницу. О, у меня полно на нее планов!
Рис подписался, сложил письмо и сунул в карман.
— Расскажите о них.
Она насмешливо взглянула на него:
— Напрасно вы спрашиваете о моих планах. Им все равно не суждено сбыться.
— Ну пожалуйста… Мне все равно интересно.
— Хорошо, так и быть, — кивнула Мередит.
Она поставила на стойку второй стакан и налила Рису джина. Несмотря на нелюбовь к крепким напиткам, он не стал возражать. Не следовало позволять ей пить одной. Поэтому он взял стакан и осторожно пригубил из него.
Горло обожгло словно огнем.
— Черт побери… — Он закашлялся. — Это не плимутский джин.
— Да, местной выгонки. Лечит все болезни.
— Хотите сказать… вызывает их?
Рис сделал второй глоток и обнаружил, что на этот раз жжения почти не было.
— Продолжайте. Вы рассказывали о своих планах.
Она снова наполнила свой стакан.
— Будет возможность, добавлю новое крыло. Под возможностью я подразумеваю деньги, разумеется. Нужны комнаты на верхнем этаже, большая столовая и салон внизу. Все это будет примыкать к основному зданию и окажется напротив конюшни. Таким образом двор будет огражден не с двух, а с трех сторон.
Рис внимательно слушал, когда Мерри описывала меблировку и столовые приборы. Гостиница «Три гончие» была очень выгодно расположена на единственной дороге, пролегавшей в этой части пустошей. Гостиница, стоявшая в шести милях отсюда, вниз по дороге, частенько перехватывала постояльцев, но Мередит намеревалась это изменить.
— Теперь, когда война закончилась, люди начнут путешествовать ради собственного удовольствия — так почему бы «Трем гончим» не получить кусочек этого пирога?! — Оживившись, Мередит продолжала: — Если комнаты будут больше, лучше обставлены, а в конюшне появятся почтовые лошади, здесь начнут останавливаться знатные люди. И почему бы им на время не прервать путешествие, чтобы осмотреть Дартмур? Как вы сказали, эти пустоши по-своему очень красивы…
— Прекрасны. Я сказал «прекрасны».
— Вот именно. — Она улыбнулась. — Значит, прекрасны.
Их взгляды встретились — и оба замерли. Рис упивался каждым мгновением. Эти прелестные глаза словно возвращали ему молодость, омывали светом…
Наконец, грустно улыбнувшись, она нервно облизнула губы и громко объявила:
— Мы закрываемся, джентльмены!
Последние посетители поднялись и потащились к двери. Один из них зевнул, и Рис невольно последовал его примеру.
— Должно быть, вы устали, — заметила Мередит, вытирая руки о передник. Она расставила по местам стулья, заперла дверь и добавила: — Простите, что задержала вас болтовней о своих глупых планах.
— Они вовсе не глупые. Наоборот, вполне разумные.
Они вместе направились к задней лестнице. Хотя планы Мерри казались несбыточными, Рис восхищался ее умом и характером, восхищался даже больше, чем ее чудесными волосами и глазами, — а это о чем-то говорило.
— Вы действительно все продумали, не так ли?
— Совершенно верно, продумала. И горжусь этим. Горжусь тем, чего достигла, но могла бы сделать гораздо больше.
— Я в этом уверен.
— Так что, видите… — она замялась, — деревня, гостиница, мой отец, я… Нам будет лучше без вас. Вы можете ехать, Рис. Живите своей жизнью и оставьте нас в покое.
Проигнорировав ее слова, Рис прислонился плечом к дверному косяку. Никуда он не поедет.
— Боже, вы прекрасны, — вырвалось у него, хотя он вовсе не собирался это говорить. Он вообще не помнил, чтобы говорил женщине нечто подобное. Черт возьми! С Мередит все казалось непривычным. А может, он просто так неопытен?..
Джин. Во всем виноват джин. Спиртное всегда делало его сентиментальным и импульсивным.
Мередит внезапно улыбнулась:
— Сэр, неужели вы флиртуете?
— Нет. Не умею флиртовать.
— Рис, говорите правду!
Она стала кокетливо играть с воротничком его рубашки. Голос ее стал хрипловатым.
— Все эти разговоры о свадьбе, судьбе и предназначении… Скажите, Рис, все это с целью завлечь меня в постель?
Неужели он настолько пьян?.. Или в ее голосе действительно прозвучала надежда?
При мысли о том, что она ляжет с ним постель, у него закружилась голова. И перед его мысленным взором возникли безумные непристойные картины — как те гравюры, которые солдаты носили в сапогах и продавали дороже золота. И из-за проклятого пламени джина, лизавшего внутренности, Рис едва не поддался соблазну осуществить на деле то, о чем мечтал. Ему ужасно хотелось найти ее самое потаенное местечко и, сгорая от счастья, провести в нем целую ночь напролет.
