Поэтому, как говорит один из исследователей этого вопроса, американский лингвист Эйнар Хауген (Einar Ingvald Haugen, 1906 – 1994), «диалектом часто бывает язык, которому не удалось достичь политического успеха». Так пьемонтский язык стал «диалектом» после того, как официальным итальянским был признан тосканский говор.
Проще: есть государство – есть язык, нет государства – диалект.
Есть и другая группа вопросов. За многовековую историю границы стран менялись тысячи раз. Политическая карта мира перекраивалась после каждой войны. Одни государства, такие как Польша, несколько раз меняли свои форму, размер и даже местоположение, другие страны исчезали или же появлялись. Жители приграничных регионов часто переходили из одной страны в другую, жили там веками, говорили на другом языке.
Следовательно, главный вопрос заключается не в (часто псевдо-) научных спорах вокруг языка, а в том, какую роль он должен играть в национальном движении. Этот вопрос мы рассмотрим в разделе о противниках и союзниках националистов в их борьбе.
Чем освободительное движение отличается от сепаратизма
Сейчас, в XXI веке, национальных движений теоретически быть не должно. Потому что борьба за те или иные ценности предполагает, что существуют некие препятствия к достижению этих целей. Если таких препятствий нет, так и бороться нет необходимости. Зачем стремиться сорвать яблоки высоко на дереве, если вот они, райские, лежат передо мной на большом блюде?
Похожа ситуация с яблоками и на вопрос о национальном самоопределении. С конца позапрошлого века в научных и политических кругах появляется тезис о праве каждой нации жить так, как ей заблагорассудится, как решит сам народ. И если один народ хочет жить отдельно от другого – то скатертью дорога. Конечно, теоретики не говорили только об отделении одной нации от другой. Самоопределение предусматривало как создание своего суверенного государства, так и значительную палитру других вариантов: культурное обособление, самоуправление, федерацию – или, если такова воля народа, дальнейшее совместное проживание в рамках единого государства.
То есть в гетерогенных нациях, которые включают в себя не одну, а несколько этнических единиц, каждая меньшая нация, этнос вправе сами решать, видят ли они себя в рамках большой нации или же хотят идти своей малой этнической дорогой. Народ имеет право, говорили мыслители два века назад, добровольно, без давления извне, коллективно выбирать свою общую судьбу.
Отсутствие необходимости, «излишнесть» борьбы за национальный суверенитет можно объяснить тем, что в современном мире в целом ряде документов раньше лишь декларируемое право на самоопределение признано одним из важнейших международных принципов. Не надо бороться: если хочешь – бери этот суверенитет. Право на самоопределение закреплено в статье 1 Устава ООН, в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, в Международном пакте о гражданских правах, в Декларации о принципах международного права, в документах Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) – Хельсинкском Заключительном акте 1975 г., в Итоговом документе Венской встречи 1986 года, документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ 1990 г. и других многочисленных международно-правовых актах.
Казалось бы, при таком мощном аппарате международных законов, принятых на высшем уровне, самоопределение наций должно стать сегодня мелким и быстрым процессом – как билет на трамвай купить.
Но, как известно, теория проверяется практикой, жизнью. И если на практике в десятках стран продолжается вооруженное противостояние наций, значит, что-то неправильно в теории вопроса.
Проблем здесь значительно больше, чем может показаться на первый взгляд. Одна из них – что такое нация, народ. Мы этот вопрос рассмотрели, как мы его понимаем, но это не значит, что все разделяют наше мнение. Если не ясно, что такое нация, то неизвестно, у кого есть право на самоопределение. Являются ли нацией баски, которые хотят отделиться – по своему вроде бы праву – от Испании? Ведь основная масса испанцев не хочет отделения Страны Басков от материнской территории. Народное волеизъявление через референдум, который будет проведён только в Стране Басков, даст один результат. Тот же референдум с тем же вопросом о сецессии, если его провести по всей Испании, будет, несомненно, другим.
Противники лёгкого отделения тоже ссылаются на международные законы и принципы, например, на принцип территориальной целостности государства. Он провозглашает, что территория государства не может быть изменена без его согласия. То есть пусть баски отделяются – но, пожалуйста, без территории.
Принцип территориальной целостности также записан в Уставе ООН, Декларации об укреплении международной безопасности, Хельсинкском Заключительном акте. В Декларации о принципах международного права отмечается, что в действиях государств «ничто не должно толковаться как санкционирование или поощрение любых действий, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств…».
В 2011 году Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла резолюцию, согласно которой «право этнических меньшинств на самоопределение (…) не предусматривает автоматического права на отделение [и] в первую очередь должно быть реализовано методом защиты прав меньшинств».
Правовая коллизия не решена – поэтому на гранях двух этносов до сих пор бунты, восстания, войны, кровь.
Но сама идея права наций на самоопределение – благородная. Она уничтожала существующее издревле право сильного (и сильной нации в частности) поступать так, как ему заблагорассудится. Её целью было дать свободу порабощённым народам. В конце ХVIII века эту идею активно пропагандировали революционные французы, с её помощью они смогли оправдать аннексию Авиньйона, Бельгии и Рейнской области. По результатам плебисцитов, в 1860 году произошло присоединение к Франции Ниццы и Савойи, а в 1862 году – Ионических островов в Греции. Однако в то же время это не помешало Пруссии без долгих опросов народа, силой, по-старому, присоединить в 1867 году землю Шлезвиг, а в 1871 году – Эльзас и Лотарингию.
В начале XIX века Соединённые Штаты также присоединяли новые земли путём прямых аннексий: у Испании были отобраны Флорида и Алабама, у Мексики – Калифорния, Аризона, Нью-Мексико, Невада, Юта и Колорадо, населённые преимущественно мексиканцами. Техас был оторван от Мексики и присоединён к США в 1845 году в результате восстания и последующего «свободного самоопределения» колонистов, которые ранее переселились туда с Севера.
Произошёл в США и хрестоматийный «пример свободного самоопределения наоборот». Во второй половине XIX века, после победы на президентских выборах Авраама Линкольна, Южная Каролина заявила о своём выходе из состава США, а к тому же провела референдум (волеизъявление народа), на котором это решение было поддержано большинством голосов. К Южной Каролине впоследствии присоединились ещё двенадцать штатов, 4 февраля 1861 года было провозглашено создание «Конфедеративных Штатов Америки». При этом Конституция США не запрещала выхода из состава государства, а, как известно, «всё, что не запрещено законом, – разрешено». Линкольн во главе США плевать хотел на «принципы» и собственную Конституцию, ведь на кон была поставлена судьба страны. Началась кровопролитная четырёхлетняя гражданская война, во время которой погибли более 600 тысяч американцев (во время Второй мировой войны – 200 тысяч) и которая завершилась поражением «конфедератов» и упразднением их независимого государства.
Во время Первой мировой войны все наперегонки провозглашали право наций на самоопределение: немцы и австрийцы имели в виду «дезинтеграцию» России, отделение от неё Украины, Прибалтики, Польши, Финляндии, Закавказья и Туркестана. А Россия в составе Антанты (куда входили также Франция и Великобритания) требовала свободы для украинцев, поляков и чехов, которые «томились» в Германии и Австро-Венгерской империи. То есть самоопределение было необходимо, но всегда только для народов на территориях противника. Большие сторонники права наций на самоопределение – английский премьер Ллойд-Джордж и американский президент Вудро Вильсон – под этим лозунгом взяли курс на расчленение Австро-Венгрии на мелкие государства и переход их в сферу влияния – кто бы сомневался! – Англии, Франции и США. Вильсон даже выступил с программой, известной как «14 пунктов Вильсона», где одной из основ было право наций на самоопределение. На практике, «самоопределение» коснулось только территорий так называемого «Четверного союза» (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция), который проиграл войну.
