чтобы присесть перед сервировочным столиком и поднять тяжелые серебряные крышки
от кастрюли с подогревом.
- Пахнет восхитительно.
Он наполнил одну большую тарелку едой.
- Вытяни ноги перед собой, - направлял он ее. Она подчинилась, и он положил
тарелку ей на колени. Он вытянул ноги в противоположном направлении и сел бедро к
бедру рядом с ней, лицом к ней. Положив руку справа, он перекрыл ее бедра своим
туловищем.
- Цыпленок, курица со специями, приготовленная на углях. Очень популярна на
острове. «Stamp and Go», другое национальное блюдо.
- Оно так называется?
Он кивнул.
- Это треска, фаршированная с перцем и специями, скатываются в шарики,
обмакиваются в муку и фритюр, - так же ассорти из папайи и ананаса, свежих овощей.
Она была очарована и едой и его плавным рассказом.
К тому времени, когда он закончил перечислять блюда на тарелке, ее рот
наполнился слюной.
- У меня нет никаких приборов.
Его глаза встретились с ее
- Тебе они и не нужны. Именно поэтому я выбрал только ту еду, которую едят
руками. Я буду тебя кормить.
Странное ощущение прошло через ее наиболее важные части тела. У нее никогда
не было такого эротического предложения. И главное не то, что он сказал, а как
соблазнительно он это сказал.
Он поднял кусок куриной грудки с тарелки и протянул ей. Слишком
ошеломленная, чтобы сделать что-нибудь еще, она открыла рот и взяла кусочек между
зубами. Ее глаза не покидали его, когда она медленно жевала. Это было потрясающе.
- Хорошо? - спросил Дерек.
- Мммм. Да.
- Может еще один?
Она смотрела на него, пока ее сердце пульсировало, потом взяла кусочек курицы и
поднесла к его губам. Он откусил кусочек, потом прожевал, все время наблюдая за ней.
Когда он проглотил кусочек, то поднес ко рту остальное.
Таким образом, они опробовали каждое блюдо на тарелке. Медленно. Молча.
Только глазами разговаривая друг с другом. Карен чувствовала, что она должно быть в
каком-то странном сне, от которого, она надеялась, никогда не проснется. Она
чувствовала себя словно героиня экзотической сказки, слишком фантастической, чтобы
быть правдой. Дерек был героем - красивым, сексуальным, дерзким, нежным,
завораживающим - тоже слишком нереально, чтобы быть правдой.
Он слегка приподнялся и нежно зажал ее волосы в кулак. Приподнимая его вверх с
ее шеи, он наклонился вперед и прижал губы к ложбинке над ее ключицей. Ее голова
откинулась назад. Его дыхание было теплым на ее коже. Она почувствовала еле уловимую
влажную ласку его языка. Его губы прошлись вверх и вниз по ее шее. Он что-то
пробормотал, но она не могла распознать слов. Они не были важны. Она знала, что он
сказал.
Когда он вернулся в свое первоначальное положение, они отпили вино из своих
бокалов. Он налил еще из бутылки. Скормил ей кусочек сочного ананаса, затем вытер
губы льняной салфеткой. Его глаза бродили по ее лицу.
- Ты очень красивая, Карен. Я хочу увидеть больше тебя.
Он поднял руку к верхней пуговице ее сарафана и расстегнул его. Она была
смущена своим старым сарафаном. Она надела его после душа, поскольку он был
удобным и свободным.
- Я планировала надеть сегодня вечером свое новое платье, - сказала она
извиняющимся тоном.
- В следующий раз.
Его глаза держали ее в плену, когда он расстегнул все пуговицы до талии. Даже
когда он расстегнул лиф платья, он не спускал с нее глаз.
Он изучал ее в течение долгого времени, его тигриные глаза горели огнем.
- Прекрасна, - прошептал он. Почти благоговейно, он погладил нижнюю часть
одной груди указательным пальцем, - Такие мягкие, - он сложил руки вокруг ее пышной
груди, поднял, проведя большим пальцем по ореолам. Ее глаза были закрыты, когда он
закончил обводить их, - Нет, - натянуто прошептал он, - Посмотри на меня.
Она открыла глаза. Его длинные, худые пальцы были темными по сравнению с ее
кожей. Они заставляли выглядеть ее очень красивой. То, что они делали с ней, было
прекрасным. Он улыбнулся ей, когда его пальцы оценили результат своих усилий.
- Ты меня радуешь.
Им потребовался час, чтобы закончить с ужином, кусочек за кусочком кормя друг
драг. В промежутках они обменивались поцелуями и ласками, которые делали Карен
слабой от нового вида голода.
Один раз он обернул руку вокруг ее шеи и притянул вниз, чтобы оставить
страстный поцелуй. Она задержала дыхание и трепетала.
В следующий момент, он притянул ее руку к своей груди и прижал к своему
сердцу, поглаживая тыльную сторону, пока его глаза наполнились пламенным блеском.
На десерт они ели жареные бананы, смоченные в сахаре и корице. Он кормил ее и
смеялся, когда кусочки сахара прилипали к ее губам. Он собрал их на палец и протянул к
ее рту.
- Оближи.
Его тихий настойчивый голос был убедительным. Недолго думая, Карен слизала
сахар с кончика его пальца. Он прижал его между ее губами. Она втянула его внутрь и
погладила языком.
Он резко зашипел сквозь зубы. Его глаза сияли, как топазы.
- Я знал, что твой ротик доставит мне удовольствие, - глухо сказал он.
Одним ловким движением руки, он отодвинул посуду в сторону и опустился над
ней, когда она откинулась на подушки. Ее руки были широко раскинуты, чтобы принять
его, и она собственнически притянула его к себе.
Она хотела поглотить его, прижимать его и прижимать, пока не стала бы частью
его, живя внутри этой загорелой, холеной кожи, что обвивала его тело. Ее пальцы
скользнули в его волосы. Она хотела изучить каждую прядь, чтобы разгадать тайну его
полосатого окраса.
Но это позже. Сейчас она хотела попробовать его, чувствовать, как его язык
двигается внутри ее рта. Он дал ей то, чего она хотела, но этого было недостаточно. Ее
ноги беспокойно прижались к его. Он поднял голову и взглянул сверху вниз на ее
возбуждающее лицо.
- Не спеши. У нас вся ночь впереди, - он встал с нее, и она сгорала от стыда,
понимая, насколько распутной она должно быть выглядела. Ее платье было расстегнуто
до талии, сдвинуто в сторону, обнажая ее дрожащую, покрасневшую грудь. Подол съехал
к бедрам, открывая взору кружевную ткань ее трусиков. Ее волосы были в беспорядке.
Она села, сжимая свой лиф и пихая вниз юбку. Она сделала застенчивый жест,
